Киллер

Уэйн, вздрогнув, посмотрел на нее.

– Я ясно говорю или нет?

– Лучше присядь, а? – сказал Уэйн, дотронувшись до ее руки.

– Я не хочу сидеть. Этот тип вошел в дом без всякого приглашения. Не постучав и не позвонив… Ты это понимаешь?

– Нуда, понимаю.

– Я могла быть неодетой, могла принимать душ… Ты спросил меня об этом? Что я делала, что чувствовала, не испугалась ли я? Нет, ты начинаешь мне рассказывать о своей новой работе и о том, как устроен этот твой суходок!

– Я хотел обсудить это с тобой.

– Когда?

– Да прямо сейчас. Хотел рассказать тебе о парне, который присоединился к нам позже.

– В баре?

– Ну да! Они все туда ходят.

– Прекрасно! Расскажи мне о парне, с которым ты познакомился в баре.

– Ты бы все же присела, а? Успокойся.

– Хочешь знать кое что еще, а? Помнишь парня, что приходил к нам, когда тебя не было дома, Арман Дега его зовут…

– Да, индеец Арман Дега…

– Ты ни разу не спросил меня, что я чувствовала, что думала тогда. Поставил у двери «ремингтон»… На всякий случай… Сделал, так сказать, свое дело. А ты подумал, что я могу выстрелить из него?

– Так ты и выстрелила! Прогнала ублюдка.

– Что ты про это знаешь? Ты меня об этом спросил? Ты спросил, не было ли мне страшно? Ты ничего мне не сказал… Я не могла после этого спать… Ты это понимаешь? Тот федеральный агент, Скаллен, он сразу все понял. Я сказала ему, что надеюсь, что мне никогда больше не придется этого делать, а ты сказал… Ты знаешь, что ты сказал? Ты сказал, что у тебя жена героиня. Ты, оказывается, поэтому на мне женился…

– Да, а что тут такого?

– Ты это так преподнес, будто твоя женитьба на мне делает тебе честь…

– Господи, Кармен, я сделал тебе комплимент!

– Как бы не так! Ты сделал себе комплимент… Важно только то, что делаешь ты… Твоя работа, твои проекты… А мне остается глажка белья да стирка твоих грязных комбинезонов!

– Ты хочешь, чтобы это делал я? После того, как прихожу домой? Скажи, чего ты хочешь? Как я могу об этом знать? Чуть что, ты в слезы… Я теряюсь в догадках. Может, кто-то умер или у тебя что-то болит… Я не ясновидящий, не провидец. Откуда мне знать, что у тебя в голове?

Прихватив свою банку с пивом, Кармен направилась к дверям.

– Подожди…

Она остановилась в дверном проеме.

– Ты хочешь, чтобы я поговорил с этим идиотом, помощником маршала? Я поговорю, все равно собирался, так что не волнуйся. Если он когда-нибудь еще раз войдет в этот дом, я врежу ему по башке гаечным ключом. Ты довольна?

Кармен подумала, потом ответила:

– Это ты сделаешь ему. А что ты сделаешь для меня?

Иногда внезапно – как если бы в лицо плеснули ледяной водой – она взрывалась от гнева, когда он не догадывался, о чем она думает или что чувствует. Тогда и он сердился, так как не понимал, в чем его вина. Однажды он высказал предположение, не связана ли ее раздражительность с критическими днями, и тогда она запустила в него банкой пива. Он вытер покорно пивную лужу, после того как она выскочила из дома и, добежав до опушки леса, оставалась там, пока не стемнело. В ту ночь они занимались любовью, повторяя, что будут любить друг друга вечно и что все у них будет хорошо. Сегодня вечером Уэйн подкрепился еще одной банкой пива, прежде чем отважился взглянуть на жену и попытался все уладить.

Кармен была в спальне. Кровати были сдвинуты вместе. Она сидела на краешке своей. Горела настольная лампа. Банка пива стояла на ночном столике. Она листала буклет, лежащий у нее на коленях. Уэйн застыл в дверях. Спросил, что она делает.

– Читаю.

Он помолчал, давая ей время.

– Пытаюсь понять, в каком чудесном месте мы живем.

– Мы ужинать будем?

– Если хочешь.

– Кармен, я поговорю с этим типом, хорошо? Она не ответила. Уэйн вошел в комнату.

– Послушай, я начал говорить о парне, с которым познакомился в баре, когда сидел там с капитаном и старшим механиком.

Он замолчал, подумав, что, если она кивнет или промолчит, значит, между ними снова мир. Она промолчала.

– Ну так вот, этого парня зовут Боб Браун, он детектив полиции города Кейп-Джирардо. Мы разговорились, я рассказал ему, почему мы здесь, а он и говорит: «Стало быть, вы познакомились с Феррисом Бриттоном. Что вы о нем думаете?» Я спросил: «Хотите, чтобы я сказал честно? Он настоящий тупица». А Боб Браун ответил: «Это еще мягко сказано. Короче, не тронь дерьмо – не воняет».

Уэйн стоял, ожидая ее реакции. Кармен ничего не сказала.

– Им известно, что он за фрукт. Если Бриттон попробует войти в дом снова, позвони Бобу Брауну.

Кармен снова промолчала.

В доме и на улице было тихо. Уэйн покачал головой.

– Ладно, скажи мне, чего ты хочешь? Ну пожалуйста?

Кармен подняла на него глаза.

– Сколько еще мы пробудем здесь?

– Пока не поймают тех двоих ублюдков…

– Ты говорил мне, три недели. Не больше. Но теперь у тебя есть работа, которая тебя увлекла, у тебя есть твои белохвостые олени, на которых ты собираешься охотиться… Все тебя здесь устраивает, да? А что есть у меня? Кроме как выгребать грязь в чужом доме?

– Что есть у тебя? – вскинул брови Уэйн. – Солнышко, у тебя есть я.

Она вскочила, схватила с ночного столика банку с пивом, и он понял, что сейчас она швырнет банку в него.