Страница 16 из 21
Я начал рассматривать надписи на ящичках и вскоре обнаружил табличку:
“Кадровые перестановки”.
” То, что нужно”, - промелькнуло в моей голове.
Я выдвинул ящик. Нашёл папку с именем матери и открыл её. Пусто. В папке ничего не было. Кто-то вынул из неё все записи. Папка выпала из моих рук. Я присел, чтобы поднять её с пола.
И услышал встревоженный голос со стороны двери:
- Леон! Что ты делаешь?
Часть IV
Я вскочил на ноги.
- Доктор Карпентер! - выдохнул я. - Извините.
Его чёрные волосы блестели под ярким светом лампы. Карие глаза сузились, пристально смотря на меня.
- Что ты тут делаешь, Леон? Что ты ищешь?
Я не стал ничего выдумывать. И рассказал ему всё как на духу. О том, как мать изо дня в день запирается в сарае. О камере, установленной над её дверью. И о странном вое, который время от времени доносился из сарая. Я рассказал ему о крови. И о самом страшном из своих подозрений: может быть, мать убивает зверей.
- Я очень встревожен, мистер Карпентер. Я переживаю за неё, - проговорил я, не в силах унять дрожь в голосе. - И, по правде сказать, я её боюсь. Кроме того, она хочет отослать меня отсюда. Представляете? Она хочет от меня избавиться!
- Вот дела, -выдохнул он, смотря мне прямо в глаза. - Жуть какая. Мне трудно в это поверить, Леон. Честное слово. Твоя мать хорошая женщина, даже если…
- Если что? Чем она занимается? С какой целью? - возбуждённо выкрикивал я один вопрос за другим. - Вы должны это знать. Почему она ушла с работы? Вы должны мне сказать. Я имею право знать.
Мистер Карпентер глубоко вздохнул, расположился за своим столом и жестом пригласил меня сесть напротив.
- Хорошо. Раз это так тебя тревожит, я расскажу, что случилось, - проговорил он после длительной паузы. - Но я должен тебя предупредить: это не весёлая история, Леон.
Я сидел, напряжённо сгорбив спину и сцепив на коленях холодные, влажные ладони. И слушал рассказ доктора Карпентера.
- Мы с твоей матерью работали вместе над важными генетическими исследованиями. Мы занимались изучением зверей. Но вскоре у меня появилось ощущение, что твоя мать заходит очень далеко. Она стала похожа на одержимую. Работала днём и ночью. И с какого-то момента перестала говорить мне, над чем работает. У неё появилось много тайн. У меня возникло подозрение, что она ведёт исследования сразу в нескольких направлениях. Может быть, она производила эксперименты, связанные с жестоким обращением со зверьми.
Я слушал очень внимательно, стараясь вникать в то, о чём говорил мистер Карпентер.
- А какого рода исследования проводила моя мать? - спросил я. - Что она надеялась обнаружить?
- Мы пытались понять, как могут быть использованы гены в борьбе с вирусами. Исследуя генетическую структуру клеток зверей, мы хотели научиться изменять генетические коды и тем самым предотвращать заболевания - причём не только у зверей, но и у людей. Ты понимаешь, о чём я говорю? - спросил он.
- Думаю, да, - кивнул я. - Если у зверей появятся гены, способные успешно бороться с вирусами, мы сможем научиться создавать гены, борющиеся с вирусами в организме человека, - заключил я.
- Совершенно верно! - воскликнул доктор Карпентер. - Это будет грандиозное достижение, которое повлечёт за собой переворот в медицине.
Откинувшись на спинку кресла, он продолжал:
- Но, как я уже сказал, твоя мать зашла очень далеко в своих исследованиях. Я то и дело слышал пронзительные стоны, доносившиеся из её лаборатории. И она отказывалась объяснять мне, чем занимается. Меня это очень тревожило.
Он глубоко вздохнул.
- Отношения между нами резко обострились, - продолжал он. - И я заговорил о том, что она должна покинуть больницу. Тогда твоя мать пообещала прекратить сомнительные эксперименты. Но в один прекрасный день я не смог найти свои записи, связанные с важными экспериментами. Я обнаружил, что они исчезли. Никто не знал, где я хранил эти бумаги. Никто, кроме твоей матери. Это было ужасно. Как я мог работать с женщиной, которой не мог доверять? Я попросил твою мать покинуть больницу. Надеюсь, ты понимаешь, что по существу у меня не было выбора.
Мысли беспорядочно роились в моей голове. Я закрыл глаза, стараясь поскорее обдумать то, что рассказал мне мистер Карпентер. Я представил себе маленького скулящего зверя, которому мать делала укол в сарае.
Перед моим мысленным взором возникла яркая картина. Мать втыкает длинную иглу в дрожащее тельце крошечного беззащитного существа. Я понял, что доктор Карпентер говорит правду. Вскочив на ноги, я повернулся и не говоря ни слова, выбежал из кабинета, а потом и из больницы. Я даже не помню, поблагодарил ли я мистера Карпентера, попрощался ли с ним.
Возможно, и нет. Сев на велосипед, я помчался в лес. У меня трещала голова от противоречивых мыслей, которые беспорядочно кружились в моём мозгу, как листья на ветру. Я провёл в лесу чуть больше часа. Такие прогулки всегда оказывали на меня целительное воздействие. Но только не сегодня. Я приехал домой к ужину. Мать заперлась в своём сарае. Я был этому рад. Мне не хотелось встречаться с ней. Я не был голоден, но всё-таки приготовил бутерброд и отнёс его к себе в комнату.
Время от времени я снимал трубку телефона, намереваясь позвонить Элу, но каждый раз не решался это сделать.
Что я мог ему сказать? Я лёг в постель незадолго до одиннадцати и сразу заснул глубоким сном. Спустя некоторое время я проснулся, разбуженный пронзительным криком зверя. Сев в постели, я протёр глаза и расправил вспотевшие на затылке волосы. Потом встал с кровати и подошёл к окну. В это мгновение раздался ещё один крик - такой же пронзительный и долгий. Это был крик боли и отчаяния. Он доносился из леса. Чёрные клубящиеся тучи быстро проплывали на фоне серебристой луны. Деревья гнулись и со скрипом раскачивались из одной стороны в другую под напором сильного ветра.
- Что происходит в лесу?- спросил я у самого себя.
Быстро одевшись, я взял фонарь и на цыпочках вышел в холл. Проходя мимо комнаты матери, я услышал её негромкий храп. Проходя мимо кухни, я взглянул на настенные часы. Было около трёх часов ночи. Освещая себе путь фонариком, я пересёк лужайку и вошёл в лес. Луна то появлялась, то опять исчезала за облаками. Трава, обрызганная росой, блестела, как серебро.
- У-у-ууууууу.
Повернувшись, я посмотрел в ту сторону, откуда доносился этот вой, высвечивая лучом фонарика то одно дерево, то другое. И пошёл прямо на звук, не разбирая дороги.
- У-у-ууууууу.
На этот раз вой прозвучал очень близко от меня.
По моей спине побежали мурашки. Мне стало холодно. Рука так тряслась, что я чуть не выронил фонарик. Я услышал, как хлопнула дверца, направил луч фонаря в направлении этого звука - и увидел джип с прицеплённым к нему трейлером. Я затаил дыхание. Сделав над собой усилие, унял дрожь. И подошёл поближе. Я спрятался за деревом и заглянул в окно кабины. Там никого не было. Джип оказался пустым.
Потом я услышал глухой стук, за которым последовал жалобный вой. Эти звуки доносились из трейлера. Я подобрался к нему поближе, скользя фонариком по его борту. Никого не было видно. Возможно, женщины ловят других зверей. Но кто сидел в трейлере?
Определённо не олень. Я решил это выяснить.
“Не уйду, пока не узнаю”, - пообещал я себе.
- У-у-ууууууу.
Вой становился всё более громким и отчаянным. Может, зверь учуял, что кто-то стоит около трейлера?
Перемещая луч фонаря по заднему борту трейлера, я заметил серебристую ручку дверцы. Я глубоко вдохнул и, опустив фонарик в карман, изо всех сил повернул ручку. Та легко поддалась, и задняя дверца трейлера стала медленно открываться.
- У-у-ууууууу.
Зверь приветствовал меня протяжным воем, а также едким кислым запахом.
Опять достав фонарик, я направил его луч внутрь трейлера. Передо мной предстал связанный зверь, сидевший на полу. Мой рот сам по себе открылся от безмерного ужаса, но у меня так саднило горло, что я не смог издать ни звука.