Страница 15 из 139
- Какую-то свежесть, радость, уют испытываешь от этой картины. Бело-синий свет просто льётся!
- Картины Серебряковой сравнивали с работами Боттичелли, Дега и Ренуара.
- А мне вот эта ещё нравится, - вклинился в разговор Стёпа, останавливаясь у портрета Ольги Лансере. - Нежно, красиво...
Так они ходили и рассматривали картины, а Ян рассказывал о судьбе художницы, о трудностях её жизни, о том, как она оказалась за границей, и как потом уже, в шестидесятые годы, связь с родиной была восстановлена и полотна Серебряковой вернулись.
Ира восхищалась работами художницы. Ей нравился её стиль - ясность, оптимизм, жизнерадостность, внутренняя и внешняя красота. Возле одной картины она остановилась надолго и продолжала её рассматривать, даже когда Ян и Стёпа пошли дальше.
Картина называлась просто - "Мужской портрет". Она изображала человека лет сорока лет в синей рубахе. У него было бритое, немного вытянутое лицо. Тёмные и добрые глаза мечтательно смотрели в даль, на губах застыла едва заметная улыбка.
Ира присела на стул и какое-то время сидела, смотря на портрет. Он ей очень напомнил одного человека. Воспоминания поплыли сами собой.
***
Это произошло минувшей зимой. Город поглотили снега. Лилово-голубые снежные покровы светились за окном, от этого в доме разливался таинственный белый свет.
Пёстрое убранство ёлки тихо позванивало. Днём рычание снегоуборочных машин и глухой стук лопат смешивались с весёлыми криками играющих в снежки и катающихся на санках детей. А вечером ромбовидные фонари таинственно и красиво освещали город, делая снег сказочным, полным оранжевых, малахитовых и голубых оттенков.
Под самый конец зимних школьных каникул родители засобирались на отдых в Чехословакию на горнолыжный курорт Пец под Снежкой. Путёвка досталась им совершенно случайно. Кто-то из друзей должен был ехать, но по каким-то причинам отказался, не смог. "Горящие" путёвки были предложены и одобрены.
- Наконец-то, мы поедем вдвоём и хорошенько отдохнём, - произнёс отец. - Ира у нас уже взрослая и сама справится с хозяйством. Да и школу никто не отменял. Как никак - выпускной класс.
Это он так говорил, чтобы Ира не обижалась, что она не едет. Но Ира уже давно была настроена отъезд родителей.
- Думаю, с бабушкой договорюсь, - сказала мама. - Она время от времени сможет приезжать и помогать Ире в готовке.
Ира даже обрадовалась, что останется дома одна. К тому же подруга Ленка Шерстнёва и её друг Владик собирались в театр на премьеру спектакля по Шварцу. Приглашали и её. С ними собирался Феликс. Это особенно окрыляло Иру.
Она поставила громкую музыку, пела и танцевала возле ёлки в совершенно свободной квартире. Пришёл Феликс и принёс на кассетах новые песни "Машины Времени", а также записанные с телевизора песенки мушкетёров из нового телевизионного фильма. Они сходили в театр на "Дракона" Шварца (редкий случай, когда пьесу разрешили ставить), в бар "Пингвин", а также на хит недели французского кино - фильм "Мужчина и женщина" (тот самый, который до шестнадцати лет). Шли, конечно же, на последний сеанс. Домой Ира вернулась к одиннадцати вечера, и ещё с удовольствием посмотрела "Мелодии и ритмы зарубежной эстрады".
Следующем днём была суббота. Стояла пасмурная и тихая погода, будто какой-то небесный художник нарочито приглушил все цвета. Деревья дремали в снежных одеяниях, галки собирались в стаи и устраивали концерты.
Уйдя с катка, Ира заглянула по пути в гастроном и вернулась домой. Обычно в их семье за почту отвечала мама, но сейчас она была в отъезде, поэтому Ире был доверен ключик. Она открыла почтовый ящик. Там были "Известия и "Литературка". На пол упал конверт. Письмо было адресовано Надежде Крижанич, то есть маме, а марка представляла собой картину Шишкина с заснеженной сосной. Обратного адреса не было.
Дома Ира рассматривала конверт, пытаясь узнать от кого письмо. Она заметила, что конверт подмок и немного расклеился. Ира не удержалась от соблазна. Она аккуратно вынула письмо и прочла:
Наденька, добрый день!
Извини, что я против правил пишу тебе прямо домой. Но надеюсь, что если даже Платон или наша дорогая Иришка найдут это послание, то оно всё же попадёт твои нежные и драгоценные руки. Дело в том, что я был принуждён срочно сменить квартиру. К прежней хозяйке внезапно нагрянули какие-то родственники, прибывшие в наш город работать, и она решила поселить их в комнате, которую я снимал. Ты знаешь, эти три дня для меня были удачными: я отыскал и снял целую однокомнатную квартиру, немного оборудовал её. Это на улице Голубых Елей, недалеко от старого монастыря на Октябрьской, думаю, ты знаешь эти места. Я подумал, а вдруг ты захочешь прийти, ведь твои внезапные налёты на мои владения всегда радовали и даже опьяняли меня. До сих пор не могу позабыть наш новогодний вечер. Пусть ты пришла всего на два с половиной часа и даже ещё на двадцать минут сверху - я был счастлив. Помнишь, зажжённые свечи по всей комнате, и хрустальные бокалы со светящимися огоньками, ёлку, вино. Ты читала мне по памяти Пастернака, сбивалась, вспоминала, но читала чудесно, а я тебе - Шекспира, это были замечательные минуты! Вспомнили, что было в прошлом году, высказали свои пожелания на новый - в поэтической форме. Чудесно было! Как ты хохотала над моим нелепыми виршами, даже пролила часть бокала! Спасибо тебе, Надя, за тот драгоценный, незабываемый волшебный вечер. Тихонько поцелуй за меня Иринку и передай привет Платону - какой он счастливый человек!
Итак, запомни мой новый адрес: 334615, улица Голубых Елей, дом Љ 8, квартира 97.
Телефон дам тогда, когда хорошо узнаю соседей, и если они не будут против.
Обнимаю и целую.
Всегда твой, Николай.
Ира была поражена открывшейся тайной жизнью мамы. Оказывается у неё есть мужчина, который её любит, или, по крайней мере, дружит с ней. Но кто этот Николай? Она о нём никогда не слышала и, наверное, никогда не видела...Хотя, может быть и видела... В последние годы к ним на праздники (дни рождения мамы, отца) приходили разные гости, разве всех упомнишь? Может и он приходил? А быть может это один из тех, кто раньше ходил в секту Манежиной? А может это тайный любовник?