Страница 1 из 8
Ирина Алхимова
Приключения Снежного короля
Книга 1. Похищенный
Планета Ангрим. В сердце Северного предела
Король остановился в центре просторной гостиной и начал мысленный отсчет. Он очень сомневался, что сегодня его вот так просто оставят в покое, и оказался прав. На седьмой секунде в дверь решительно просунулась седая голова лорда Седрика Даблера, исполнявшего обязанности камергера при августейшей особе.
– Простите за беспокойство, ваше величество, но вы так и не нашли времени, чтобы ознакомиться с маршрутами следования кортежей, – король постарался придать своему лицу максимально любезное выражение, однако уставшие за день мышцы уже плохо его слушались. – Их, как всегда, будет два, причем оба фальшивые, – бодро продолжил камергер, – и еще несколько одиночных машин, которые отвлекут внимание потенциальных террористов и заставят их разделиться. Количество конвойных кораблей…
– Лорд Седрик, – прервал Даблера король, – вы вольны загрузить меня в любое летательное средство, которое не шокирует принимающую сторону. Кажется, в прошлый раз это был катер снабжения с холодильной установкой? Заранее согласен на все конспиративные действия, которые удовлетворят вас и капитана Гордона, только, умоляю, избавьте меня от очередного инструктажа. Я очень устал…
Король не уточнил, что именно его так утомило, но Даблер в объяснениях не нуждался. Он окинул скептическим взглядом высокого статного молодого человека, одетого в белоснежный удлиненный сюртук, на ткани которого, словно снежная пыль, искрились тысячи крохотных бриллиантов.
– Понимаю, ваше величество, день выдался не из легких. Хотите, приглашу камердинера, чтобы он помог вам раздеться?
– Благодарю, я справлюсь сам.
Под гладкой кожей высоких монарших скул отчетливо проступили желваки, и Даблер сдался, ему не хотелось еще больше накалять и без того напряженную обстановку. Молодой король всегда отличался независимостью, которая близко граничила с упрямством. Его неожиданные, порой ничем не мотивированные поступки держали личную охрану в постоянной боевой готовности, что в общем-то помогало далеко не всегда.
– Это не моя прихоть и не капитана Гордона. После недавнего инцидента мы вынуждены принимать избыточные меры предосторожности. Оружие при вас? – король чуть согнул запястье и продемонстрировал Даблеру скользнувшую в ладонь лучевую трубку. – Тогда доброй ночи, ваше величество. Я разбужу вас в шесть.
Дверь за камергером бесшумно закрылась. На всякий случай король подождал еще немного, но в башне было тихо, никто больше не пытался штурмовать его личные покои. Неужели Фортуна, наконец, расщедрилась на несколько часов свободного времени? Молодой монарх действительно чувствовал сильную усталость, а если быть точным, находился на грани нервного истощения. Каждую ночь он проваливался в какую-то вязкую темноту, и это состояние при всем желании нельзя было назвать нормальным сном. Оно скорее напоминало беспамятство.
Не было ни дремоты, ни легкого забытья, ни сновидений. Мозг произвольно выключался и через некоторое время включался снова, словно кто-то поворачивал тумблер внутри головы. Когда сознание возвращалось, король снова оказывался в той самой реальности, в которой очнулся девяносто дней назад. Он постоянно находился в напряжении, не имея возможности расслабиться, потому что боялся потерять контроль над происходящим. А как еще должен чувствовать себя человек, который не помнил ни этого места, ни предыдущей жизни, ни даже собственного имени?
Какие-то родовитые, нарядно одетые люди величали его королем, оказывали почести, требовали внимания. От него ежеминутно ожидали каких-то решений, он каждый день должен был подписывать множество документов, смысла которых не понимал. Точнее, разобраться в бумагах никакого труда не составляло, но, чтобы поставить на них свое имя, для начала нужно было его узнать. Для этого молодому королю пришлось пойти на хитрость и затребовать из дворцовой канцелярии несколько прежних договоров, заключенных с земельными территориями, чьи названия он видел впервые в жизни. Как и свое собственное имя, начертанное под перечнем различных обязательств. Рейнар Магнус Анкалима, король Северного предела.
Он бесконечно прокручивал его в голове, надеясь, что рано или поздно вспыхнет искра узнавания, и все, наконец, встанет на свои места. Но как можно что-то вспомнить, если ты не узнаешь собственное лицо в зеркале? От неминуемого безумия Рейнара Магнуса спасли два основополагающих фактора: природная рассудительность и дворцовое окружение. Эти удивительные, совершенно незнакомые люди относились к нему с глубоким уважением, искренней теплотой и даже любовью.
Как Рейнару удавалось скрывать от обитателей замка Гвиндор свою полную и абсолютную амнезию, до сих пор оставалось загадкой. Первые дни он вел себя очень тихо, стараясь сохранять внешнее спокойствие. Это в общем-то давалось ему без особого труда, но под невозмутимой оболочкой кипело и бесновалось все, что составляло сущность утратившего память молодого человека, оказавшегося к тому же действующим монархом.
Королю приходилось собирать информацию о себе, своей семье и собственном доме буквально по крупицам. Чтобы как-то систематизировать добытые сведения он завел секретную тетрадь, в которую заносил имена, должности, названия и краткое описание событий. Проведя несколько ночей в королевской библиотеке, Рейнар внимательно изучил карту своего королевства и всех прилегающих к нему территорий. В конце концов ему худо-бедно удалось разобраться с промышленным производством, экспортом, импортом, узнать численность населения и выяснить, какие проблемы требуют первоочередного внимания.
Как ни странно, вопросы государственной важности не вызывали у молодого короля никаких затруднений. Он действительно был рожден для того, чтобы править, или лучше сказать, управлять горной страной со сложным рельефом и огромными залежами ценных руд, но в том, что касалось непосредственно семьи, он пока далеко не продвинулся. Несмотря на прекрасные отношения с обитателями замка Гвиндор, задавать им прямые вопросы Рейнар не решался. Одно дело подслушивать и подсматривать, и совсем другое спрашивать, кто он такой и кем были его родители.
С матерью у молодого короля особых проблем не возникло. Он обнаружил в замке целых пять ее портретов: четыре находились в жилых комнатах и один украшал стену Парадного зала. С него на многочисленных гостей смотрела юная красавица в струящемся бело-голубом платье. Если бы не таинственный блеск глаз и слабый румянец на щеках, ее можно было принять за прекрасную статую, изваянную изо льда и снега. Светлые, почти белые локоны пышных волос, бледная нежная кожа, грация волшебной феи… Вероника Анкалима, королева Северного предела, прожившая на этом свете неполных тридцать лет.
Рейнар оказался точной копией своей матери. От нее он унаследовал всю гамму благородных фамильных черт, включая загадочный источник теплого света, таящегося в самой глубине льдистых глаз. Маленькому дофину было около восьми, когда прекрасная королева внезапно скончалась, оставив ему трон и герцога Крэнбрука в качестве регента. Так было написано в официальных документах. С личностью отца все оказалось намного сложнее. Имя Эдуара Балестрана с планеты Андор встретилось королю лишь дважды: один раз в Государственном реестре в связи с заключением брачного союза с Вероникой Анкалима, а второй – в свидетельстве о рождении самого Рейнара. Больше об этом человеке никаких сведений не было, словно кто-то специально удалил их из семейного архива и постарался предать забвению.
Благодаря своему высокому положению Рейнар мог получить любую информацию, включая засекреченную, но, чтобы не вызывать ненужных подозрений, ему приходилось действовать более тонко. На частичное восстановление собственной личности у короля ушло два месяца кропотливой подпольной работы, и даже после этого в его биографии продолжали зиять дыры размером с Холодное озеро.