Страница 29 из 74
Глава 10
Я сглотнул, попытавшись «зевнуть вату» в ушах. В воздухе продолжал висеть густой мат. В робкие междометия от солдатов мощным потоком вливались тирады от генералов. Вот ведь опыт… В глазах поди летают звездочки, в ушах стоит звон, а они выводят матерные конструкции, причем не мешая друг другу, а даже дополняя. И красиво то как… У меня немного отлегло — если матерятся, значит живые.
Я глянул вниз. Козлов упал очень удачно: придавив собой какого-то горемыку из залетчиков-террористов на кровати. Теперь живописно на ней разлегся. А вот Алидину не повезло — под местом его падения не оказалось ни солдатика, ни кровати. Лежит на бетонном полу, матерится. Вроде руки-ноги на месте, но надо удостовериться.
— Калиновскую сюда! Срочно! — проорал я в лицо бледного Тоома, аккуратно, перекатом спрыгнул вниз. Перевернул Алидина, ощупал.
— Аааа — закричал генерал, когда я добрался до правой ноги — Я вас, блядей и калек мохнорылых всех за полярный круг пошлю проверять прописку у пингвинов, суки вы некрещеные.
Причем тут крестины я так и не понял, но на всякий случай расстегнул китель на Викторе Ивановиче, затем ослабил форменный галстук.
Шатающиеся залетчики расползлись из «спальни», громовцы тоже растворились в пространстве.
Почти сразу в сопровождении хмурого Тоома примчалась Елена. С походным набором, из которого она вытащила ножницы и прямо по лампасам вскрыла по моему кивку штанину Алидина. Морщась от мата, осторожно ощупала там все.
— Закрытый перелом голени. В медсанчасть!
Подгоняемые моим криками, народ шустро заскочил обратно, выдрал половинку из раскладывающегося дивана. С помощью Елены Станиславовны разместил на нем генерала и облепив со всех сторон, со всем возможным комфортом потащили в медсанчасть. Я помог подняться кряхтящему Козлову, поспешил следом.
Разбор полетов провел прямо рядом с медсанчастью:
— Мужики, давайте по чесноку, кто предложил бросить гранаты? — пока генерала обхаживали люди в белых халатах, я выстроил подчиненных, отряхнул форму от бетонной крошки. Да… теперь надо будет отписываться по всем инстанциям. Группу вообще могут прикрыть после инцидента — генерала покалечили.
— Да чего там, я облажался — тяжело вздохнул Незлобин. — Адгам вчера принес новый вариант и я решил проверить. А про генералов… я как-то не подумал. Предыдущие гранаты взрывались слабо, ну и вот… Пиздец мне теперь.
— И чего ты так генералов не любишь… Их же мало у нас. Ладно бы штрафников… Кстати, кто-нибудь додумался их осмотреть?
— Я проверила — ответила подошедшая сзади Лена — судя по тому, что никому не придется менять штаны, у Ильясова наконец начало что-то получаться.
— Как там генерал? — я повернулся к доктору
— Ерунда — отмахнулась Калиновская — Просто перелом голени, уже гипс наложили.
— А еще впервые у нас ничего не загорелось — делая вид, что вовсе не прятался до этого за спинами, влез в разговор Два Рубля. — я прибежал с огнетушителем, а тушить нечего, вот!
— Молодцы! — внезапно с крыльца медсанчасти раздался громовой рык Алидина — это же чем вы так ебнули, что я минут пять думал, что все, мне пиздец?
«Он что, уже выпил?» — подумал я, рассматривая возбужденно размахивающего руками Виктора Ивановича. Алидин, опираясь на плечо медбрата, гордо демонстрировал замотанную в белое ногу. Видно, давно адреналинчика не хапал в таких количествах, вот и развезло с непривычки. А если еще и у медиков спирту выпросил для поправки нервов, то тогда вообще все становится понятно. Лицо генерала покраснело, глаза блестели.
— Товарищ генерал-майор! — Тоом сделал шаг вперед, стал по стойке смирно — по недосмотру были использованы экспериментальные гранаты конструкции Адгама Ильясова. С помощью громкого звука и вспышки света вызывают полную дезориентацию противника на несколько минут.
Ильясов не растерявшись, преподнес генералу одну из гранат на изучение. Вскоре оба склонились над боеприпасом и Два рубля начал обстоятельно рассказывать и показывать. Я перевел дух. Пронесло. Тайком показал строю кулак.
За спиной хлопнула дверца машины и я обернулся на звук. Нет, все-таки хорошую я подобрал себе команду. Проштрафившийся Незлобин вовремя сообразил, что придется везти генерала домой и лучше всего это делать на своем автотранспорте, дабы обработать Алидина. Подогнал нашу Волгу.
— Ты своих сильно-то не ругай — говорил мне развалившийся на заднем сидении генерал — ведь хорошо же получилось.
Алидин захорошел, еще больше раскраснелся. Оно и ясно — мензурку, а то и две разведенного спирта на голодный желудок…
— Ну я бы не сказал, что хорошо, ведь… — не отвлекаясь от дороги, начал было отвечать я
— Да черт с ней, с ногой, заживет. Не впервой — перебил меня Алидин — ты лучше подумай шире. — он немного изменил позу — Ведь теперь любые учения можно будет с ног на голову перевернуть. А если твой Ильясов, как обещал, еще и гранату с краской сделает, то это вообще будет прорыв в военной науке. Вот если бы у меня в тридцатом году была такая граната, то насколько бы проще было уголовников брать!
Это еще генерал про пейнтбол не знает. Вот где он по настоящему развернется.
— Козлов все одно сообщит Цвигуну о проишествии — повздыхал я
— Лишь бы не Циневу — нахмурился Алидин — Вообще положено о таком сразу докладывать, но я тебя прикрою. Вижу, что работа идет, сотрудников подобрал боевых.
Генерал еще порассказывал мне о раскладах в Комитете. Когда Брежнев убрал Семичастного, то новоназначенного Андропова он обложил двумя своими замами — Циневым и Цвигуном. Один был родственником бровастому, с другим он вместе служил и работал. Оба зама уже успели перессорится, постоянно делая друг другу подляны. Сам Алидин входил в команду Цвигуна, но и с Циневым у него были вполне рабочие отношения.
— Витя! Папа! — удивленные возгласы раздались одновременно, стоило мне отобранными у Алидина ключами открыть дверь квартиры. Надо признать, картина была достойна кисти художника: я держу гордо поднявшего голову Алидина за талию, а тот рукой схватился за мое плечо. Замотанная в белое нога и моя засранная форма лишь служили оттенком для позы «один алкаш притащил другого к нему домой».