Отпускник

Выйдя из магазина, без сожаления выкинул Сименс в ближайшую урну, уж больно позорный был телефончик. Правда отойдя на десять шагов, спохватился, и торопливо вернулся. Чувствуя на себе насмешливые взгляды прохожих, извлек аппарат и тщательно протер его концом рубашки, стирая отпечатки пальцев. Совершив сей шпионский акт, бросил телефон обратно в мусорку. Со стороны мои действия, очевидно, выглядели достаточно нелепо, к урне тут же устремился, оказавшийся поблизости, бомж. "С жиру бесятся! Уже мобилами стали разбрасываться!" — читалось в его мутном мозгу.

Пересекши Морской проспект в обратном направлении, я леском и дворами, поминутно озираясь, как матерый шпион в старом советском фильме, добрался до дома номер три по улице Золотодолинской.

Широкий, просторный, зеленый двор со свежеокрашенными лавочками и разросшимися, вылезающими на дорожки ивами, был пуст и тих. Подозрительно оглянувшись в последний раз, я открыл облезлую дверь с поломанным кодовым замком и проник в подъезд. Там, как всегда, в старых хрущевках, воняло кошками и каким-то старьем. Шестьдесят восьмая — первый этаж, справа. Осторожно поднялся по лестнице мимо покореженных почтовых ящиков, на цыпочках подошел к двери и прислушался. Тихо. Так, ну и что делать? Я сунулся было позвонить в звонок, но на его месте остался только почерневший остов. Видать сожгли, какие-то малолетние засранцы. Я пожал плечами и постучал. От этого легкого стука, дверь чуть скрипнув приоткрылась…

Дела — делишки! Я толкнул сильней, осторожно заглядывая в образовавшуюся щель. Браслет молчал. Приоткрыв дверь пошире, я шагнул на порог, вглядываясь в темную пустоту коридора. Вроде никого. Чтобы это значило? Сверху послышались шаги и голоса спускающихся по лестнице людей. Испугавшись, быть застигнутым в таком глупом положении, я поспешно вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Щелкнул замок.

В ту же секунду, откуда-то со стороны кухни, метнулась стремительная тень. На меня прыгнули сзади, в момент оседлав. Чьи-то руки плотно обхватили шею, а ноги талию. Ловушка!!! Браслет — сука молчит! Я рванулся вперед, но словно налетел на невидимую стену и прилип к ней… не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Впору было заорать от ужаса и одновременно бессильной ярости. Но рот закрыла узкая ладошка, возле уха раздался смешок, и знакомый голос торопливо произнес:

— Тихо, тихо, тихо! Успокойся это я…

Объятья ослабели до нежных. Я повернул голову насколько мог и в мой приоткрытый от изумления рот, впились такие знакомые, такие желанные губы. Мира! Ошалевшего, потерявшего дар речи, развернула к себе, и встав на цыпочки, поцеловала долгим страстным поцелуем. Я попытался отстраниться, но сразу сдался, а потом целиком отдался этому поцелую. Только прислонился к стене, потому что ноги ослабели. Так мы стояли в прихожей и целовались… минуту, а может две, а может три. Мира умела заставить забыть счет времени. Наконец, она оторвалась от моих губ, но шею не отпустила, а так и стояла, вглядываясь в глаза:

— Заждалась тебя!

Я, наконец, взял ее за запястья и раздвинул, освобождаясь. Она не сопротивлялась.

— Ну что это такое, Мира, как так можно? Меня чуть кондрашка не хватила…

— Успокойся, успокойся… медвежонок мой, хороший! — шептала она, а сама за руку уже тянула из темного коридора в светлое пятно комнаты. Оп-па! В комнате из мебели только большая расстеленная постель, ночной столик, да в углу небольшая тумбочка с зеркалом, а сама Мира, оказывается, одета только в коротенький цветастый халатик-кимоно, совсем распахнувшийся от этих, ее, акробатических этюдов.

— Пошли, пошли, — тянула она меня к постели.

— Да ты что, — бормотал я, — да после твоих экзерсисов, я не то, что… я вообще…

— Не волнуйся, все будет хорошо — уговаривала она, усаживая меня на постель.

— Дай хоть туфли сниму…

— Снимай, конечно, снимай… туфли снимай… все снимай…

И пока я судорожно спихивал носками задники туфель, она рывком распахнула на мне рубашку расстегнув разом все кнопки, стянула с плеч, бросила рядом на ковер. Обняла левой рукой за шею, повалила на разбросанные подушки, одновременно опять начала целоваться. Я почувствовал, как правой рукой она ловко управилась с молнией джинсов и изгибаясь всем телом, помог их стянуть вместе с плавками. И тут, с удивлением обнаружил, что от поцелуев, соприкосновений обнаженных тел и ловких действий ее маленькой ручки, я не смотря на пережитый стресс, уже ко всему готов.

Да еще этот, сводящий с ума запах. Я должен был непременно найти его источник. Оторвал Миру от себя, опрокинул на спину и стал обнюхивать, напоминая себе кобеля, одновременно целуя всюду куда совал свой нос. Начал с шеи и стал постепенно спускаться. Обмусолил грудки-малышки и перешёл к ложбинке на бархатистом животике, к впадинке пупка. Наверное, это было щекотно, она поеживалась и конфузливо охала. А когда добрался до белого треугольника от бикини, замерла в предвкушении. Раздвинул загорелые бедра легонько покусывая их нежную внутреннюю сторону и, как пожарный с брандспойтом, вторгся языком в пышущее жаром лоно. Вот откуда исходил этот одуряющий аромат. Её бедра задрожали, она застонала с болезненным нетерпением, источая из себя любовные соки и, наконец, кончила, вытянувшись в струну. Закричала, сжала бедрами мою шею — я подумал: сейчас придушит. Но она развела ноги. Несколько секунд я наслаждался зрелищем её пульсирующей норки и сам от этого чуть не спустил мимо кассы. Потом она затащила меня на себя, и я все-таки кончил, едва успев вставить. Как ни странно, никакого перерыва не потребовалось, а потом и вовсе, оргазмы пошли один за другим. То у нее, то у меня, то совместно. Это был непрекращающийся экстаз. Какой-то сексуальный выброс разом вскипевших чувств. Наши крики и стоны перемешались вместе с нашими телами. Все происходило в невероятном бешеном темпе и казалось, что будет длиться вечность. Казалось, мы вне времени. Вырвались из его цепких объятий и полностью растворились друг в друге. Непередаваемое наслаждение — огромное, как счастье. Хотелось еще… еще… еще… Но сперва иссякли силы… а потом и дикое желание, истончившись, превратилось в расслабленное умиротворенное блаженство. Я откинулся на подушки, обессилено раскинув руки, пробормотал:

— Не фига себе!.. Что это было? Секс в режиме взрыва?

Мира свернулась рядом калачиком, пристроив голову на моем плече. Промурлыкала устало:

— Вот тебе и еще одна выгода…

— Так это… — я приподнялся на локте, — это браслет так действует?!

— Ну-у… — притворно надула губки девушка, толкая меня обратно, — Чего вскочил, ложись… Конечно, он же повышает гармонию… Забыл? Это и секса касается… и не в последнюю очередь.

Я полез в характеристики.

«Ваш уровень повысился.

Коэффициент гармонии — 29 % (+4),

Административный статус — 3 (диапазон 0-10),

Достижения:

Первая сигнальная система — +20 % ко всему.

Вторая сигнальная система — +15 % ко всему».

Ого! Вдохновленный, я обнял девушку, легонько прижал к себе, а другой рукой стал поглаживать по спине, отчего она выгибалась, как кошка и опять начала постанывать.

— Эй! — прошептала, наконец, — доиграешься! У меня там эрогенная зона.

— Да-а? — притворно удивился я, убирая руку на ее бедро, — А где у тебя нет эрогенной зоны?

— С тобой у меня нет таких мест!.. — она посмотрела в глаза. — Теперь все тетки от тебя пищать будут… Но попробуй только!.. — сунула под нос, свой маленький кулачок, — Понял?!

— Разве есть кто-то лучше тебя?! — я поцеловал кулачок, раскрыл его поцеловал ладошку, пальцы, между пальцами.

— Ай щекотно!!! — она отобрала руку и мы, упершись лбами тихонько засмеялись.

Несколько минут лежали молча, задумчиво поглаживая друг друга.

— О чем задумался? — спросила Мира.

— Да мне пришло в голову, что это аниме, какое-то, — и на недоуменный взгляд девушки, пояснил. — Жил-был обычный японский школьник, в смысле, обыкновенный российский аспирант, беспонтовой своей жизнью, и тут ему на голову сваливается сиськастая кавайная лоли с двуручными серпами — японская девочка-волшебница, представитель тайной организации, и теперь ему надо спасти мир. Ладно, с сиськастостью не сложилось, — я поцеловал аккуратную грудку своей возлюбленной, — но я не в обиде. И, кстати… по законам жанра, мне нужно завести гарем.