Когда рушится мир

Большой Фред ожидаемо выбрал двуручный меч, у отца Хью был такой в коллекции. Вождь половины страны был могуч, и даже такое тяжелое оружие казалось игрушкой в его лапе. Он играючи крутил им, рисуясь перед публикой. Фред был не слишком умен, но хитер, силен и свиреп, а потому и дожил до этого дня, подминая под себя людей и окрестные земли.

Хью стоял в углу, рассматривая врага вместе со всеми, отмечая могучие пласты мышц и ноги, напоминающие по толщине столбы. Он планировал рисунок боя так, чтобы применить свою скорость против бычьей силы противника. Он явно не был фаворитом этого боя, и это его полностью устраивало. Фред с презрением смотрел на щуплого противника, и думал, как же ему затянуть бой, чтобы не убить того слишком быстро. Этот бой должен укрепить его власть, сделать ее безраздельной в бывшем королевстве, и победа не должна показаться слишком легкой. Это ее обесценит.

Накануне Любомир обложил камерами весь периметр стадиона, даже не подозревая, какое количество людей будет смотреть этот бой. Слухи, прокатившиеся по Империи, сделали его самым модным событием сезона, и элита мира прилипла к экранам, жадно вглядываясь в предстоящее зрелище. Не каждый день на кону полцарства, и даже пресыщенным богатеям был безумно интересен бой двух нищих по их меркам оборванцев.

Раздался сигнал трубы, и под бой литавр, в которые самозабвенно молотил чудом уцелевший музыкант Королевской Оперы, вышел ведущий этого боя. Вооруженный рупором Вилли, одетый в костюм и галстук, поднялся на наспех сколоченную трибуну. Ему еще предстояло отработать недельный паек еды, выданный ему авансом.

- Да-а-а-а-а-мы и го-о-о-ос-по-да-а-а-а! – заревел он на весь стадион, удивляя людей мощью голоса, что раздавался из столь щуплого тела. – Пре-е-е-дставляю ва-а-а-шему внима-а-а-а-нию на-а-аших бойцов! В ле-е-евом углу – Бо-о-о-льшой Фред! Ваши аплодисменты! В пра-а-а-авом углу – Хьюго! До начала боя осталось пять минут!

Хью размялся, попрыгав и сделав несколько пробных взмахов. Когда раздался рев трубы, он был готов. Массивная туша противника двинулась на него. Фред помахивал огромным мечом, ускоряя движения по мере приближения к Хью. С каждой секундой он наращивал темп, превращаясь в какой-то безумный вентилятор. Хью отступал перед вихрем сверкающей стали, ему просто нечего было ему противопоставить этой непроницаемой завесе. Фред не спешил его убивать, рисуясь перед будущими подданными, но даже для него непрерывно крутить в руке железную штуковину такого веса было весьма непросто. Сам того не понимая, Фред начал уставать, и его движения стали более медленными, а удары – затяжными. Наконец, до него дошло, что противник просто выматывает его, скача по полю, как заяц, и он заревел, как раненый бык. Удары стали реже, но они были прицельны. Хью понимал, что первый же пропущенный удар станет для него последним, Фред просто развалит его напополам. Но тот уже начал уставать. Он уже зависал в конце удара, с усилием поднимая меч вновь. Его могучая грудь вздымалась в хриплом дыхании, а глаза налились кровью. В один из ударов его повело в сторону, и Хью, который уже сам порядочно вымотался, воспользовался этим. Его шпага погрузилась в бок Фреда, исторгнув поток черной крови. Печень, отстраненно подумал Хью. Он начнет истекать кровью, и слабеть с каждой секундой. Фред заревел, как раненый зверь и отбросил ставший бесполезным меч. Он в прыжке подскочил к щуплому врагу, намереваясь задавить его, но получил прямой удар в грудь, и упал на землю, вбив тяжелым телом шпагу по самую рукоять. Стадион потрясенно замолчал, а потом разразился восторженными криками.

Хью, подняв руку вверх, обошел стадион.

Он стал на один шаг ближе к цели, которую когда-то поставил его отец. И он рисковал для этого жизнью.

***

- Этот громила размажет его, - возбужденно воскликнула императрица, разглядывая Большого Фреда, который, рисуясь, ходил вокруг стадиона, подняв меч.

- Посмотрим, дорогая, посмотрим, - заявил император, у которого под носом топорщились едва начавшие отрастать усы.

Его новый имидж поверг в шок высший свет, но вскоре шум успокоился, когда в массы просочилась информация об истинной причине перемены облика повелителя. С некоторых пор проигрыш в благородном споре не являлся чем-то зазорным, и даже служил неким знаком отличия, понятным только посвященным. По крайней мере, полностью лишенный слуха премьер великой страны, который сиплым голосом спел арию в переполненной опере, сорвал бурные овации.

- Началось, муж мой! – императрица даже подпрыгивала от нетерпения, и взвизгивала в самых волнующих местах. – Он просто неудержим, этот Фред! Ах, что за мужик! С ума сойти! Я даже не думала, что такие бывают! Где мои двадцать девять!

- Да ты навряд ли его и в семнадцать заинтересовала бы, - обиженно буркнул император. Его жена не была красавицей, у нее была масса других достоинств. – Подожди, еще ничего не случилось, я знаю, как преподают фехтование в этой школе, и я верю в этого парня. Он отлично двигается и просто выматывает эту тушу. И ничего в нем такого нет! Я не понимаю твоих восторгов, дорогая!

- Да ты вообще ничего не понимаешь! – отмахнулась от него жена. – Поверь, твои девки сейчас тоже смотрят этот бой, и уже ошпарили себе коленки. И уж точно, не от созерцания этого щуплого мальчишки. Вот это удар!

Император вздрогнул. Удар, и правда, был хорош. Если бы Хью не уклонился, то его бы точно пришлось хоронить по частям. Но он, как неплохой фехтовальщик в прошлом, уже видел конец. Чаша весов склонялась в сторону более легкого и подвижного противника.

- Ах! – воскликнула императрица. Он ранил его! Как это возможно?!

Она сцепила руки в отчаянии. Ее рвали эмоции, подобных которым она не испытывала в жизни. Такой мужчина!

- Он убил его! – закричала она. – Он его убил! Ты видел?!

Но император уже ничего не видел. В тот момент, когда шпага Хьюго проткнула Большого Фреда, его сердце не выдержало. Повелитель мира смотрел на экран стекленеющим взглядом, и уже не слышал, как визжит его жена, и суетится лейб-медик, которого оторвали от просмотра этого же самого зрелища.

***

Тремя неделями ранее.

- Ты этого не сделаешь! – кричала Хельга, рыдая и колотя в грудь брата кулаками. – Не смей!

- Так нужно, Хель! – сказал ей бледный, но решительный брат. – Я уже все решил!

- Любомир, скажи ему! – кричала заливающаяся слезами Хельга. – Он спятил!

- Я говорил! – хмуро ответил ей муж. – Это на редкость плохая идея, но он меня не слышит.

- Так нужно! – раздельно произнес Хьюго. – Это касается нашего отца.

- При чем тут папа? – Хельга от удивления даже перестала плакать. – Ты с ума сошел? Он бы точно этого не одобрил. Любомир, ты понимаешь, что творит этот ненормальный?

Тот пожал широченными плечами, он не понимал. Да, сто унций золота неплохие деньги, если их удастся вынести из этой проклятой страны. Но жизнь то куда дороже. Зигфрид, который подчищал очередную банку, понимающе улыбался. Он, как раз, все понял, но вмешиваться в этот разговор не собирался. А то и ему прилетит острым кулачком. Разгневанная Хельга – это совсем не то, что нужно после сытного обеда. После сытного обеда нужен диван, и этого правила Зигги старался придерживаться неукоснительно.

Они все вместе поселились на базе, и тут уже появилось некоторое подобие уюта. Даже занавески на окнах повесили, и кучи пустых банок были вынесены и закопаны. Жена Любомира оказалась той еще чистюлей. Но, в целом, такая жизнь Зигфриду нравилась, ведь эти люди стали его настоящей семьей.

- Я все объясню сестра, но потом, когда выберемся отсюда! – твердо сказал Хью. – А пока, пожалуйста, дай мне сделать то, что я считаю правильным.

- Ты идиот! – обреченно сказала Хельга, глотая слезы. – Он же может убить тебя, понимаешь? А что будет тогда со мной, ты не думал? Да нет ничего в этой жизни, на что я тебя променяла бы. И не прикрывайся отцом, он никогда бы не разрешил тебе этого сделать!

- Я уже все решил, сестра! – холодно сказал Хью. – Завтра твой муж предложит это Артуру. Да, Любомир?