Братство бумажного самолётика

– Или съели, или прочитали, – заметил Пол. – Здешние мыши должны уметь читать. Не, разобрать надо, иначе от Фрола влетит. Вот только как?

Ян задумчиво посмотрел на книжный Монблан, вытащил какой-то том, открыл.

– «Руководство по эксплуатации и обслуживанию сучкорезного станка СКСт-153», – прочитал он. – Ни фига себе книжечка! Такой, если по башке стукнуть, убить можно, – он подкинул книгу на ладони, в воздух поднялось пыльное облачко, и Пол, стоявший рядом, чихнул.

– Большая, – подтвердил Петров. – И куда её?

– Давайте просто рассуём, куда получится, – предложил Копейкин. – Какая разница?

– Не, Фрол же сказал разобрать, – Ян задумался. Отложил книгу в сторону, вытащил следующую. – О, тоже руководство.

– И тоже по сучкорезу? – спросил Пол.

– Не, это уже по машине для замеса стружечной массы, – Ян что-то прикидывал про себя. – Вот чего. Давайте все ищите руководства, и кладем их в сторону. А дальше разберемся.

Через полчаса практически все руководства оказались сложены на одном столе, другой стол занимали теперь тощие брошюрки с методичками для предметников. По счастью, у методичек оказались почти одинаковые обложки, поэтому извлечь их из общей кучи большого труда не составило.

– Во, уже лучше, – заметил Ян, когда куча после первого прохода уменьшилась почти вполовину. – Ребят, притащите тряпки и воду, – попросил он. – Надо протереть как-то, пыльное всё такое…

Через час картина получилась следующая. Копейка и Петров добросовестно возили тряпками по стеллажам, делая их из пыльных грязными (идти стирать почерневшие тряпки их не смогла бы заставить, наверное, никакая сила на этом свете), а братья Фламма разбирали в это время остатки кучи, складывая книги стопками. Ян открыл какую-то книгу, мельком глянул на титульный лист – глаза его на секунду расширились от удивления. Он быстро показал книгу Полу, и сунул книгу себе под пояс штанов. Через пару минут уже Пол показал какую-то книгу брату – и книга перекочевала к нему за пазуху. Ни Копейкин, ни Петров этого не видели, потому что к этому моменту они возюкали грязь в следующем ряду стеллажей.

– Мы всё, – сказал Пол, когда последняя стопка книг оказалась на столе. – Раскладываем?

– Мы тоже всё, – откликнулся Петров. – Давайте, а то надоело, сил нет.

– Сейчас, только в тубзик сгоняю, – Ян глазами указал на ворот рубашки Пола, тот в мгновение вытащил книгу, Ян спрятал ее к первой, и неспешным шагом отправился к выходу. – Блин, все руки чёрные от этих книг, – пожаловался он уже из коридора. – Ну и пыль.

Фрол Савельич, против ожиданий, работу принял – все думали, что снова будет орать, но он почему-то не орал, наоборот, обрадовался. Прошел между стеллажами, вглядываясь в надписи на корешках, потом сказал:

– Кто придумал так расставить?

– Ян придумал, – ответил Копейкин. – А что, плохо?

– Наоборот, правильно. Книги с красными штампами где? – он обернулся к Яну.

– Вон там, наверху, – Ян указал на верхнюю полку дальнего стеллажа.

– Не читали? – строго спросил Фрол Савельич.

– Не-а, – помотал головой Петров.

– Хорошо. Сжечь, – распорядился Фрол Савельич. – Возьмите мешок, снесите Лаврентьичу, пусть спалит в бочке. Сегодня же. А вы молодцы, скажите Зое, чтобы выдала вам по печенью сегодня, – он благожелательно улыбнулся. – Задание сложное, но ведь справились. Можете, когда хотите.

Копейкин, Петров, и оба брата стояли сейчас перед ним по стойке «смирно», и улыбнуться похвале не рискнули. Фрол Савельич с полминуты благостно щурился, любуясь стеллажами, кивнул, и направился к выходу.

– Уф… – Копейкин шумно выдохнул, когда дверь библиотеки закрылась. – Пронесло, кажись.

– Ага, – кивнул Пол. – И на обед успеем.

Магическое слово «обед» произвело на Копейкина обычное впечатление – он неторопливо двинулся к выходу, вслед за ушедшим замдиректором.

– А жечь кто будет? – остановил его Петров. Ему тоже явно хотелось есть, но распоряжение Фрола Савельича все-таки надо было выполнить.

– Мы сожжем, – вдруг сказал Ян. – Идите, ешьте, только попросите баб Зину, чтобы нам оставила.

– Ладно, – кивнул Копейкин. – Обед это хорошо. Перловочка, супчик…

Когда Петров и Копейкин ушли, Ян подбежал к двери, запер её, и, к большому удивлению брата, стал стаскивать на пол только что расставленные книги.

– Ты чего? – недоуменно спросил Пол.

– Иди за мешком, – приказал Ян. – Давай, давай, тащи скорее! Или даже два мешка тащи, у него там полно, которые для листьев. Пол, быстро, некогда объяснять!

– Чего ты придумал? – нахмурился Пол.

– Потом скажу, быстро давай! – шепотом рявкнул Ян.

– Но мешок…

– Мы вернем потом мешок. Иди!!!

…Часть бесчисленных «руководств» удалось расставить пошире, потому что другая их часть заполнила примерно до половины первый из принесенных Полом мешков. Во второй мешок Ян с лихорадочной поспешностью запихивал сейчас книги с дальней полки – этот мешок получился поменьше, книг туда попало около двух десятков, не больше, но именно этот мешок Ян прижал к себе.

– Так, – начал он шепотом. – Бери это барахло, и тащи к Лаврентьичу, чтобы сжег. И побудь с ним, пока он жечь будет, чтобы если кто спросит, сказал – да, пришел Фламма, да сожгли книжки какие-то.

– Ага, – стало доходить до Пола. – А ты?

– А я на аэродром, спрячу эти, – Ян похлопал по второму мешку.

– Ян, они же все того, запрещенные, на них печати красные, – с ужасом в голосе произнес Пол. – Это же нельзя…

– Там есть этот самый Джек Лондон, про которого Амрит писал, – ответил Ян на пределе слышимости. – Надоело быть дебилом, мы должны это прочитать. Должны, слышишь! Всё, давай, через час встретимся в столовой.

– А ты успеешь? – с сомнением спросил Пол.

– Я бегом, – ответил Ян. – Выходи первый, понял? Мне еще надо будет из туалета забрать те, которые я спрятал.

– А если про тебя спросят? – с сомнением произнес Пол.

– Скажи что я… ну, измазался, пошел умыться, – поморщился Ян. – Придумай что-то. Всё, иди, иди, я через пять минут.

– Ты видишь то же самое, что и я? – спросила Берта.

– Угу, – откликнулся Ит. – Кажется, проблема чтения решилась сама собой. Но… это странно.

– Что именно? – нахмурилась Берта.

Они сидели в кабинете Ита, и наблюдали исподтишка, как Ян крадется через кусты, прижимая к груди объемистый сверток.

– Братья воруют литературу из библиотеки, в которой делали уборку, – Ит задумался. – Почему? Раньше они никогда не воровали книги. Им это было незачем.

– Проследишь, куда он? – спросила Берта.

– Нет смысла, если надо будет, найду, – Ит нахмурился. – Это-то как раз несложно. Но для чего им это понадобилось?

– Может, решили продать? Майки же они продали, – предположила Берта.

– Ты в Морозново много знаешь покупателей на такой товар? – Ит кивнул в сторону окна. – Я вот нет. Одно дело – любая одежда, которую тут с руками оторвут, другое – старые книжки, которые только на растопку и годны. Нет, тут что-то другое, Бертик. Что-то тут не просто так.

– Ну, если это любовные романы, или что-то про актеров, да еще и с фото, бабы тоже с руками оторвут, – возразила Берта. – Ещё как оторвут. Может, это биография Козельского? Или Батракова? Мария Львовна за такое бы удавилась.

– Биографии Козельского и Бартракова, иллюстрированные, с фото в разные годы, и в нашей библиотеке? – Ит засмеялся. – Ты сама-то в это веришь?

– В это не верю, а вот биография матери Грибановой там есть, – напомнила Берта.

– Ну, ты сравнила, – Ит хмыкнул. – Мать Грибановой жива-здорова, и по сей день борется с вредоносным влиянием Сферы. Она не виновата, что у ее дочери выросли сиськи, на которые капает слюной половина мужского населения страны. Мега-гипер-супер-пупер сиськи, – Ит усмехнулся. – А поскольку она дочь ярой патриотки борьбы со Сферой, ей везде дали зеленый свет, ну и вот. Два десятка фильмов, хроники всякие, съезды, партия, и всё такое. Дура, да. Но зато красивая, и с сись…