Киллер

– Мысль не новая, но справедливая, – вздохнула Кармен.

– Я потеряла всякое уважение к нашей исправительной системе после того, как со мной обошлись по-свински, зная мою преданность работе, – то и дело повторяла Донна.

Ричи объяснил Арману, что она всегда заводится, когда вспоминает об этом. Донне вполне можно доверять. Нужно сказать ей, где они раздобыли пикап. Арман покачал головой.

– Она не знает, что и думать, – вздохнул Ричи. – В субботу мы приехали на «кадиллаке», а вернулись вечером на «додже» в охотничьем прикиде.

– Ну и пусть!

– Она может разозлиться.

– Не хватало докладывать о своих делах бабе, носившей когда-то униформу.

– Я те об этом и толкую, – сказал Ричи. – Она знает о моих делах. Знает, что я вышел из заключения. И ей на это плевать, она всю жизнь провела с такими парнями, как я. Послушай, она фанатка зэков. Будем с ней поласковей, будем иметь теплую хазу, где можно укрыться. Птица, если ее обидеть, она психанет. Ты это сечешь?

– Не зови меня больше Птицей.

– Лады. А как надо?

– Арман.

– Арман? Ты серьезно?

Последние два дня у него с Птицей все время возникали разногласия. Именно столько ушло на то, чтобы установить местонахождение дома монтажника. Адрес, указанный как загородный, был в телефонном справочнике. Потом они отправились на розыски. Это Птица предложил оставить пикап за лесом на дороге и двинуть пехом через лес, вроде как пара охотников, и подкрасться к дому сзади. Ладно, так и сделали! Торчали в мокрых зарослях в своих охотничьих плащах – оттуда просматривался дом, гараж с «олдсмобилем-катласс» и лодкой на трейлере, но пикапа не было. Значит, монтажник еще не появился. Птица заявил, что дальше и шагу не сделает. Мол, надо, чтобы оба были дома. А может, все же разобраться с бабой, пока мужика нет. Он вернется, а они сидят, его дожидаются…

– Разобраться с бабой? – хмыкнул Птица. – Думаешь, ты с этим справишься?

Птица, похоже, опасается входить в дом, потому что копы могут нагрянуть в любую минуту. Вдруг у них какие-то вопросы появились? Птица – ушлый парень. Между прочим, что бы он ни предложил, Птица воспринимает это в штыки. А теперь вот ему взбрело в голову называться Арманом!

Они сидели в гостиной Донны под фотографиями охранников, зэков и тюремного начальства. Ричи и Арман со своими напитками среди игрушек. Арман вертел глазки-пуговицы у лягушонка, в то время как Донна разогревала быстрозамороженные полуфабрикаты, гремя сковородками на кухне.

– Арман? – начал Ричи. – Ты заметил, что она с нами не разговаривает? Когда она так гремит, это значит, что она заводится. Мне не нравится, когда она молчит.

– Вмажь ей пару раз, чтобы не выпендривалась.

– Тогда она точно взбесится.

– Не успокоится, ей же хуже. Во гад!

– Арман, ты не женат, да?

– Не дождутся.

– Ты когда-нибудь жил с женщиной? Я хочу сказать, кроме как в своей семье?

– Тебя что, это скребет?

– Арман, дай мне сказать те кое-что. Ты всегда меня строишь, теперь моя очередь. Может, ты за свою жизнь и пристрелил пару баб, но…

– Не тяни резину…

– Короче, пристрелить бабу и понять бабу – это вещи разные. Я жил с бабами в воспитательном доме и еще со многими потом. Возможно, я все еще женат, я не знаю – она испугалась и сбежала. Но не раздражай их, не давай им повода на тебя злиться, если можешь. Бабы в запале – страшное дело! Они способны затолкать стакан те в глотку, облить бензином и поджечь. Я знавал парней, с которыми такое случалось. Самое простое, что они могут сделать, – это настучать. Донна, к примеру, знает, что за мной целый хвост судимостей, не считая здешней отсидки, и может заложить меня в любой момент. Но именно это меня не скребет! Поди знай, на какую подлянку она способна, ежели ее распалить. Вот чего я опасаюсь. Я хочу, чтобы ты, Арман, понял главное – нужно заставить бабу думать, будто ты тот, за кого она тебя принимает.

– Стало быть, ты ей не доверяешь?

– Паря, я только что те все разжевал. Мне не надо напрягаться, доверяю ли я ей, покуда она доверяет мне.

Индеец немного помолчал, допивая свой виски, потом спросил:

– Что ты хочешь ей сказать? Ричи решил, что он Птицу убедил.

– Щас поймешь, – сказал Ричи. – Донна? – позвал он. – Плесни нам еще, лады?

И вот она тут как тут, ни дать ни взять – мультяшный паучок: тонкие ножки и ручки, большая задница торчком. Забрала у них стаканы и мигом вернулась с новыми порциями со льдом.

Ричи знал, что индеец наблюдает за ними. Вот Донна подошла к нему, протянула виски, но даже не взглянула на него. Ричи подождал, пока она повернулась, собираясь уйти.

– Донна?

– Что? – Она застыла, но не обернулась.

– Я хочу те кое-что сказать. Ты видала пикап?

– Да.

– Я его свистнул. Донна обернулась.

– В Уинсоре, в аэропорту. Клевая блондинка сидела в тачке и кого-то ждала. Чуток погодя из терминала вываливается цветной парень, ростом с милю. Блондинка выскакивает из пикапа, на ней мини-юбчонка, подбегает и виснет у парня на шее, они целуются взасос, он лапает ее за задницу. Потом появляется еще один долговязый черномазый, она подбегает к нему. Они с минуту болтают, а затем все трое хиляют в аэропорт, надо думать, за багажом. Как только они входят внутрь, я прыг в пикап, и был таков. – Ричи слегка нахмурился, глядя на Донну. – Просто не смог удержаться, видя, как эта шлюха стелется перед черномазыми.

– А что с твоим подбородком?

– Подрался.

– С теми цветными?

– Не, еще раньше. Один парень хотел вправить мне мозги.

– Ладно, ты в порядке?

– Да, вполне.

– А что с его машиной? – спросила Донна, кивнув в сторону индейца, но по-прежнему не глядя на него.

– Сломалась. Теперь в ремонте…

– И ты надумал присвоить этот пикап?

– А чё такого? Немного покатаемся, смотаемся на охоту, потом где-нибудь бросим.

– Тебе низкокалорийного цыпленка или обыкновенного?

– Мне без разницы.

– А ему?

– Птице сваргань двойную порцию низкокалорийного. – Когда Донна ушла, он добавил: – Блондинку я видел в Детройте. Она прикатила встречать двух цветных громил. Наверное, баскетболистов. Интересно, как эти черномазые вырастают такими долговязыми?