Прятки

– Как твоя рука? Я тут кое что придумал, – Вайк поставил бутылку обратно в холодильник и направился к рюкзаку.

Выкладывая на стол многочисленные детали, пружины и винтики, весело произнес

– Может мне в Охотники тоже пойти?

– Ага… Ты в трех соснах можешь заблудится, а при виде крови в обморок падаешь. Хороший же из тебя охотник получится, – Эмма покачала головой.

– Я в обморок упал всего-то один раз и то, когда тебя раненую увидел. Знаешь, зрелище-то не из приятных! – Вайк тряхнул головой, – Давай руку свою, посмотрю, что да как. Ты все равно два часа собираться будешь!

Фыркнув, Эмма встала и, позволив брату открепить протез, пошла в душ.

– Сезон дождей заканчивается. Скоро снова поднимут оплату за воду, – крикнула она из душевой кабинки. В ответ раздалось лишь недовольное бурчание и звуки падающих деталей.

В город они вышли только к ночи, зато теперь ее рука получила еще одну функцию: из большого пальца теперь, словно из зажигалки, выскакивал огонек пламени. Удобно, учитывая, что зажигалку или спички можно было потерять, а огонь в лесу бывал очень даже необходим.

Нижний, как обычно, не спал. Улицы были запружены простым людом. Зазывалы, перекрикивая друг друга, приглашали в питейные заведения и магазины. Повсюду слышался гвалт, песни и ругань. Они зашли в один из баров, где подавали более-менее приличную выпивку.

– Я поговорить с тобой хотел, – Вайк подождал, пока официант поставит стаканы с выпивкой и удалиться, – Это серьезно.

– Что ты придумал на этот раз? – Эмма залпом выпила зеленоватую жидкость и поморщилась.

– Не я… Мы…В общем… Нас уже довольно много… Тех, кто недоволен такой жизнью, – начал было он, но Эмма его прервала, – Стоп-стоп! Вы восстание решили поднять? С ума сошли? Помнишь, чем все закончилось в прошлый раз? На стороне Совета военные, охрана. А у них, между прочим, оружие! Да как только совы засекут толпу, лифт вырубят и вы даже подняться не сможете! А еще могут воздух отключить!

– Вот ты зря так. У нас, именно у нас, в Нижнем, настоящие светлые головы работают, а не подхалимы. Мы сможем сами, дистанционно, подключиться к системам. Будет и лифт работать и воздух не вырубят, – Вайк откинулся на спинку стула.

– Хорошо, допустим вы подниметесь в Верхний.А дальше что? У вас нет оружия. Нет опыта обращения с ним! – Эмма махнула рукой, подзывая официанта.

– Оружие мы сделаем сами. Вернее, оно уже есть, – юноша хмыкнул, горделиво тыкая себя в грудь, – Уж если я тебе руку сконструировал, то оружие сделать, раз плюнуть. Я же говорю, светлых голов здесь больше.

– И что, стрелять умеете? – Эмма ехидно посмотрела на брата

– Не ерничай, – Вайк нахмурился, – У нас есть свои среди Охотников. Они уже учат. Мы ходим в шахты. Когда там производят взрывы, мы стреляем. Сов там нет, служба безопасности боится, что этим птичкам взрывом может голову оторвать.

– Хм…Сдается мне, что этот ваш таинственный друг охотник – Тит? – Эмма наклонилась ближе к брату, – Я вас обоих придушу! Я не хочу, чтобы вы участвовали в этой безумной идее!

– С каких это пор ты стала трусом? – Вайк прищурился, – Я знал другую Эмму. Которая не побоялась послать куда подальше самого Президента и его шайку!

– Вот с тех самых пор я и набралась ума-разума… Ты думаешь это так легко? Собрал толпу, вооружился, победил…и все счастливы? Это всего лишь наши эмоции. Да, это гнев, обида. И они имеют право быть из-за таких условий жизни. Но восстание должно быть хорошо спланированно и продуманно. И да, я жила в Верхнем. Да, там достаточно места для людей с Нижнего. Но все равно, все наверху не поместятся. Понимаешь? Все равно кто-то будет жить внизу! И опять же, не забывай про военных. Сколько народу умрет в перестрелке?

– Я готов умереть за то, чтобы люди имели равные права, – Вайк допил свой коктейль и теперь вертел стакан в руках, – Мы давно к этому готовимся… Прости, что не говорил тебе раньше. Ты была в охране Президента, я не мог рисковать.

Эмма, пораженная, смотрела на брата, – Когда я работала в Верхнем, ты ж еще дитя был!

Вайк хихикнул, – Здесь взрослеют быстро. Знаешь, проблема заключается не в том, что у нас нет оружия или далеко идущих планов по дальнейшей жизни после переворота… Все дело в таких же, как и ты.

– Что ты имеешь ввиду? – Эмма нахмурилась

– Ты более-менее пристроилась в этой жизни. У тебя есть возможность бывать в Верхнем, ходить в лес, у тебя всегда есть что поесть. Ты притихла, понимаешь? Тебе один раз показали кулак и ты теперь трясешься за свое место, боясь, что тебя отправят в шахты. Так же боятся те, кто хочет получить квоту на семью. Страх все потерять сдерживает многих в Нижнем. А что мы едим? Искусственную пищу, от которой наши дети рождаются уродами и их утилизируют, потому что город не может себе позволить лишний рот. А сколько человек пропало? Где они? Взрослые, сильные. Куда они делись? Вы, кто боится, только одного не понимаете – вы и так уже давно всё потеряли… Ну нет у нас ни права голоса, ни свободы. Мы здесь давно уже не живем как люди. Совет периодически бросает нам подачки в виде каких-то поблажек, разрешает людей лечить и учить, делает вид, что не замечает, как вы с охоты таскаете часть добычи. Но это не потому, что он такой лояльный и добренький. А потому что они боятся нас! Понимаешь? Они боятся!!! Потому что им есть что терять: сытую и беззаботную жизнь… Жизнь, которую они проживают, топчась по нашим костям!

– А я и не заметила, как ты стал совсем взрослым, – Эмма задумчиво посмотрела на брата.

– Да… И я понимаю всю ответственность за то, что мы хотим совершить. Если бы нам удалось достать компрометирующие сведения, факты о Совете и Президенте. Если бы мы смогли рассказать людям, что творится за закрытыми дверями их кабинетов. Думаю, тогда восстал бы весь Нижний. И нас бы уже не остановили.

– В этом я не смогу тебе помочь, – Эмма покачала головой, – Все совещания проходили без моего присутствия.

– Ты можешь помочь обучать нас стрелять и драться, – Вайк взял руку Эммы в свою, – Пусть будет маленькая, но помощь. Если каждый будет помогать нам, а не прятать голову в песок, тогда возможны изменения.

Эмма вышла на улицу подышать воздухом, оставив Вайка за столиком. Прислонившись к стене, сквозь полуприкрытые веки, наблюдала она за потоком людей. Глядя на веселящихся, вдруг подумала: а ведь они привыкли. Привыкли к этой жизни и к этому городу. Смирились с тем, что травятся плохой едой, отсутствием солнца, непомерными налогами и убогой жизнью. Человек, такое существо, которое привыкает и приспосабливается ко всему. Люди Нижнего постепенно превращались в скот, не имеющий права голоса. Сколько поколений еще вырастет здесь, в подземелье, убивая себя тяжким трудом и наркотиками? А ведь Верхний можно было бы и расширить. Ведь есть же техника! Вырубить лес, построить еще один город под куполом. Почему Совет не решается высунуть нос за Стену?

От раздумий ее отвлек чей-то голос:

– Эй ты, красотка! А твоя железная рука умеет ласкать? Или ты только вилку можешь ею держать?

Подняв голову, Эмма увидела какого-то незнакомца в грязно-синем комбинезоне, пошатывающегося от принятой дозы алкоголя.

– Вали отсюда, пока не приласкала, – Эмма привычно повертела головой, нет ли рядом птиц-шпионов, ей еще только отстранения от охоты не хватало из-за возможной стычки.

– Ой, какие мы злые! – незнакомец развел руками, – Давай, малышка, покажи, что умеет твоя прекрасная ручка.

– Мужик! Я тебе в последний раз говорю, отвали от меня, – Эмма сосредоточилась, мысленно просчитывая варианты нападения, кои в Нижнем были не редки.

– Какие-то проблемы? – на улицу вышел Вайк.

– А, так ты с этим, – незнакомец обиженно выпятил нижнюю губу, – Так бы и сказала, только время с тобой потерял, понимаешь ли.

Глядя на удаляющегося пьяницу, Вайк произнес:

– Мы все, рано или поздно скатимся до такого, если не выберемся с Нижнего.

Ландос был Президентом уже почти тридцать лет. За время своего правления он поправился настолько, что уже не мог самостоятельно передвигаться. Инженеры сконструировали ему специальное кресло, на котором он и перемещался с помощью ручного управления. В свои семьдесят лет был он лысым и обрюзгшим, пухлые губы всегда были плотно сжаты в недовольной гримасе, а карие, навыкате глаза смотрели на подчиненных с вечным раздражением и надменностью. Нажав кнопку на ручке кресла, он плавно покатился в зал заседаний Совета по длинному коридору с большими витражными окнами в сопровождении своей личной помощницы. Все советники уже собрались и теперь сидели за большим овальным столом, нервно перекладывая с места на место папки с документами. По правую руку от Президента находился советник по финансам Рик, а по левую – советник по безопасности Савелий. При появлении Ландоса все встали.