Змеиный крест

— Вестер, — негромко позвала она.

Муж появился бледной тенью из соседней комнаты всего несколько мгновений спустя и застыл, увидев свою жену. Юория хищно улыбнулась, наслаждаясь произведенным эффектом, и поманила Вестера к себе. Тот подошел, завороженный, и неуверенно, ожидая ее позволения, коснулся ее руки.

— Меня не будет несколько дней, — оповестила его Юория, с улыбкой наблюдая, как восхищение на его лице сменяется почти что отчаянием. — Почини окна без меня. Создай, наконец, нормальный забор, чтобы эти оборванные крестьяне не могли зайти на территорию.

— Может быть, я пойду с тобой? — тихо спросил Вестер.

— Нет, это исключено. У нас с дядей свои дела, тебе там места нет. И… — она игриво провела рукой по его груди, ниже, к уже натянутым штанам. — Не трогай себя без меня. Ты понадобишься мне, когда я вернусь.

Рваный выдох вырвался из его горла, когда она чуть сжала пальцы, и Юория рассмеялась. Когда Вестер не переживал, что причинил кому-то вред, он был очень даже хорош.

Женщина активировала портал, не глядя, и тут же шагнула в образовавшееся мутное стекло проема. Она чувствовала, как Вестер дернулся за ней, чтобы не прерывать прикосновения, но тут же он исчез, и исчезли ненавистные Зеленые земли, а мигом спустя ее каблуки гулко ступили на черный каменный пол.

— Я прибыла, — оповестила она Олеара. — Где дядя? Мне нужно доложить о моем прибытии.

Олеар стоял, прислонившись к стене, и бесстыдно разглядывал ее закутанное в тонкий шелк тело. Юория привыкла к похоти мужчин, но Олеар смотрел иначе, так, будто точно знал, что черная роза принадлежит ему, а времени предостаточно. Юория высоко подняла голову, не глядя слуге в глаза. В прошлый раз, когда она заплакала при нем, он рассказал ей о герцоге. Она предполагала, что Олеар был в нее влюблен.

— Герцог Даор Карион дал мне указания на ваш счет, леди Юория, — тихо сказал Олеар. — До времени отправки вы будете находиться в гостевых покоях. Здесь редко бывают гости, обычно их не убирают, но я предполагал, что вы захотите быть раньше, так что велел их приготовить.

Юория недовольно посмотрела на мужчину. Неужели он только что сказал, что она будет заперта до самого отбытия в Приют?

— То есть ты должен проводить меня? — спросила она высокомерно. — Отведи меня сначала к нему.

— Герцог Даор велел его не беспокоить, — стоял на своем Олеар. — Прошу, идите за мной.

Проглотив унижение, Юория смерила Олеара презрительным взглядом.

— Хорошо, я поговорю с ним завтра. Веди.

Олеар чуть поклонился, не отводя от нее горевших глаз, и жестом пригласил Юорию в коридор.

Каблуки звенели о черные каменные плиты. Юория оглядывалась, пытаясь найти в доме Даора Кариона что-то, что могло бы рассказать о нем, но каких-то говорящих деталей в коридорах не было. И все же дух дяди ощущался во всем — и в обсидиановых стенах без декора, и в пламенеющих проемах, и в сухой прохладе воздуха, и в отсутствии ковров. Потолок казался невероятным, далеким как небо: он был так высоко, что Юория никак не могла его разглядеть, но предполагала, что он стрельчатый, как и высокие узкие окна. Коридор, по которому они шли, был прямым. По одну сторону его располагались одинаковые двери из темного дерева, все как одна были закрыты. Когда Юория попыталась повернуть ручку ближайшей, Олеар жестко накрыл ее ладонь своей горячей рукой и снял с гладкого серебра. Она возмущенно вырвала руку у улыбающегося Олеара.

— Да как ты смеешь!

— Не стоит пытаться войти в комнаты леди Юория, — как ни в чем не бывало сказал ей Олеар со своей мерзкой широкой усмешкой. — Они заперты.

— Что там?

— Вас не должно это волновать.

Юория сделала несколько шагов и остановилась перед окном. Окна, одинаковые, как и двери, тянулись по другой стороне коридора. За стеклами застыл красный горный пейзаж, и она не могла понять, где же должен был находиться замок, чтобы вид был таким.

— Это приказ герцога?

— Да.

— Хорошо. Веди меня к нему.

Олеар жестом предложил Юории проследовать вперед, и она, плавно покачивая бедрами, обогнала его, невзначай прикоснувшись к мужчине плечом. Он вздрогнул, это не укрылось от ее внимания, и Юория усмехнулась.

48. Алана

Келлана не было весь день, и Алана не находила себе места.

Он сказал, что идет побеседовать с директорами о ней, и что после расскажет ей про отработку подробнее, но после этого разговора так и не вернулся. Алана сидела в своей новой комнате и не понимала, что ей следует делать. Может, стоило пойти на кухню и заняться готовкой, как раньше, просто чтобы не сидеть без дела?

Честно говоря, эта комната не слишком отличалась от той, к которой она привыкла. За счет фактически принадлежавшей ей кухни, места в служебном здании было даже больше. Здесь же, в жилом корпусе, кельи послушников были маленькими и весьма аскетичными. Стол, стул, большой шкаф и простая жесткая кровать. На окне не было даже самых простых занавесок. Алана сомневалась, что кто-то снаружи поднимется до высоты третьего этажа, и все же предпочла бы завесить чем-то беспокойное небо с быстро плывущими по нему облаками. Девушка знала, что и слева, и справа от ее кельи располагались кельи других послушников, но стояла абсолютная тишина, как будто она была одна в мире.

Алана поплотнее укуталась в шаль, хранившую тепло объятий мастера Келлана, наставника Келлана, просто Келлана, и решительно встала. Каждый раз, когда она бралась за плоскую латунную ручку, она боялась, что хитрая магия, заставлявшая дверь открываться только при ее прикосновении, не сработает. Но дверь послушно отворилась, и Алана выскользнула в широкий темный коридор. И тут же нос к носу столкнулась с Хелки.

— Привет, — тепло улыбнулась подруга. — Я как раз к тебе. Его нет?

Она внимательно оглядела келью Аланы, и та задохнулась от смущения.

— Он у меня не был, — сказала Алана напряженно.

— А зря, зря, — подмигнула Хелки. — Я чертовски тебе завидую.

— Хелки, я не для того тебе рассказала, чтобы ты меня этим стыдила, — нервно сказала Алана, но, увидев дрогнувшие губы подруги, тут же поняла, что претензия была несправедливой. — Извини. Просто все сразу навалилось. Син сказал, со мной поговорят все директора, а наставник — что сначала он хочет поговорить с ними. И теперь я жду, как неприколоченная, не знаю, куда деться. Выйду отсюда — они меня не найдут и рассердятся?

— Ой, да брось ты, — махнула рукой Хелки. — Они тебя где угодно найдут. Что тебе теперь, в четырех стенах сидеть? Да еще одной, раз ты говоришь, что сидишь одна?

— Хелки!

— Все, все, молчу! — подняла руки Хелки. — Просто ты же знаешь: у меня ваши отношения вызывают массу вопросов. Он тебя, значит, не оставляет, и даже когда мы говорили, был поблизости, так? И при этом ты с ним не…

— Не. — Этот разговор надоел Алане. Кроме того, слова подруги задевали ее. — Может, ему Син сказал за мной приглядывать?

Хелки она рассказала, конечно, не все. Вертерхардов Син упоминать запретил, но остальное подруга уже знала.

— Не знаю, — вздохнула Хелки. — Ладно, я к тебе по делу, леди Келлан.

— Прекрати меня так называть! — взорвалась Алана. — А если он услышит?! А если еще кто-то услышит?! Уже забыла, как волдыри с щеки сводила?

— По делу, — подняла палец вверх Хелки. — Пойдем на кухню.

— Почему на кухню? — удивилась Алана, еле поспевая за подругой. — Думаешь, я все еще должна готовить?

— Только если хочешь, — ответила Хелки уже с лестницы. — Просто там нет любопытных носов.

По главной лестнице корпуса они вышли в холодный осенний день, и из спешащих по своим делам послушников никто не обратил на них никакого внимания. Алана все не могла отделаться от ощущения, что она самозванка, и ее не должно здесь быть, и что ее раскроют, покажут на нее пальцем, накажут за обман. Но те, с кем они сталкивались, равнодушно скользили по ней взглядом и молчали. Кто-то поздоровался с Хелки, и та залилась своим звонким смехом, побежав дальше. Алана обернулась: парень смотрел вслед подруге влажными глазами. Интересно, Хелки знает, что у нее есть поклонник? Она ничего такого не рассказывала.