Страница 6 из 62
Здесь было возможно сымитировать практически любую нештатную ситуацию, что может произойти во время полёта. И все эти ситуации отрабатываются с курсантами практически до автоматизма. Но самому мне отчего-то никогда не нравилось сидеть за штурвалом тренажёра. Не было той свободы, что ощущаешь, когда сидишь в кабине настоящего самолёта. Но по работе часто приходилось сидеть за рогами тренажёра. И вот спустя тридцать лет, я опять сажусь в тренажёр.
Правда, первым в него сел Илья Валерьевич. Для напоминания он прошёлся по всем приборам, напомнил о действиях лётчика на всех участках полёта, все режимы и все скорости, которые необходимо неукоснительно выдерживать, ведь самолёт не автомобиль, который, если притормозить, то поедет медленно или очень медленно, а может и остановиться, и это нормально. Самолёт в полёте подчиняется только законам аэродинамики, и если лётчик не уважает эти законы, и нарушает их, то такой лётчик долго не пролетает. Достаточно одного раза. К счастью, таким дорогу в небо закрывают на стадии обучения.
В принципе всё было довольно легко, что я и подтвердил, с первого раза отлетав на твёрдую четвёрку. Не идеально, конечно, но и того уровня, что я показал было вполне достаточно, чтобы получить допуск к управлению настоящим самолётом.
Полчаса мы потратили на тренажёр и направились на аэродром, где нас уже ждал самолёт, готовый к вылету. Возле него стоял инструктор от СЛУГА. Я надеялся увидеть какого-нибудь знакомого из прошлой жизни, но этот мужчину я видел впервые.
Невысокого роста, плотный мужичок примерно под сорок. Гладко выбритое лицо и толстые очки, которые делали взгляд инструктора каким-то размытым, что ли. Сколько я не смотрел, никак не мог понять, куда обращено его внимание. Очень странный эффект от очков, впервые с таким сталкиваюсь.
— Базонов Владимир Дмитриевич, — представился нам инструктор. — Сегодня меня поставили наблюдающим на столь необычный экзамен. Хочу сказать молодой человек, что это очень удивительно. Впервые сталкиваюсь с подобным. Видимо, нашим военным коллегам удалось разработать отличную методику отбора, раз им попадаются такие самородки. К сожалению, гражданские вузы не могут похвастаться подобными успехами.
В руках у Базонова был чёрный дипломат и благодаря этому он больше был похож на какого-нибудь важного проверяющего из главка, чем на простого инструктора гражданского училища. А ещё он держался так, словно привык учить других. Вот это как раз и не было удивительно. Многие инструктора, да и обычные преподаватели вузов ведут себя подобным образом. Да чего уж там, я и сам, когда преподавал, вёл себя так же. Потом довольно сложно было вывести из себя такое поведение.
Мы также представились и, чтобы не затягивать экзамен, полезли в самолёт. Я сел в кресло пилота, рядом со мной сел Илья Валерьевич. А Базонов пристроился у двери в кабину. Только так он мог наблюдать за моими действиями.
— Если готовы, то можем начинать. Как окажемся в воздухе, я озвучу ваше задание Сергей, — сказал Владимир Дмитриевич и протянул Илье Валерьевичу какую-то записку. Прочтя её тот лишь пожал плечами.
Судя по всему, он сам впервые слышал о каком-то задании. Майор говорил, что мне нужно будет сделать несколько кругов над училищем, и всё. А тут появилось какое-то задание. Видимо, всё будет не так просто, как мы думали. Ну да ладно, я уверен, что меня не заставят делать ничего сложного.
Сперва разговор с диспетчером, а затем рулежка на взлётно-посадочную полосу. Всё как положено. Если бы я забыл связаться с диспетчером, то на этом экзамен и закончился бы. В прошлой жизни инструктора рассказывали нам, что на этом зарезалось очень много новичков. Вот правда, при мне никто не совершал подобной ошибки. Может, были слишком напуганы рассказами инструкторов, а может, нас просто пугали подобным образом. Как известно, страх, порой самый лучший учитель.
Вырулив на взлётную полосу, я перевёл двигатель во взлётный режим. Сразу же раздался рёв двигателя. Я отпустил тормоза, и самолёт начал разбег вдоль взлётной полосы. Вот самолёт разогнался до необходимой для отрыва скорости, я плавно потянул штурвал на себя, и самолёт оторвался от земли.
Майор внимательно следил за моими действиями, одобрительно кивая. Я выполнил всё в точности, как и на тренажёре. Поднявшись на высоту в 500 метров, Базонов сказал держать прежний курс. Что-то это совсем не было похоже на полёт над училищем.
— Илья Валерьевич, что происходит? Как-то это совсем непохоже на экзамен по пилотированию? И почему командует гражданский инструктор? — спросил я у майора.
Сразу после выдачи мне ЦУ Базонов удалился в салон и можно было разговаривать, не опасаясь, что он нас услышит. За рёвом двигателя это было довольно сложно сделать.
— Толком ничего не могу тебе рассказать. Просто сам не знаю. Базонов передал мне приказ от начальника академии. В нашем тандеме он назначен главным. Я также вижу его впервые в жизни и не знаю, что происходит.
А вот теперь стало очень интересно. Жаль, я не могу сейчас подойти к Базонову и задать ему прямой вопрос. В полученном ответе я не сомневался, но обязан был проверить. Как-то слишком рано появился человек, из конторы Семёна Васильевича. И почему он представился инструктором СЛУГА?
Минут через десять подошёл Владимир Дмитриевич и сказал сменить курс. По новому курсу мы летели ещё минут десять. Оказавшись в местах, заросших густыми лесами.
— Скоро вы заметите населённый пункт. Там имеется взлётно-посадочная полоса. Вот на неё вы и должны будете сесть. После посадки получите дальнейшие указания.