Замуж за мерзавца

— Это не ваше дело, — бубнит, отворачиваясь. Нет милая, хватит со мной играть. Сажусь к ней на постель, хватаю за подбородок, заставляю смотреть прямо в глаза.

— Это моё дело, потому что ты станешь моей женой, — твёрдо заявляю я, — Так что рано или поздно, я получу ответ на свой вопрос. У тебя сейчас есть шанс, показать мне, что ты всё поняла, и теперь будешь вести себя. По—настоящему хорошо, — уточняю, — Хватит бороться. Покорись и…

— Да пошёл ты! – перебивает меня, — Можешь убить меня, только верни Юркину комнату его сестре. Чтобы она смогла продержаться до приезда своего парня. А я….Всё—равно никогда не перестану бороться за свободу, — буквально выплёвывает мне это в лицо.

Это становится последней каплей. Моё терпение ломается. Вытаскиваю Алину из постели, подхватываю на руки. Девушка пытается вырваться.

 — Отпусти меня, мерзавец! – колотит маленькими кулачками по груди, — Чудовище. Монстр, — бранит меня на чём свет стоит. О да, сейчас она узнает, что такое монстр. Это ещё Алина не знает, с кем жила всё это время, за кого собиралась выйти замуж, и кого сейчас защищает. Да девушка никогда не нужна была этому идиоту. И если она действительно осталась невинной после жизни с ним, значит, всё может быть гораздо серьёзнее, чем я предполагал.

Спускаюсь вниз, открываю винный погреб, который недавно отремонтировали. Сейчас это помещение пустует. Лишь крошечная лапочка даёт свет. Пустая комната, так сказать. Подвал.

— Посиди здесь, и подумай, о своём поведении. И о нашем совместном будущем, — заталкиваю её внутрь, — Я лишь хочу, чтобы ты приняла тот факт, что теперь моя. И да, недвижимость я никому не отдам. Теперь это и не нужно.

— В смысле? – замирает, — Катя она….

— Она потеряла ребёнка, — жестко произношу я, — И её дальнейшая жизнь зависит от того, примешь ли ты свою реальность.

— Как потеряла, — хрипло спрашивает Алина, оседая на пол, — Почему? Это ты????

— Нет, дорогая. Это ты. Вызвала полицию, которая заявилась в клинику и заставила её нервничать. Так что дальнейшее будущее девушки, зависит только от тебя. Подумай об этом, — закрываю дверь на замок, оставляя её одну. Разумеется, всё, что я сказал – это ложь. Решил, таким образом немного поставить девушку на место. По—другому, она видимо не понимает. Жестоко, грязно, но действенно. Алина должна понять, что так вести себя – нельзя. Конечно, через пару часов, я верну её в свою комнату, скажу, что врачи всё же сумели спасти ребёнка, а я приукрасил ситуацию. Или не скажу. Посмотрим. Будет зависеть от того, какое решение примет Алина. Жить или продолжать бороться со мной.

Алина…

Мне было плевать на то, что я вся продрогла. В голове крутилась лишь одна мысль – я убила своего племянника или племянницу. Да, Катя для меня как родная. И её ребёнок – частичка моего возлюбленного. Пытаясь защитить, я сделала только хуже.

Съёжившись в углу, поджав колени к подбородку, заливалась слезами. Какая же я дура! Как я вообще могла подумать, что у меня получится сбежать от Покровского? Кто он и кто я. У него всё просчитано. А я, обычная девчонка. У меня нет ни ресурсов, ни сил бороться с ним. И как бы я не хотела предаваться память Юры, похоже, выбора у меня нет. Покровский не будет поступать благородно. Это слово ему не знакомо. А значит, всё, что я теперь могу – это постараться защитить Катю.

Я была в отчаянье. Слёзы лились ручьём. Чувство вины сжирало меня. Теперь уже не Покровский казался монстром, а я сама. О чём  только думала? От такого человека не сбежать. Пытаться его обхитрить – самоубийство. В данном случае, за мои ошибки поплатился ни в чём не повинный ребёнок. Как же горько!

Я не знала, сколько прошло времени после того, как меня заперли. Не кричала, не пыталась вырваться. Просто сидела и плакала, осознавая, что натворила. Господи, надеюсь, Катя простит меня и позволит и дальше быть рядом. Ведь кроме неё, у меня никого не осталось. Хотя как такое вообще можно простить? Я можно сказать собственными руками убила её малыша. Ведь из—за меня она разнервничалась. Значит, ответственность лежит на мне.

Покровский….Он не угомонится. Пока не получит меня. Настроен – крайне серьёзно. Ему плевать на девушку и на то, что с ней будет. Лишь бы я подчинилась. Так какой у меня выбор? Никакого.

Поэтому, когда дверь открылась и вошёл Марат, уже знала ответы на все его вопрос.

— Ну что, будешь продолжать бороться со мной? – свысока спросил он.

— Нет, — еле слышно, ответила я.

— И я должен тебе поверить? – равнодушно хмыкнул Покровский.

— Нет. Но я докажу. Теперь, всё будет иначе. Так, как вы этого захотите, — я приняла свою судьбу. Приняла, неизбежность ситуации. Надеюсь мой любимый Юра на том свете, простит меня.

Огромные руки подхватывают меня. Поднимаю глаза. Встречаюсь взглядом с Покровским.

— Обращайся ко мне на «ты», — звучит как приказ. Его я слышала не раз. И вроде как пошла навстречу. Лишь иногда забывалась. Но теперь, такого права у меня нет.

— Хорошо, — киваю.

Меня берут на руки, как безвольную куклу. Куда—то несут. Мне без разницы куда. Хочется выть от раздирающей изнутри боли. Не знаю, как с этим справится.

Морщусь от света. Не вижу ничего. Только спустя мгновения ощущая мягкость ткани. Осматриваюсь. Меня вернули в ту же комнату, в которой я была изначально. Только теперь, на окнах были решётки. Как в тюрьме.

— Это для того, чтобы ты больше не предпринимала попыток к бегству, — поясняет Покровский, — Мне надоело бегать за тобой.

Так и хочется выкрикнуть что—то в духе – так не бегай! Отпусти! Но естественно, я этого не делаю. Просто киваю. Как болванчик.

— Завтра поедешь с Анфисой выбирать ресторан. Свадьба должна быть такой, как тебе хочется, — слышу голос своего мучителя.

— Мне всё равно. Как вы скажите, так и будет.

— Твою мать! – резкая боль от крепкого захвата пронзает плечи, — Алина, хватит! Мне не нужна безвольная кукла!

— А кто тебе нужен?

— Ты. Настоящая. Живая! – мне кажется, или в его глазах мелькает боль? Наверное, просто показалось. Такой человек как Покровский, не способен на подобное чувство.

— Нет больше меня, ясно? – огрызаюсь, немного забывшись, — Из—за меня погиб ни в чём неповинный малыш и…

— Не погиб, — перебивает мужчина и я с надеждой смотрю на него.

— Что?

— Врачам удалось спасти ребёнка, — сухо добавляет он, — Девушка и ребёнок в полном порядке.  В этот момент, хочется вскочить и прыгать от счастья. Но кое—что не укладывается в голове.

— Но ты сказал, что Катя потеряла ребёнка.

— Всё обошлось, — пожимает плечами, а затем строго смотрит на меня, — В этот раз. Что будет дальше, зависит только от тебя.

И я понимаю, что это действительно так. Если я хочу позаботиться о Кате, то должна выйти замуж. Быть прилежной женой и делать всё, что захочет Покровский. Это ужасно. Но иначе никак.

— Я поняла.

— Очень на это надеюсь, — сухо отвечает, — Будь добра, прояви интерес к нашей свадьбе. Это важный шаг. Денег не жалей.

— Не боишься, что я переусердствую? – опять мой язык опережает голову. Ну не могу я промолчать. Тем более, после того, как узнала, что с Катей и малышом всё хорошо. Это желание сопротивляться растёт во мне. И я не знаю, как с ним справиться.

— Не боюсь, — усмехается, — Вряд ли ты сможешь.

А вот это уже похоже на вызов! И я готова принять его.

— Кстати, о свадьбе, — вспоминает мужчина, роется в кармане и достаёт что—то блестящее, — Дай руку.

 Протягиваю ладонь. Покровский одевает мне на безымянный палец кольцо.

— Хм…, — хмурится, отпуская руку. На автомате смотрю на украшение. Оно явно не новое. Вижу царапины. Золотой ободок с большим переливающимся камнем. Только немного великовато. Кольцо свободно гуляет по пальцу. Даже сваливается.

— Думал, подойдет. Что ж, ничего. Уменьшим, — заявляет Покровский. А меня не покидает странное ощущение. Чье это кольцо?