Страница 23 из 42
Легкое непонимание, мелькнувшее в глазах лейтенанта, вновь заставило его поморщиться.
- Просто покажите мне его, лейтенант!
- Слушаюсь, господин майор! Надо с местными пообщаться для начала. Они с тутошними собаками насчет вас договорятся. Это же другой район, у меня с ними отношения не очень…
- Лейтенант, вы пьяны? – подозрительно спросил майор. – Что вы несете? Вы с собаками договариваться собрались?
- Никак нет, не пьян! Так точно, с собаками! – Любомир выдал сразу два ответа на два заданных вопроса из трех. – Сам поначалу удивлялся, а потом перестал. Просто привык. И вы привыкнете… Надеюсь…
- Безумие какое-то, - растерянно пробормотал майор. – Что за местные? Надежные, хоть?
- Да, вполне, - кивнул головой Любомир. – Брат с сестрой, двойняшки. Они тут каждый камень знают. Ну, и каждую собаку, само собой. Они вам границу покажут, за которую ходить не надо. А объект мы увидим завтра. Мы знаем, где он живет, точка наблюдения уже оборудована.
- Хорошо, - кивнул головой майор. – Если это все, можете идти, лейтенант.
- Осмелюсь попросить, господин майор! – несмело сказал Любомир. – Завтра, когда встретимся с ребятами, у вас должна быть грязная голова и одежда. Иначе я за вашу жизнь не ручаюсь.
***
На следующий день.
Хью и Хельга оказались двойняшками лет двадцати. Оба невысокие, худощавые, как все местные, с быстрыми глазами и уверенными движениями. Они ждали человека, которого сами же и выследили. Теперь авторитетный парень с того берега, Вольф, нанял их, чтобы они сопроводили по городу какого-то иностранного военного советника, который просидел в бункере несколько месяцев после того, как в его часть прилетела ракета. Надо же, повезло как! И жив остался, и еду успел занычить. Пока тут народ с голоду умирал и с собаками насмерть бился, этот гусь в бетонном бункере под землей сидел, и тушняк жрал. Видно, еда закончилась, раз выползти решил. Сволочь поганая! И зачем он Вольфу нужен? Даже странно. Он парень четкий, при еде и патронах, а этот просто олух какой-то. Хью с сестрой, пока его до места вели, даже пару раз собак уняли, чтобы не схарчили этого придурка до времени. Уж очень им хотелось награду получить, которая за подозрительных чужаков положена.
Хью сидел на крыльце дома, до встречи было еще полчаса. Сестра сидела рядом. Солнце скоро уйдет за горизонт, и большая часть жителей расползется по своим норам. Чужака должно было увидеть как можно меньше народу. Уж больно приметен. Сюда он тоже прокрался ночью, и обосновался в доме на окраине, где уже давно и людей то не осталось. Вот он идет! Да что же за чучело? Где же я такое выражение лица видел?- подумал Хью. – В прошлой жизни, не иначе! А она была, эта прошлая жизнь? Даже не верится! Он на время ушел в воспоминания.
***
1 день Катастрофы.
В королевстве Ингланд, и в Кембридже в частности, никогда не было приличных учебных заведений. Собственно, и на всех Туманных островах таковых не наблюдалось. Это были задворки Европы, довольно холодные и дождливые. Промышленность не шла ни в какое сравнение с имперскими землями, и более – менее хорошо оснащенной была только армия. Хью, как сын одного из богатейших людей страны, учился в самой Заратуштрии, в закрытом лицее, куда простому человеку из страны третьего мира, даже очень богатому, попасть было почти невозможно. Почему третьего? Да потому, что были персидские княжества, которые считали себя солью земли, была далекая империя Пернатого Змея в Америке, которую персы не считали ровней метрополии, несмотря на ее богатство, и были все остальные страны. Ниже стояли только африканские негры и индейцы Амазонии, земли которых запретил почему-то трогать их персидский Пророк. Но там был заповедник, и их жители считались скорее частью экосистемы, а не людьми разумными. Кое-как в третий мир пробились Дагомея, Нубия и Мали, все же прочие люди в Африке жили в каменном веке.
Десять долгих лет Хью провел в закрытой частной школе, где воспитывают элиту персидского мира. Выше – только Первая Сотня, но попасть туда невозможно ни за какие деньги. Туда даже не всех княжичей берут, в ней всего-то пятьдесят мест на поток. Сам Император там учился, где уж сыну коммерсанта из захолустной страны на такое рот разевать. Даже в эту школу каким-то чудом взяли. Отец кучу взяток раздал, огромные деньги в благотворительный фонд перечислил, и вот результат! Хью едет домой с заветным дипломом в кармане. Хотя стоило ли оно того?
Как и все богачи из третьесортных стран, отец Хью считал, что если он заработал много денег, то теперь он ровня таким же богачам из имперских земель. Действительность оказалась жестока к нему. Ему фальшиво улыбались, брали его деньги, но держали на расстоянии. От имперцев веяло стеной холода, и они всеми силами давали понять, что он как был подозрительной деревенщиной, так ей и остался. Тут всё было только для своих. Пресловутые справедливые законы, независимый суд, всеобщее равенство – все это оказалось фикцией. Для чужаков этих институтов не существовало. Более того, чем больше он старался, тем больше препятствий получал. Однажды он даже попал под расследование, а достаточно ли чисты его деньги. А то, мол, знаем мы эти мелкие варварские княжества, там одно жулье живет. Вот так примерно с ним и разговаривали. Он хотел купить долю в крупном предприятии, но его заявку демонстративно сняли с торгов без объяснения причин. У отца тогда даже сердце прихватило. Но он, с упорством, достойным лучшего применения, решил, что раз он сам недостаточно хорош для этих людей, то тогда он даст сыну лучшее образование и уже тот станет НАСТОЯЩИМ ЧЕЛОВЕКОМ, и заносчивые имперцы примут его, как своего.
Как же отец ошибался! Хью потратил десять лет на то, чтобы понять простую истину. Никогда, ни при каких обстоятельствах его не будут считать своим. Он – чужак, несмотря на то, что говорит без акцента, имеет великолепные манеры и довольно богат. Все десять лет персы смотрели на него так, как будто к нему прилипли картофельные очистки. Деньги в третьем поколении? Фу-у-у! Деревня! Да как тебя взяли то сюда, сидеть рядом с детьми уважаемых родителей? Это он слышал и читал в глазах все годы, пока учился с ЛЮДЬМИ ПЕРВОГО СОРТА, ровней которым он стремился стать столько лет. Ничего у него не получилось! Он приобрел множество знакомых, которые с оглядкой, морща нос, решали бы с ним кое-какие вопросы. Но учиться в школе столько лет и не приобрести ни одного настоящего друга, это было серьезным достижением!
Униженное преклонение перед Империей приводило к тому, что богатые люди, заработав денег, стремились уехать в персидские княжества, чтобы приобщиться к великому. Многие сохраняли бизнес на Родине, но семьи увозили за границу, считая, что именно там они достойны жить, среди НАСТОЯЩИХ ЛЮДЕЙ. Но для местных они как были варварами, так ими и оставались, вызывая усмешки своим глупым кичем и попытками придать себе важности дорогущей одеждой и украшениями.
За десять лет Хью, лишенный предрассудков отца, научился тихо ненавидеть имперцев. Но, получив приличную закалку в элитной школе, он мастерски скрывал свои мысли и эмоции. Собственно, это и было основным в воспитании юноши из хорошей семьи. Манеры, умение скрывать от окружающих свои настоящие чувства и кое-какие знания. Ну, и веками вбитое в персов высокомерие, конечно. Они его презирали, он их в ответ ненавидел, вот так Хью и проучился все это время, мечтая выбраться из элитного гадюшника, переполненного гомиками и педофилами.
И вот он дома! Гостиница с видом на порт города Ипсвич, где он остановился после прибытия, резанула его глаз, привыкший к имперским порядкам. И прислуга недостаточно расторопна и улыбчива, и кран в ванной подтекает. Ну да ладно! Завтра утром его заберет машина, и он будет дома. Он, наконец, увидит маму и любимую сестренку, с которой родился с разницей в пятнадцать минут. И Хью, счастливо улыбаясь, заснул ровно в тот момент, когда его щека коснулась подушки.
Он проснулся от взрыва и удара, от которого содрогнулось здание гостиницы. Хью бросился к окну и увидел, что здания порта разрушены и горят. Корабль, на котором он приплыл вечером, накренился, черпая воду огромной дырой в левом борту. Он тонул на глазах, это был вопрос лишь нескольких минут. У пирса было мелко, и он так и останется здесь, возвышаясь над водой огромной железной тушей. В грузовую часть морской гавани королевства ударила еще одна ракета, перекручивая взрывной волной портовые краны, которые стали похожи на уродливо-причудливые цветы. Кто-то с методичной точностью разрушал порт и стоявшие в нем корабли, которые расстреливались с воздуха. Внезапно грохнуло где-то далеко, потом еще и еще. Но это было уже на окраине. Порт пылал, и вскоре по улицам понеслись пожарные машины, но даже отсюда Хью было видно, что их усилия тщетны. Муравьи, которые пытаются затушить костер, так это выглядело сейчас. Бессмысленно и бесполезно.