Нарушая традиции

Сервин снял очки и принялся протирать их специальным платочком:

— Так с ним и остальными участниками сговора сейчас работают из отдела Дознания. Считайте, что дело закрыто.

Майлз раздражённо отложил карандаш в сторону:

— Уважаемый Сервин, пока дело официально не закрыто, работа над ним продолжается. Так что жду Ваших стажёров. И каждого из них под заклятие О неразглашении!

Старший секретарь водрузил свои «вторые глаза» обратно на нос, убирая аккуратно сложенный платочек в специальный футляр.

— Как скажете, инспектор Вердинг. Заклятие стандартное или желаете что-нибудь добавить в рамках дела?

Майлз ненадолго задумался:

— Знаете что, Сервин, пожалуй, я лично займусь всеми вопросами, касающимися конфиденциальности, а Вы подготовьте, пожалуйста, все соответствующие бумаги о прикреплении стажёров к моему отделу.

— Будет сделано. Их потом куда сопроводить: в отдел, в Ваш личный кабинет или сюда?

Майлз окинул взглядом помещение архива, прикидывая, хватит ли на всех столов и стульев.

— Давайте сразу сюда. Мне тут ещё долго с документами работать.

Сервин кивнул и направился к выходу, бормоча о том, что стоит ожидать камнепада с небес, раз Вердинг САМ засел за бумажную работу вопреки давно сложившейся традиции.

2.2. О пользе стажёров

С группой стажёров Майлзу несказанно повезло. Ребята попались грамотные, сообразительные и ответственные. Парочку из них он даже решил пригласить после окончания стажировки работать под своим началом. Талантливые аналитики ему в отделе точно пригодятся. Опять же, будет кому заняться бумажной работой, которую он терпеть не мог. К сожалению, без тщательного изучения большого количества различных материалов полноценная работа над любым делом невозможна. Но как же перелопачивание различных таблиц, сводок, отчётов утомляло… Пока выцепишь из всего этого нужную информацию… Пока сопоставишь с уже имеющейся…А время уходило. Поэтому периодически кого — то из сотрудников приходилось оставлять в отделе «ковыряться в бумажках», пока остальные по ходу действия и с поправками на поступающую информацию корректировали свои действия. Просиживанию штанов в кабинете, хоть и с пользой для дела, Майлз предпочитал оперативную работу. Даже став начальником Третьего отдела, он не изменил себе. Да, отчётности добавилось, зато расширились возможности по взаимодействию с другими отделами и структурами.

К полудню третьего дня стажёры отработали почти семьдесят процентов списка, полученного от Хранителя. Разноцветные «архивисты» летали от стеллажа к стеллажу, от одного ящика с карточками к другому с такой частотой и скоростью, что создавалось ощущение, будто это не помещение архива, а центральная площадь столицы во время карнавала и запуска фейерверков. На стол ложились всё новые и новые предварительные статистические выкладки. Копии которых тут же расходились по остальным группам, на которые разделились стажёры для удобства, и принимались в работу, чтобы максимально учесть все данные.

Сам же Майлз занялся личными делами практикантов, направленных за последние тридцать лет к Проклятым башням. Как и советовала Стефания. Раз за разом он возвращался мысленно к тому разговору, тщательно анализируя всё услышанное.

Итак. Из тридцати практикантов одиннадцать умерли либо погибли во время прохождения практики в разные годы. Чуть более, чем треть. Что-то многовато для «магически спокойного» места, если закрыть глаза на то, что каждая смерть выглядела более-менее естественной. Кто-то не справился с результатами своих экспериментов, кто-то подхватил болотную лихорадку, кто-то неудачно свернул себе шею, решив самостоятельно починить крышу или гнилые половицы на чердаке… Прямо-таки аномальная зона для «счастливчиков».

Осталось ещё девятнадцать некромантов. В списках умерших их имена отсутствовали, ни в чём преступном замечены не были, жалоб на работу не поступало. Информация ни о чём. Нулевая по пользе.

Майлз лично формировал и отправлял этот запрос. Но ощущение чего-то неправильного по-прежнему не покидало инспектора. Отложив себе на стол семь личных дел из числа последних практикантов, успешно переживших практику, по остальным поручил изучить и собрать всю возможную информацию тем самым двум стажёрам. Макулатура из списка Хранителя подождёт, решил он. Бегло просмотрев все отобранные папки, Майлз убрал в карман полученный ответ на запрос с адресами бывших практикантов, назначил старшего и ушёл порталом, намереваясь переговорить как можно скорее с этими семерыми.

***

В архив Майлз вернулся лишь к шести часам вечера. Результаты были неутешительными. Четверо из семи за эти годы превратились в законченных алкоголиков, что было практически невероятным, учитывая природные особенности некромантов, заключавшейся в повышенном метаболизме и сопротивляемости организма к различным ядам и алкоголю, в том числе. К моменту появления Майлза каждый из них уже ни лыка не вязал. Зато инспектор прекрасно запомнил ужас, появившийся в их глазах при упоминании о Проклятых башнях и Гнилых болотах. Эти пьяницы опустились настолько, что только числились по документам практикующими некромантами, а на деле работали, если можно так назвать круглосуточное валяние в алкогольном беспамятстве в сторожке, кладбищенскими сторожами.

Оставшиеся трое, наоборот, находились на хорошем счету у своих работодателей, не брезгуя никакими подработками, но при этом одевались более чем скромно, жили в предоставленных комнатах, что опять же было не характерно для их возраста и положения. Платили им более, чем хорошо. Вопрос: куда же они девали такие деньги? По примерным подсчётам Майлза, каждый из них давно мог купить себе приличный дом либо за наличные, либо с небольшой отсрочкой, и обзавестись семьёй. На все расспросы о прохождении практики отвечали нейтрально и односложно. Однако, стоило начать выяснять подробности, как у всех троих начинало кровить из носа. Конечно, можно было всё списать на волнение и усталость в конце дня, но в такие совпадения Майлз не верил. Похоже, что они были под заклятием о неразглашении. Но осторожное «прощупывание» на предмет ментального воздействия на сознание ничего не дало. Никаких следов. Майлз дотронулся до широкого невидимого браслета на левой руке и несколько раз покрутил его, как обычно, поступал в моменты задумчивости.

Поручив ещё одному практиканту получить доступ и проанализировать финансовые потоки всех троих, инспектор погрузился изучение отчётов от стажёров. Страницы пестрели бесконечными таблицами, графиками и диаграммами. Спустя некоторое время от бумаг его отвлёк голос одного из стажёров:

— Инспектор Вердинг!

— Да, Джейкоб. — Майлз отложил в сторону уже просмотренные отчёты и взял в руки стопку следующих.

— Согласно банковским выпискам, и Роберт Леннарт, и Эндрю Картер, и Филипп Сайлс примерно через месяц после направления на практику взяли экстренные ссуды в банке. И до сих пор их погашают. Хочу обратить Ваше внимание на тот факт, что каждому из них банк предлагал подать документы на рассмотрение займов под более низкие проценты и на более выгодных условиях, но все трое категорически отказались, настаивая только на тех, которые имели максимально быстрые сроки одобрения…

Майлз быстро пробежался глазами по протянутым бумагам. Суммы займов были примерно одинаковые. Так. Стефании для её маленького спектакля бухгалтерия выделила 650 золотых. Раньше размер взятки составлял меньшую сумму. Но это до распределения на практику. А если попробовать откупиться уже во время прохождения… Майлз сделал несколько нехитрых расчётов с поправкой на примерные цены тех лет, когда заинтересовавшая его троица проходила практику. Получилось, что откупиться от практики уже после распределения обходилось в пять раз дороже, чем «до». Заодно это объясняло, почему отчёты этой троицы так неуловимо были похожи друг с другом. Им просто дали переписать своими словами чью-то ранее сданную работу.

Желание бросить всё прямо сейчас, и отправиться к Проклятым башням с каждой минутой становилось всё сильнее и сильнее, но для официального вмешательства должны были быть более весомые причины, чем просто подозрения.