Страница 8 из 31

Конца света не будет. Почему экологический алармизм причиняет нам вред

Шелленбергер Майкл

Я спросил Бернадетт о ее любимом воспоминании из детства.

– Когда мне было четырнадцать, я навестила своих двоюродных братьев в Гома, и они купили мне новую одежду, – сказала она. – Когда пришло время возвращаться в мою деревню, они заплатили за билет и дали денег, чтобы я купила домой хлеба и капусты. Домой я вернулась очень счастливой.

Дальнейшая жизнь Бернадетт оказалась трудной и наполненной испытаниями.

– Я вышла замуж в 15 лет, – призналась она. – Когда я познакомилась со своим мужем, он был сиротой. У него ничего не было. Трудностей всегда было много, а счастья – мало.

Когда мы добрались до ее небольшого участка, Бернадетт указала на ямки в земле, где раньше рос батат. Я попросил разрешения ее сфотографировать, она не возражала. На снимке женщина хмурится, но выглядит гордой. По крайней мере, у нее был участок земли, который она могла назвать своим. Затем мы отвезли ее обратно в деревню, и Калеб дал ей немного денег в знак нашей благодарности и в качестве компенсации за сладкий картофель.

Безусловно, нам следовало бы беспокоиться о том, какое воздействие изменение климата окажет на уязвимые группы населения. В адаптации нет ничего автоматического. И это правда, что Бернадетт более уязвима к последствиям изменения климата, чем Хелен и я. Но и сегодня она также более уязвима перед лицом погодных явлений и стихийных бедствий. Чтобы выжить, Бернадетт вынуждена заниматься фермерством, она несколько часов в день тратит на то, чтобы нарубить дрова, перетащить их, развести костры и приготовить на них пищу. Дикие животные поедают посевы. Женщине и ее семье не хватает элементарной медицинской помощи, а ее дети часто голодают и болеют. Вооруженные до зубов ополченцы бродят по деревням, грабя, насилуя, похищая и убивая. Понятно, что изменение климата не входит в ее личный список явлений, о которых стоит беспокоиться.

Таким образом, неправильно, когда экологические активисты ссылаются на таких людей, как Бернадетт, указывая на риски, которые ей принесет изменение климата, но не признавая, что уровень жизни и будущее ее детей и внуков определит экономическое развитие, а не степень изменения климата. Окажется ли затоплен дом Бернадетт или нет, будет зависеть от того, построят ли в Конго гидроэлектростанцию, системы орошения и снабжения дождевой водой, а не от конкретных изменений в структуре осадков. Определять, безопасен ли дом Бернадетт, будет лишь то, есть ли у нее деньги на обеспечение его безопасности или нет. А единственное, что даст ей достаточно денег, чтобы обеспечить свою безопасность, – экономический рост и более высокий доход.

7. Бунт преувеличения

В богатых странах экономическое развитие также перевешивает влияние изменений климата. Рассмотрим пример Калифорнии, чья экономика занимает пятое место в мире.

Калифорния страдает от двух основных видов пожаров. Во-первых, в прибрежных зарослях кустарника, или чапарале, где построено большинство домов, возникают пожары, вызванные ветром. Вспомните Малибу и Окленд: 19 из 20 самых смертоносных и дорогостоящих пожаров в штате произошли в чапарале[98]. Второй тип – лесные пожары в таких местах, как Сьерра-Невада, где проживает гораздо меньше людей. У горных и прибрежных экосистем противоположные проблемы. Слишком много пожаров в кустарниках и слишком мало контролируемых выжиганий в Сьеррах. Кили называет пожары в горах Сьерра «с преобладанием топлива», а пожары в кустарниках «с преобладанием ветра»[99]. Единственное решение проблемы пожаров в кустарниках – это предотвратить их и/или укреплять дома и здания.

До прибытия европейцев в Соединенные Штаты пожары уничтожали древесную биомассу в лесах каждые 10–20 лет, предотвращая накопление древесного топлива, а кустарники выжигались каждые 50–120 лет. Но за последние 100 лет Лесная служба Соединенных Штатов (USFS) и другие агентства потушили большинство возгораний, что привело к накоплению древесного топлива. В 2018 году Кили опубликовал статью, в которой отметил, что в Калифорнии сократились все источники пожаров, за исключением линий электропередач[100]. «С 2000 года из-за возгорания линий электропередач сгорело полмиллиона акров, что в пять раз больше, чем мы видели за предыдущие 20 лет, – отметил он. – Некоторые люди сказали бы, что это последствия изменения климата. Но никакой связи между климатом и этими крупными пожарами нет»[101].

Что же тогда является причиной увеличения числа возгораний? «Если вы признаете, что 100 % этих [лесных] пожаров вызваны людьми, и добавите 6 млн человек [с 2000 года], это послужит хорошим объяснением тому, почему происходит все больше таких пожаров», – сказал Кили[102].

А как насчет Сьерры? Кили утверждает: «Если вы посмотрите на период с 1910 по 1960 год, осадки являлись климатическим параметром, наиболее связанным с пожарами. Но с 1960 года осадки сменились температурным влиянием, поэтому за последние 50 лет весенние и летние температуры объясняют 50 % колебаний от года к году. Так что важна температура»[103].

Я пытался уточнить, разве это не тот же период, когда древесному топливу позволили накапливаться, подавляя лесные пожары? «Вот именно, – ответил Кили. – Топливо – один из сбивающих с толку факторов. Это проблема в некоторых отчетах климатологов, которые хорошо разбираются в климате, но не разбираются в тонкостях, связанных с пожарами»[104]. Я спросил, случались бы у нас такие мощные пожары в Сьерре, если бы мы не позволили древесному топливу накапливаться за последнее столетие? «Очень хороший вопрос, – сказал Кили. – Может, и не случались бы». Он сказал, что попробует это выяснить. «У нас есть несколько избранных водоразделов в Сьерра-Неваде там, где регулярно происходят пожары. Может быть, в следующей статье мы выберем водосборные бассейны, в которых не было накопления топлива, и посмотрим на взаимосвязь климатических пожаров и на то, изменится ли она»[105].

Аналогична ситуация и с пожарами в Австралии. Больший ущерб от возгораний в Австралии, как и в Калифорнии, частично объясняется более активным развитием пожароопасных районов, лишь частично – накоплением древесной массы. Один ученый подсчитал, что сегодня в лесах Австралии в десять раз больше древесного топлива, чем во времена, когда сюда прибыли европейцы. Основная причина заключается в том, что правительство Австралии, как и Калифорнии, отказалось проводить контролируемое выжигание (целевой пал), как по экологическим причинам, так и из соображений пользы для здоровья человека. Таким образом, пожары произошли бы, даже если бы климат Австралии не стал теплее[106].

Информагентства назвали пожароопасный сезон 2019–2020 годов худшим в истории Австралии, но это не так. По площади выгорания он занял пятое место. В сезоне 2019–2020 выгорело в два раза меньше площади, чем в 2002 году (а этот год занимает четвертое место по территории разрушений), а в худшем периоде 1974–1975 годов выгорело в шесть раз больше площади. Пожары 2019–2020 годов заняли шестое место по числу погибших. Они унесли вдвое меньше жизней, чем возгорания 1926 года, занимающие пятое место, и в пять раз меньше, чем самый сильный за всю историю пожар 2009 года. Хотя пожары периода 2019–2020 оказались на втором месте по количеству разрушенных домов, их сгорело примерно на 50 % меньше, чем в худшем году, во время сезона пожаров 1938–1939 годов. Единственный показатель, по которому нынешний пожароопасный сезон является наихудшим за всю историю, – это количество поврежденных нежилых зданий[107].

“Top 20 Deadliest California Wildfires,” California Department of Forestry and Fire Protection, September 27, 2019, https://www.fire.ca.gov/media/5512/top20_deadliest.pdf.

Jon E. Keeley and Alexandra D. Syphard, “Twenty-first Century California, USA, Wildfires: Fuel-Dominated vs. Wind-Dominated Fires,” Fire Ecology 15, article no. 24, July 18, 2019, https://doi.org/10.1186/s42408-019-0041-0.

100

Jon E. Keeley and Alexandra D. Syphard, “Historical Patterns of Wildfire Ignition Sources in California Ecosystems,” International Journal of Wildland Fire 27, no. 12 (2018): 781–99, https://doi.org/10.1071/WF18026.

101