Колыбель прибаБахуса 2

Глава 12

Сразу после этих слов произошло то, на что я до этого особого внимания не зацикливал. Изменился цвет надписи над головой трактирщика. До этого его имя, написанное желтым, позеленело. Раньше, имена моих спутников, с кем я с Земли в Колыбель пришел, все по умолчанию были зелеными. Имя Томкарла оставалось желтым, пока я был учеником и позеленело где-то по пути наверх. Имена Хагала и Двала… Так и не стали ни разу доступными для обзора. Скрытники… Так что я думал, что позеленение ников связано со вступлением в одну боевую группу. Как выяснилось, все намного прикольней.

В Колыбели можно скрыть свое имя, титул, уровень, вместе или по частям, или изменить, с помощью артефактов. Правда, в большинстве государств такие магические побрякушки запрещены и за них местами даже казнят, но это не уменьшает их популярности. Так что прибегать к их помощи следует, только если ты планируешь сидеть где-то на одном месте, где это разрешено, либо где искать не будут. Но нельзя подделать одно — репутацию.

Скрытый параметр, увидеть который могут немногие, через расширенный функционал. Главы фракций, кланов, государств, боги… Рядовым игрокам нет в этом необходимости. Или не положено. Главное, что увидеть напрямую изменение этих параметров можно либо в уведомлениях от системы, либо по милости Токи-Токи, либо вот так вот — по цвету ников. Цветов всего три, ничего замороченного. Зеленый — дружественное отношение, желтый — нейтральное, и красный — откровенно враждебное. Последнее означает, что тебе сразу будут бить морду. Вот у агрессивных животных названия красные, а у нейтральных желтые. Того же медведя встреть — над ним надпись будет средняя в основном. Он хоть и хищник, но это не значит, что он всех сразу хочет убить и сожрать.

Что же такого произошло, что Рангар так резко в друзья нас записал? А я сам того не заметил, и применил благословение Фыадалдо. «Сри спокойно» — это ж фраза-активатор. А у трактирщика беда была.

Когда-то относительно и давно, и недавно — лет пять назад — проходил через его забегаловку табор местного аналога цыган. В их роли тут негры выступают, но не суть. В общем, слово за слово… До мордобоя не дошло, а вот до взаимопроклятий — да. И Рангар вскоре заболел. Сначала по чуть-чуть, даже по просто на возраст списывал, но начал его беспокоить геморрой. Первые месяцы помогали всякие народные припарки, мази и пиявки, но болячка все росла и множилась. Целители разводили руками: шишки вырезали, хирургия тут есть, как оказалось, а вот применение чар для заживления швов вызывало моментальный рецидив геморроя. Без чар, своим ходом заживления послеоперационных ран, шишки вырастали также постепенно. Малефики тоже ничего сделать не смогли — следов проклятья не было. Видимо, что-то быстродействующее и работающее на уровне ДНК. Или системы.

Короче, никто помочь не мог, а про туалетных жрецов никто и не вспомнил. Тем более, что и не водилось их в местных окрестностях. И Рангар страдал. Каждый день, и с каждым днем все больше и больше. Срать ходить становилось все больнее, сложнее и дольше. И вместе с этим постепенно снижалась проходимость его трактира. Место и без того было не очень популярным — старая дорога через проклятый лес была пусть и коротким путем, позволявшим сэкономить неделю-две пути путешествия, чем если через нормальные земли переть... Но это был не самый популярный маршрут, и он с каждым годом становился все менее и менее популярным, а ходить по нему рисковали, лишь когда нужно было экономить время, а не деньги на охрану. Вообще, этот старый тракт ожил лишь благодаря этому трактиру. Бар-гостиница располагался в самом опасном и глухом месте дороги — этот участок пути глубже всех заходил в проклятые места. Не каждому хватало яиц держать тут харчевню.

Поэтому Рангар это место и выбрал. Восстановил много лет уже как заброшенную таверну, возвел крутой забор, магическую защиту поставил. В целом, он даже не переживал за то, что никто тут ходить не будет. Старый воин мог прожить одной охотой, работая даже на продажу. А еще рыбалка вокруг была неплохая, да и выращивать кое-что можно. Земли пусть и переходные в проклятые болота, но и нормальной почвы тут тоже немало. А постепенно народ прочухал про новую гостиницу и старый тракт начал оживать.

Но последние годы все вновь пошло под откос. Ну кто, скажите на милость, захочет останавливаться на ночлег там, где невозможно нормально спать? Чтобы попасть в трактир, нужно целый день быстрым маршем идти из ближайшего хутора, а потом еще один день до следующего поселения. Чуть запоздал, и ночуешь в лесу. А это уже лотерея на выживание даже для прокаченных приключенцев. А для быстрого перехода нужно хорошо выспаться. Только как это сделать, когда по ночам монстры воют так, что стены дрожат? И даже не психанешь, не зарубишь эту тварь — эта тварь тебя самого пошинкует на салат и не вспотеет. А выть монстру приходилось все громче и дольше с каждым днем — болезнь прогрессировала и мешала срать.

— Так что, друзья мои, теперь мой трактир всегда для вас открыт! — закончил рассказ орк. — Живите, ешьте и пейте, сколько вашей душе угодно!

— Не слишком ли опрометчиво первых встречных в друзья записывать? — усмехнулся Огунор. — Может, мы проходимцы какие-то?

— Два шамана, включая старшего, два жреца светлых богов. — покачал головой Рангар. — Не бывает таких проходимцев! Уж я-то пожил, я знаю. Даже свои молот и топор предложу, если понадобится. Хотя вижу ваши уровни, вряд ли будет такая крайняя нужда.

— Но за предложение спасибо. — весьма серьезно ответил ему древний. — Вижу, ты славный воин, счёл бы за честь плечом к плечу с тобой сразиться.

После этих слов я очень сильно и глубоко зевнул, чем вызвал эпидемию зёва, и все спохватились, что пора бы и спать идти. Еще и пиво, которого трактирщик плеснул за рассказом, с закуской в виде копченой колбасы с хлебом, сработало сонным образом. Так что Рангар показал нам наши комнаты и пожелал доброй ночи. Не знаю, люксы он нам выделил, или тут каждый номер такой, но постель порадовала. Кровать добротная, деревянная, не скрипит. Матрас с подушкой не соломенные, а перьевые. Причем перья сквозь наволочку и простынь не колятся — вместо белья шкуры незнакомых зверей с достаточно мягким пушистым мехом. Вместо одеяла тоже полагалась шкура, но напоминаю — лето на дворе. Жарко спать на мехе под мехом. Так что простого тонкого шерстяного одеялка, даже скорее — пледа, хватило за глаза. Да и подозреваю, что я сейчас даже на камнях, укрывшись щебнем, уснул бы. А тут и вовсе — просто вырубился.