Страница 66 из 74
Глава 21
…полный бардак — я положил перед Андроповым снимки, отпечатанные в фотолаборатории семерки — Спокойно прошел в самолету Гагарина, засунул, как видите в воздухозаборник гаечный ключ. А если бы прошел шпион и засунул бомбу? Где бы сейчас догорал советский герой? В каком бурьяне?
Юрий Владимирович нахмурился, принялся разглядывать фотографии. А я мысленно перекрестился — не стал Андропов пенять, что пришел на прием в обход Алидина и замов, усилил:
— Радиовысотомер на аэродроме не работает, дежурства у радара не постоянное, какими-то набегами. На КПП и вовсе проходной двор. Удалось глянуть журнал боевой подготовки БАО — плесенью покрылся.
— Безобразие! — глава КГБ в раздражении кинул снимки на стол — Иди пиши служебную записку на мое имя, а я сейчас позвоню Гречко
— Напишу в служебке, срочно приостановить все полеты до окончания работ комиссии, провести на Чкаловском антитеррористические учения.
— По их результатам — покивал Андропов — Надо подготовить рекомендации для всех критически важных объектов. И молодец, что сразу пришел ко мне. Это все могло плохо закончиться.
В приемной я перевел дух, вытер пот со лба. Прокатило. Сейчас полеты остановят, приедет комиссия. Будет всех сношать, разумеется найдут еще какие-то недостатки. Вполне возможно, Гагарина с Серегиным переведут на какой-нибудь другой аэродром. В любом случае, я сделал все, что мог. Через месяц, другой станет ясно — пустил ли я в очередной раз историю по другим рельсам. Или все пойдет по накатанной колее.
В преддверии очередной «экскурсии» во Вьетнам я решил ускорить набор в Гром. Нас было слишком мало, чтобы закрыть одновременно зарубежные вояжи и Союз. Нужно было еще два отделения минимум. Второе-штурмовое и учебное. Набор решили проводить в субботу и воскресенье, 10-го и 11-го февраля. Иво через Ивашутина разослал по спортивным ротам, десантникам и спецназовцам специальные приглашения с описанием требований. Освободили под «экзаменуемых» целую казарму в дивизии.
Отсев проводили в три этапа. Сначала комиссия из Тоома, Калиновской и Байбала работала с личными делами претендентов. Их кстати, оказалось почти двести человек — было из чего выбирать. Проверяли всё — родственников, биографию, делали запросы в архивы по линии КГБ… Разумеется, не должно было быть никаких взысканий, нарушений, приветствовались награды и поощрения. Кандидатов с боевым опытом откладывали в отдельную стопку. Предельный возраст определили в 30 лет. Но с возможностью делать исключения для особо ценных специалистов.
После «бумажного» этапа, начиналось тестирование физподготовки. Медосмотр, и сразу кросс в полной выкладке с бк. Разумеется, нормативы. В последние входили отжимания, подтягивания, приседания. За техникой выполнения следили Незлобин с Пушкиным. Если кандидат халявил — упражнения не засчитывались.
Наконец, стрельба и рукопашный бой. Тут у нас все уже было налажено — стрельбище, два спарринга подряд по 3 минуты c разными соперниками. Можно было боксировать, бороться — приветствовались разнообразные навыки. Победа была не обязательна — оценивалась воля к победе, хваткость, желание бороться до конца в безнадежной ситуации. Например, во время удушающих в партере.
Семь человек из тестируемых не выдержали нагрузок — увезли на скорой. Кто-то получил сильные нокауты, кто-то просто терял сознание. Все два дня на базе дежурила бригада врачей из местной балашихинской больницы.
Конкурс оказался почти десять человек на место, к вечеру 11-го нам удалось отобрать 22 кандидата. Так сказать с запасом. И тут начался третий этап, который и для меня оказался сюрпризом. Иво пригласил с Лубянки психолога и полиграфиста.
Это оказались два пожилых, седоватых мужчины, которые друг с другом говорили… по-немецки!
— Товарищи из Штази — представил мне визитеров Тоом — Фридрих Бауман — психолог и специалист по детектору лжи, Людвиг Шнайдер.
Мы пожали руки, поприветствовали друг друга. Немцы довольно чисто говорили по-русски, но были слишком чопорными, «застегнутыми». Пока штазовцы распаковывали большие чемоданы с оборудованием, я оттащил Иво в сторону.
— Что за хуйня⁈ Отечественных не оказалось?
— В том то и дело, что не оказалось — мой зам развел руками — Комитет сильно отстал с полиграфом, а в Штази товарищи ушли далеко вперед.
Иво понизил голос — У них были провалы опытных агентов в ФРГ из-за детектора, вот и озаботились.
— А тут как оказались?
— Приехали по обмену опыта, я у Цинева в приемной познакомился.
— Мы с Циневым воюем! Забыл? Что ты там вообще делал?
— Георгий Карпович увидел меня в столовой, вызвал узнать, как дела у Грома. Я тебе звонил, но ты был в разъездах.
Вот же засада… Внимания этого лопоухого карлика нам не хватало.
— И что ты ему наплел?
— Почему наплел? — обиделся Тоом — Очень конструктивно поговорили. Кстати, Георгий Карпович и предложил нам немцев использовать. Сам то он не очень верит в детектор лжи — даже вспомнил про кибернетику — продажную девку капитализма. Сказал, чтобы по итогам — сделали докладную. Скольких кандидатов отбраковали, на чем…
— Ладно, давай посмотрим, как они работают.
Работали немцы споро и профессионально. Сначала кандидатов опрашивал психолог. Он составлял профиль/анкету будущего громовца, шел прямо по опроснику. Потом анкету обрабатывал, что-то подсчитывая, отдавал полиграфологу. Людвиг тоже не мешкал. Попросился за пишущую машинку, быстро набил свой опросник. Показал его мне. Типовые вопросы по биографии (привлекался — не привлекался, есть ли родственники за границей — нет и проч.) чередовались с личными (злоупотребляешь ли алкоголем, есть ли скрытые заболевания и так далее).
— Сегодня могу поработать с двумя кандидадами — огорошил меня Шнайдер — И по три каждый следующий день.
— Как по три⁇ — обалдел я — Так медленно?
— Больше нельзя по инструкции — развел руками немец — Будет даз брак
— Так это вам тут неделю сидеть надо — расстроился я — По три то в день…
— Ничего страшного — улыбнулся немец — Продлим командировку. Тем более мы с… как это по-русски? Спецназовциями не работали еще
— Спецназовцами — поправил я Людвига — Ну раз так, то приступайте.