Страница 120 из 139
Перед ним стоял капитан Дмитренко.
Феликс сообразил, что нужно доложить:
- Курсант Степанский. Работаю над боевым листком. По приказу сержанта Горикова.
- Над каким ещё боевым листком?
- К завтрашнему дню нужно отчитаться о результатах стрельб.
Дмитренко покачивался с пятки на носок.
Его рука взяла боевой листок. Прочитав несколько строк он спрятал листок за спину.
- Почему вы днём не оформляете подобную стенную агитацию?
Феликс замялся:
- Не успеваем, товарищ капитан. Только вечером со стрельб приехали...
- Нужно успевать. Ночью солдат должен спать. Мы вот как поступим. Отправляйтесь в спальное помещение и ложитесь спать... Это приказ, курсант, извольте выполнять! А вашу писанину я забираю...
Широкими шагами Дмитренко покинул бытовую комнату.
Спустя неделю после этого случая замкомвзвода сержант Гориков и командир второго отделения сержант Ткаченко на плацу принимали зачёт. Необходимо было показать подход к командиру, доклад и возвращение в строй. Внезапно подошедший лейтенант Делецкий что-то сказал Горикову.
И тут же скомандовал:
- Курсант Степанский!
- Я!
- Ко мне!
- Есть!
Взволнованный Феликс строевым шагом подошёл к лейтенанту.
Он открыл рот, чтобы доложить, но Делецкий перебил его:
- Слушайте, курсант. Сегодня вы поступаете в распоряжение замполита роты капитана Дмитренко. Это понятно?
- Так точно.
- В расположение роты бегом марш!
***
- Разрешите, товарищ капитан!
- Входите!
Феликс шагнул в комнату и доложил:
- Курсант Степанский по вашему приказанию прибыл!
За спиной у Дмитренко, сидящим за столом, наполнялась светом и воздухом оранжевая штора. Китель капитана висел на спинке стула. Резким движением он отодвинул книгу, которую читал и вопросительно приподнял бровь.
Какое-то время Дмитренко рассматривал Феликса чёрными глазами, как бы оценивая его.
- Значит хотите быть сержантом? - зашлёпал он губами.
- Не знаю... Направили... - ответил Феликс.
Дмитренко встал и подошёл поближе.
- А почему так неуверенно? Что значит... направили? Значит, можно было и рядовым остаться?
- Никак нет, - быстро нашёлся Феликс. - Сержантом оно как-то интереснее.
Последнюю фразу Феликс произнёс с иронией и даже усмехнулся.
Видимо капитану это понравилось. Он улыбнулся уголками губ. И тут же задал вопрос:
- Ваш отец служил в армии?
- Так точно.
- Где и кем?
- Служил... на территории Германии. Радиолокационные войска.
- Хм... В Германии? - поднял брови капитан. - Просто фамилия ваша знакома... А какая столица Германии?
- Какой Германии? ГДР?
Дмитренко хитро прищурился:
- Ну, допустим... ФРГ.
Феликс на секунду замешкался:
- Ну... Бонн...
- Верно.
- А что это за картина?
Капитан показал на стену.
Только сейчас Феликс заметил небольшой этюд с изображением вишнёво - красных и жёлтых цветов в белой вазе.
- Не могу знать, товарищ капитан. Впервые вижу... Похоже на Ван Гога, что-то в стиле импрессионизма?
Казалось капитан был удовлетворён ответом. Какое-то время он смотрел на Феликса, но думал о чём-то своём.
- Скорее, постимпрессионизм... Это "Анемоны и мимозы". А художника вы не можете знать. Рисовала моя дочь.
Феликс кивнул.
Капитан воспринял это, как одобрение, повернулся и взял со стола книгу.
Он держал её так, чтобы не было видно автора на обложке.
- Кто написал?
Феликс вгляделся. На обложке гордо поднял голову смешной человечек в военной форме.
- А, это ... Швейк, - тихо произнёс Феликс. - О нём Гашек написал.