Чужие миры

Да нет, столько дел, столько впечатлений, какие тут любовницы? Не до них!

Вот и псарня. Всего десяток собак, привычных, гончих, с висячими ушами, бело-черно-рыжих, совсем не похожих на Нанука и Л^лю.

Те серые, мохнатые, что твои волки, а эти легкие, поджарые.

Но Нанук один на один сойдется даже с волком. А эти...

Вдесятером они медведя... если и не загрызут, то отвлекут и задержат.

Вот и псарь.

— Ваше сиятельство.

— Реми, — вспомнил его имя Джес. — Как у вас дела обстоят, всего ли достаточно?

Псарня была большим загоном. Крытым, и рядом пространство, огороженное забором. Собаки находились кто внутри, кто снаружи. Кто спал, кто гулял, при виде Реми псы оживились, зашевелились...

Вот поилка у стены, наполненная свежей водой. Солома чистая, пахнет псиной, но тоже не грязной и в нечистотах, а обычной.

— Благодарю, ваше сиятельство, всего достаточно. Собаки здоровы...

— Реми, мне бы хотелось посоветоваться.

— Ваше сиятельство?

— У моей дочери есть вирманские псы, вы знаете.

— О, да, ваше сиятельство!

Просиявшее лицо собачника было замечательным ответом. Реми явно знал. Но...

— И недавно Ляля ощенилась.

— Да, ваше сиятельство, — согласился псарь. — Восемь щенков, это очень неплохо для первых родов. Вы собираетесь их отправить на псарню?

— Судя по вашему лицу, Реми — не стоит? — прозорливо угадал Джерисон.

— Я бы не советовал, — согласился Реми. — Во-первых, не дело смешивать две разные породы, у нас же тут все вместе, это только еще одну псарню строить. Во-вторых, это очень разные виды. Гончие — для них стая, охота... это важно. А вирманцы не для того созданы, у них на острове отродясь охоты не было...

Джес внимательно слушал.

Получалось следующее.

Если гончие заточены под охоту, под жизнь в стае, если для них это счастье, то вирманские собаки изначально создавались, как компаньоны. Выводились, как друзья, помощники... всякая собака друг и помощник?

Так, да не так.

Есть собаки для кортежа, красивые, но научить их ничему не получится. Хоть ты всю жизнь учи. Есть охранные породы. Есть декоративные, охотничьи. А есть — вот такие.

Которые и хозяина на себе вытащат, и сражаться рядом с ним будут, и детей на них можно оставить, потому как основным критерием выбора вирманских щенят был их ум.

А еще порода эта была достаточно редкой, потому как Бирма — остров. И в голодные годы... все понимают. Разное случалось, и сохранить своих псов сумели только самые богатые рода... Эрик сделал Лилиан королевский подарок, и ее сиятельство сумела оценить его по достоинству.

Редкая порода. Сложная порода. Не стайная.

Порода, которой нужен один хозяин, собака, которую необходимо не просто уважать — воспитывать совершенно особым образом, каждую... и вести линию размножения. И... очень много чего еще.

У Джерисона голова кругом шла.

Заниматься вирманскими собаками?

Считай, совершенно новое направление. Собака, которая будет партнером своего хозяина, охранником, нянькой... да, такая собака ближе, чем иной родственник.

А заниматься придется.

Или — нет?

Реми пйлал энтузиазмом, только дай. А виконтесса его к щенкам не подпускает, советы слушает, но и только. А воспитывать понадобится уже скоро.

Но...

Джес с трудом вырвался из щупалец энтузиаста и отправился к Эрику.

❖ ❖ ❖

Эрик над вопросом восьми щенят задумался. А потом пожал плечами.

— Хорошо бы им хозяев найти. Чтобы такие, как ее сиятельство.

— Моя супруга уникальна, — махнул рукой Джерисон.

— Абы кто тут не подойдет. Только собак без пользы изуродуют. Нашими щенками заниматься надо, воспитывать, учить...

— И все это под присмотром вирман?

— А то как же! Вы, сухопутные, и не знаете, как правильно с собакой работать. Чтобы она тебя не за друга признала, за часть себя. Смотри, граф, как Нанук к Миранде относится. Это не хозяйка, это его ребенок. Он ее своей шкурой защищать будет, до последнего издыхания.

— И Лилиан... м-да.

— Если бы ее сиятельство не приказала собаке бежать — он бы там и лег. Умер бы, но дрался до конца.

Джес кивнул.

Действительно, было бы именно так.

— То есть, найди я хозяев, они должны будут приезжать сюда, к вирманам, учиться правильно выстраивать отношения со щенком...

— И никак иначе. Более того, некоторые люди просто для собак не предназначены. Начнут орать на щенка, или колотить его, а с нашими псами так нельзя.

— А Лилиан как-то колотила Нанука.

— И чем, ваше сиятельство? — иронии в голосе Эрика было, хоть соли.

— Кажется, тапочкой.

— Этот случай я помню. У него зубы уже не чесались, а тапочки по старой памяти пострадали. Там, скорее, не наказание было, а объяснение возмущения. Нанук понял.

— А мой сапог сгрыз...

— И за это провел ночь во дворе. Три ночи.

— Страшное наказание, да, — хмыкнул Джерисон.

Только для кого — непонятно. Выл наказанный так, что все окрестные псы ему подпевали. На три перестрела вокруг. Кого там еще наказали, вот вопрос? Не выспались- то все!

Но Джерисон понимал, о чем ему говорит Эрик.

Да, могут быть шкоды, проказы, может быть самое обычное озорство, как, например, та же Ляля до сих пор ставит Миранде лапы на плечи.

Конечно, девочка тут же оказывается на земле. Но видели бы вы, КАК это делает собака!

Осторожно, аккуратно, даже бережно. Она не желает причинять хозяйке никакого вреда, это ритуал. Вот они его и соблюдают.

— Я понял. Бирманских щенков не получится раздать просто так. Но где найти тех, кто будет ими заниматься... и со щенками, и с хозяевами?

— Вот уж это не горе — махнул рукой Эрик. — Люди есть. У меня, у Лейфа, у Брана.... На Бирме всегда есть те, кто не может ходить в море и не хочет пахать землю. Не умеет. У них хватит и ума, и такта, и понимания... не все подойдут, но для начала человек десять найти можно.

Джерисон медленно кивнул.

— Я подумаю.

А ведь соблазнительно.

Стать основателем нового направления. Не декоративные собаки, не гончие, не охотничьи, а вот такие. Которые всегда рядом с тобой, которым ты доверишь свою жизнь, которые почуют яд, остановят врага...

Работа вырисовывается каторжная — и даже не на года. На века.

Но интересно же?

Очень интересно попробовать.

Или...

Джес пока еще сам не знал, какое примет решение. И после долгой беседы с Эриком уходил в сомнениях.

А вот вирманин уже на следующей неделе кинул клич по отрядам. В чем-то он графа Иртон знал лучше, чем думалось его сиятельству. Примет Джерисон решение, а люди и готовы уже. Все равно долго с решением тянуть не получится. Щенки растут быстро.

❖ ❖ ❖

Королевский доверенный объявился в столице ровно через шесть дней.

К этому времени уже обнаружили вторую жертву негодяя, и Ричард был зол, как шершень, так что Ганца он встретил без малейшей любезности.

-И?

Ганц вдохнул.

Выдохнул.

— Ваше величество, я прошу разрешения на пытки.

-Что!?

— Примененные к Антуану Леруа.

— Вконец о...ел?!

Вежливо тираду Ричарда можно было интерпретировать так: ежели вы, лэйр с ума сошли, это не повод на людей кидаться.

Но в том-то и дело что Ганц был серьезен. И ругань монарха выслушивал со смирением истинного последователя Альдоная, даже не думая ни оправдываться, ни отступать от своих позиций. Да, пытки!

Герцога!

Хотите — вешайте меня хоть за ноги, но это необходимость! Вот!

— Что ты накопал? — наконец смягчился Ричард.

— Думаю, это все началось в охотничьем домике Леруа, — выложил свои соображения Ганц.

Ричард выслушал.

Подумал.

— Наверное, стоит расспросить Джолиэтт.

— Стоит ли, ваше величество?

Ричард поднял брови.

— Ты намекаешь, что моя сестра может быть причастна — к такому?!

— Что вы, ваше величество! — Ганц даже руки поднял, словно защищаясь. — Да разве женщина может видеть такое — и не кричать от ужаса?