Страница 50 из 51
Щит принял на себя удар в ноги, а меч – легонький, чего таким не махать? – обрубил плеть в метре от руки миланского мага. Под кожей вновь пробежала дрожь электрического разряда, но я, вероятно, был сильнее Глеба и почти спокойно его выдержал. И пока убийца не отрастил новых орудий, я – почему нет? – швырнул в него голубой клинок.
Мэл Гибсон в «Храбром сердце» метал двуручный меч, и тот неизменно втыкался в грудь или живот врагу. Но то Гибсон, он вообще красавчик! Мой же меч, широченная полоса в две ладони и длиной метра в три, ударил колдуна плашмя. Но ему хватило и этого. Раздался треск, который можно услышать, если к оголенным проводам приложить лезвие ножа. Меч исчез в сине-зеленой вспышке, итальянец отлетел назад и совершенно неизящно приземлился на землю задницей. Самоуверенность сползла с его лица краской, на которую плеснули растворителем. В глазах впервые появилось замешательство.
Я тут же обзавелся новым мечом, длинным, как и первый, но теперь похожим на катану. И кинулся добивать врага. Не знаю, как тут принято магией управлять, дар просить или еще как, но я, кажется, нащупал свой стиль. И он мне нравился! Пульсары, пологи, щиты – визуализировать надо! Вот так…
Из рук итальянца вырвались с десяток зеленых змей. Я едва успел скорчиться за скутумом, когда головы ядовитых гадин врезались в щит и проделали со мной то же самое, что я пару мгновений раньше с колдуном. Треск рассерженного электричества, судорога по всему телу и короткий полет, закончившийся падением на спину. Копчик отозвался вспышкой боли, угодив ровно на небольшой камень, оставленный специально для меня.
К счастью, колдун не стал завершать атаку. Из неудобного своего положения я увидел, как он подпрыгнул метров, наверное, на пять и в сторону. Я успел метнуть ему вслед пульсар, но он легко отмахнулся от него. Опустился на землю у самой границы покрова, повернулся в нашу сторону и насмешливо поклонился. После чего скрылся за аспектом покрова.
Кривясь от боли в заднице, я поднялся и оглядел поле боя. Дымил джип спецназа, сами дэберы тяжело дышали, упираясь руками в землю. Дядя Ваня семенил к Самойлову, который кряхтя только начал подниматься на ноги. Хорошо его приложило.
– Как же вы вовремя! – сообщил Глеб, кивая мне в знак то ли приветствия, то ли благодарности – разбери его.
– Это кто такой? – подал голос старший дэбер, глядя в ту сторону, куда скрылся миланец.
– Живы все?
Дядя Ваня доковылял до следователя и повел руками по его голове, проверяя степень повреждений.
«А если бы их было двое?» – подумалось мне. Вспомнились зеленые плети, голубые мечи и черные молнии. Прыгающие люди… Не в силах больше сдерживать напряжение, я опустился на землю и захохотал. Совершенно не заботясь о том, как это будет понято окружающими.
– Господи, какой же бред!
Моя команда посмотрела на меня с пониманием. Им было ясно, что сознание пришельца в их мир просто подломилось под обилием впечатлений. А вот спецназ глядел с недоумением. И у них явно были вопросы к моей нестандартной реакции. Одно хорошо: люди они были служивые и практичные, поэтому быстро вернулись к вопросам насущным.
– Ерофеич? – обратился один из дэберов к начальнику. Тому, кто лупил с их поддержкой черным лучом. – Мы что, его преследовать не будем?
– Не по зубам он нам, Алеша, – откликнулся тот. – Если б не рука князя – полегли бы все! Вызывай-ка подкрепление.
Я заржал еще громче.
– Ты как это сделал? – спросил меня дядя Ваня.
Полог уже истаял, лужайка возле изувеченного особняка была полна людей из ведомства Фочина, а я с друзьями сидел на земле возле «Москвича» и мечтал о сигарете. Отчетливо при этом понимая, что если мне кто-то ее предложит, я откажусь. Да, я бакалавр логики и последовательности!
Проходящие мимо жандармы и дэберы старались даже глазами не задевать нашу троицу, но любопытство родилось раньше человека. И я иногда все же ловил их полные опасливого уважения взгляды. Которые меня, как ни странно, совершенно не трогали.
– Сделал что?
– Применил защитный аспект как атакующий, – пояснил наставник.
Его ветровка была испачкана землей и травяным соком, на лице алели несколько мелких царапин, но в целом старикан выглядел бодрее меня. Я же себя чувствовал так, будто в одиночку разгрузил баржу с углем. Хреново то есть. Из носа нет-нет да и срывалась капелька крови.
– Ты же сам говорил, что можно? – не понял я. – У Глеба вон…
– Ты швырнул защиту, Игорь! Отделил от себя щит и прикрыл дружинника! А потом меч кинул в убийцу!
– И что?
Я все еще не понимал.
– Защитные аспекты привязаны к узлу и не работают в отрыве от него, вот что! – пояснил наставник. И быстро перешел на более понятный мне язык: – А ты будто брал синий, представлял его красным и швырялся им, как пульсаром.
– А так нельзя было?
Не, ну работало же!
– Раньше ни у кого не получалось… – развел руками старик.
– Это от недостатка воображения, – вымученно улыбнулся я.
Ну не рассказывать же ему про Гибсона с двуручником и Корпус Зеленых Фонарей. Они и так мой мир считают странным местом, чего масло в огонь лить?
Но я задумался. Ни у кого не получалось, значит? А они, судя по всему, пробовали? Но не получалось. А у меня получилось. Почему?
– И как ты сообразил-то с тленом именно эфиром бороться? – продолжал пытать меня слепец.
Ему было жутко интересно. Понять-то можно, он все-таки наставник, а тут – чуть ли не рождение новой школы.
– Не сразу. Меня током ударило, потом Глеба откинуло. Каждый раз, когда голубой с зеленым взаимодействовал, такая реакция была. Ну, я и решил, что они антагонисты: жизнь и смерть. Хотя по радуге рядышком…
Обсуждение пришлось срочно сворачивать, поскольку на многострадальную полянку вышло новое действующее лицо – светлейший князь Николай Олегович Поярков. За его спиной маячил Мишико и как две капли воды похожий на него абрек. Оба с детским любопытством осматривали место сражения. В бросаемых друг на друга взглядах читалось явное сожаление о пропущенной драке.
Я запаниковал. Не знаю почему, но я был убежден, что князь из своего терема вообще не выходит. То есть я его не видел нигде больше, и… Наверное, выходит. Это же ненормально, когда владыка окрестных лесов, полей и рек сиднем сидит в четырех стенах. Но это вообще безопасно, вот так вот по улицам шляться? А в городе убийца и все такое!
– Николай Олегович?
На ноги я поднялся не без труда, но сумев сдержать рвущиеся наружу стоны. Болела каждая мышца тела, будто оно принадлежало не тренированному воину, а офисному планктону, сходившему в спортзал. Изгибы сознания, чтоб их!
– Хорошее было место… – без выражения протянул князь. – Мы сюда, бывало, на шашлыки выбирались. Михаил, помнишь?
– Как не помнить, княже! – откликнулся Мишико.
Я стоял перед дядей, подобно провинившемуся школьнику. И думал: вот сейчас он спросит – что тут происходит? И мне надо будет ему что-то сказать. А я не знаю, что говорить. Впервые, наверное, в жизни не могу придумать правдоподобной истории для своего начальства.
– Ну, расскажешь, что тут происходит?
Прибыла еще одна машина. Из черного джипа выбрался шкафообразный Арцебашев. И в голове появились первые слова, которые надлежало сказать князю.
Глава 18. Слепок ауры
– Потрошители удар нанесли, – произнес я, чуть пожав плечами.
Мол, очевидно же, чего спрашивать?
– Что-то, я смотрю, они совсем связь с реальностью потеряли. – Голос князя был по-прежнему спокоен, но холодом от него дохнуло арктическим. – Толком рассказывай.
Арцебашев был уже шагах в пяти от нас. Я окончательно принял решение и приблизился к князю.
– Николай Олегович, давайте не здесь? – понизив голос, сказал я.
Дядька чуть удивленно прищурил глаза, но не стал задавать вопросы.
– Пойдем в машину.
– И в резиденцию сразу. И чтобы Михайлы Генриховича с нами не было.