Все еще будет

— Но мне нужны деньги,… — начала я, но он прервал меня.

— А кому они сейчас не нужны? — он выдержал паузу. — Звать-то тебя хоть как?

— Лиза.

— Полностью!

— Стрелецкая Елизавета Александровна! — представилась я.

Мужчина достал сигарету, (автор всячески осуждает курение) собираясь непременно закурить, но тут он громко вскрикнул, будто что-то вспомнив:

— Шарова?!

Как только он выкрикнул эту фамилию, я подняла на него глаза, удивлённо посмотрев при этом. Откуда он знает мою девичью фамилию, ту, которая была у меня ещё до того, как я взяла фамилию Лёши.

— Что ты на меня так смотришь? Не узнала что ли?

Глава 8

Я повнимательнее всмотрелась в его лицо, и вдруг, среди взрослых черт лица стало вырисовываться детское, озорное личико Дениса Ильина, заводилы всего нашего класса.

— Денис, это ты? — с неподдельной радостью проговорила я.

— Да, это я! — он протянул ко мне свою руку, но я отвернулась.

— Ты что, не рада? — удивился он.

— Рада, но я же вся грязная, — сквозь слёзы прошептала я, впервые за последнее время мне стало стыдно за свой внешний вид.

— Да, Лизка, кто бы мог подумать, что судьба сведёт нас именно вот так! — он подошёл ко мне, и положил свои руки мне на плечи. — Двух заядлых двоечников и проказников.

— В жизни всякое бывает, — коротко ответила я.

— Ну, давай, рассказывай, что с тобой произошло. Я слышал, за что ты села.

— Если слышал, зачем спрашиваешь?! — сердито проронила я, потому что именно сейчас мне стало стыдно за своё прошлое.

Он резко повернул стул, на котором я сидела к себе лицом и, присев около меня на корточки и, взяв меня за руки, тихо сказал:

— Я хочу услышать это от тебя, потому что ты не умеешь врать, а я не уверен, что всё, что я слышал о тебе, правда!

Конечно, мне было нужно сейчас выговориться и поплакаться в чью-нибудь жилетку, чтобы потом запереть свои чувства и сердце на ключ, чтобы больше никто и никогда не узнал мою историю. Я рассказала ему всё своё прошлое, не утаила и планов на будущее. Денис слушал меня внимательно. Не задавая лишних вопросов, не читая нотаций. Он просто слушал, а рассказывала, рассказывала. А вместе со словами и слезами выходила боль. Закоренелая пятилетняя боль. Я не знаю, сколько по времени я ведала ему свою историю, но Денис меня спокойно выслушал и пообещал помочь.

Затем он отвёз меня к себе домой, где меня одели и накормили, где я за долгие пять лет впервые вымылась в бане.

В бане я провела более двух часов, а когда пришла, Денис уже спал, лишь его жена хлопотала на кухне.

— Лиза, иди чайку попей, с вареньем. Черничное — твоё любимое, — шёпотом проговорила она, чтобы не разбудить остальную часть семейства: Дениса и их восьмилетнего сына.

— Откуда вы знаете, что оно моё любимое? — так же тихо спросила я.

— Денис сказал. — Она мне улыбнулась.

— Вы потрясающая женщина, Алёна! Ваш муж приводит в дом чужую женщину, а вы отпаиваете её чаем. — Восхищалась я ей.

— Во-первых, мы уже давно перешли на «ты», а во-вторых, я доверяю своему мужу, а это главное. Ну, и, наконец, в-третьих, я знаю твою историю и, так же как и Денис хочу помочь! — она снова мне улыбнулась, и от этой доброй улыбки стало тепло и уютно на душе.

— Как же всё-таки хорошо, когда можешь доверять людям, — тихо и спокойно проговорила я. — Я уже думала, что больше никому не смогу доверять, но тут появились вы, — я вяло улыбнулась.

— Бедняжка, — она положила свою руку на мою и, улыбнувшись, продолжила, — вот увидишь, ты обязательно найдёшь свою дочь, и у тебя всё ещё будет хорошо!

— Господи, где же она сейчас? Наверное, уже большая и такая же красивая, как её отец! — я опустила глаза, чтобы не показать слёз, но, всё-таки, одна, предательская, слеза скатилась по щеке. — Они сказали ей, что я умерла! Для всех я умерла!! — последние слова я сказала с грустью, но потом, глубоко вздохнув, подняла голову и, расправив плечи, сказала: — Но я воскресну, и они поплатятся за всё, что со мной сделали! Клянусь, я им отомщу и верну дочь!!

На следующее утро Денис принялся думать над тем, кем меня можно устроить.

— Я согласна на любую работу, так что думать особо не нужно, — поспешила я его успокоить.

— Ты умеешь водить машину? — зачем-то спросил он, ведь сам прекрасно знал, что да.

— Умею, ты что, не помнишь, как мы с тобой угнали машину у твоего отца. Кто тогда бы за рулём? — я лукаво улыбнулась.

— Ты! Да, мы ещё тебя тогда всем классом прозвали гонщицей! — он засмеялся. — Ну и влетело же нам тогда! Помню, меня тогда отец чуть не убил!

— Мне тоже тогда здорово досталось, — поддалась воспоминаниям я, — отец кричал, что совсем не для этого учил меня водить, что я безответственная и наглая. Но потом, где-то дня через два он успокоился, и мы уже со смехом вспоминали всю эту историю. Да, хорошие были времена! Жаль, что вернуть уже ничего нельзя, — грустно проговорила я.

— Значит решено! Будешь работать моим личным водителем! — твёрдо решил он.

— Ты это серьёзно? — не поверила я. — Но ты сам можешь ездить? — не совсем поняла я.

— Вполне! — ответил он. — А вот за рулём мне ездить противопоказано. Я три года назад в аварию серьёзную попал, травмы были очень серьёзные, поэтому мне рекомендовали ездить в машине теперь только в роли пассажира. Водителя я себе хорошего так и не нашёл, вот и езжу пока сам. Так что решено, ты теперь мой личный водитель. — Он мне подмигнул, а затем улыбнулся.

В тот вечер я поклялась отомстить не столько Алёне, сколько себе. Я дала слово, что буду бороться, и я его сдержала.

Я знала, что легко мне не будет нигде, даже там, в посёлке, под покровительством Дениса. Ведь от придирчивых глаз не спрятаться, не скрыться, тем более в таком маленьком поселении. Меня там, наверное, сотню тысяч раз перебирали по косточкам, обсудили всё моё прошлое и даже придумали настоящее и будущее.

Я много раз, заходя в магазин, гараж или другие общественные места слышала, как меня обсуждали, но стоило мне появиться, как «злые языки» замолкали. Порой я делала вид, что мне всё безразлично или будто я ничего не слышу, но вскоре мне всё это стало надоедать, и я решила поставить все точки над «и».

Однажды я зашла в гараж, где в диспетчерской собрались не только женщины, но и мужчины. Воспользовавшись моим отсутствием, они старательно принялись меня обсуждать. И как только я вошла, они замолчали, тупо уставившись на меня.

— Ну, и что же вы замолчали? — поинтересовалась у них я, поудобнее устроившись на стуле. — Продолжайте, пожалуйста!

Но они упрямо молчали, будто сговорившись.

— А! Я вам помешала, какая жалость! — с притворным раскаянием произнесла я. — Что же вы тут такое обсуждали, что мне знать не стоит? А?

— Ничего, — махнул рукой Иннокентий, наш слесарь, — так пустяки.

— Пустяки? — сначала тихо спросила я, но потом, резко встав, спросила то же самое, но гораздо громче. — Значит пустяки, да?!! Отлично! Тогда, может, вы мне в глаза будете говорить эти самые пустяки, а не шушукаться по углам, как последние сплетники! Или что, кишка тонка?! Конечно, проще говорить всё за глаза, чем в лицо! Да, Анна Степановна?! — я подошла к женщине вплотную. — Что вы только что сказали, что я любовница Дениса? Да? Так вот дорогие мои коллеги, поспешу вас разуверить, он мне не любовник. Он просто мой одноклассник и друг! Он просто помог мне в трудную для меня минуту. Не думаю, что кто-то из вас способен на такой поступок! Потому что вы можете только судачить по углам и сплетничать, выдумывая разные истории. И кричать на весь посёлок, что я бывшая заключённая. А я-то думаю, что от меня все шарахаются как от прокажённой?! А это вы постарались?! — я окинула презрительным взглядом всех присутствующих и тихо закончила. — Ни один из вас не стоит даже мизинца Дениса! И я не позволю вам его оскорблять! — а затем вышла.