Девочка Аллигатора

Он садится напротив меня. И почти одновременно мы придвигаемся к иллюминаторам, освобождая места у прохода для Ивана и Даши.

Его изучающий, пристальный взгляд трудно выдержать. Он будто стремится заглянуть мне в душу. Но я заставлю себя смотреть ему в глаза. Не хочу, чтобы он видел мою слабость.

– Ты что, плакала? – вдруг спрашивает он.

Спрашивает не участливо. А очень спокойно. Даже как–то невозмутимо.

– А разве это важно? – интересуюсь я.

Спиной Аллигатор сидит к кабине пилота. Лицом к оставшемуся в кресле Ивану и проходу, ведущему двери, из которой вскоре должна выйти Даша. Впечатление, что он всё время всё контролирует.

Его взгляд в глаза, суровое лицо, массивная, аккуратно подстриженная борода, стильная стрижка и широкие плечи трудно игнорировать. Даже сидя за столом, одним своим видом, он невольно внушает уважение и почтение. Тем более, что он одет в брюки и белоснежную рубашку, которые ему очень идут. Небрежно расстёгнутая верхняя пуговица делает заметными в треугольнике распахнутой ткани волосы на мощной груди. От этого мужчины исходит какая–то аура безусловной и властной мощи. Даже когда он просто сидит за столом и молчит.

И то, что я чувствую, глядя на него сейчас, очень противоречит тому, что я чувствовала буквально минуту назад, в другом салоне. Но это, похоже, нормально. Потому что в общении с ним я всё время испытываю противоречивые чувства.

– Важно, – произносит он.

– И почему же? – щуря глаза, спрашиваю я. – Я же просто пленница.

– Ты не просто пленница.

– А кто? Кукла?

В его взгляде появляется что–то насмешливое. И едва уловимое.

– Скажи мне, – игнорируя мой вопрос, неторопливо произносит он. – У тебя есть впечатление, что мы из очень разных миров?

– О да, – горько усмехнувшись, отзываюсь я. – Ещё какое.

– Вот и у меня. И я никак не могу понять, почему ты воспринимаешь меня, как агрессора.

– Потому что ты – агрессор.

Он усмехается.

– Это не ответ. Ты просто утверждаешь.

– Да, – кивнув, соглашаюсь я. – Я утверждаю. Но если тебе нужны объяснения, я объясню.

– Нужны. Буду благодарен.

– Хорошо, – куснув губу, отвечаю я. – Когда я была на яхте... Не на твоей ещё, а на той, где тусили ребята, мне не было там уютно. Я тебе уже говорила, что оказалась там потому, что так поддержала подруг.

Он не перебивает. Просто внимательно слушает.

– И когда ты меня... унёс оттуда, у меня были очень двойственные впечатление. Ты меня вытащил из дискомфорта, но притащил в ещё больший дискомфорт. Потому что... Потому что тебе было плевать, что я не хотела идти с тобой.

– Я был зол. И это можно понять.

– Зол, – кивнув, соглашаюсь я. – Но не на меня. Я не показывала тебе попу.

Он старательно прячет улыбку.

– Попа у тебя – огонь.

Надуваю щёки и закатываю глаза. Очень стараюсь не улыбнуться. Ещё чего не хватало!

– Мы не об этом, – говорю я.

В его взгляде, совсем недавно таком серьёзном, появляются озорные искорки. ЧуднО видеть это.

– Так вот, – продолжаю я, – сагрился ты не на меня. А утащил на свою яхту – меня.

– А ты там была самой классной.

– Причём тут это вообще?

– Ну, как причём? – усмехается он. – Вот, представь, допустим, что я закинул бы на плечо этого придурка вашего голожопого. Ну и нахрен он мне нужен на моей яхте?

– А почему вообще надо было кого–то утаскивать? – щурю глаза я. – Трофей, да?

– Точно, – кивнув, отвечает он. – Трофей.

Взгляд снова становится суровым.

– Ну, хорошо, ладно... – машу рукой я. – Бесполезно тут что–то говорить, похоже. Но зачем ты за мной приехал? Зачем преследовал? Зачем запихал меня в машину? Ты же видел, что я не хотела.

– Видел. Этого было сложно не заметить, – снова усмехается он.

– Так зачем?

– Смотри, Оксана, – серьёзнеет он. Скрестив пальцы, опирается руками на стол. – В твоём мире, насколько я его понимаю, когда мужчине женщина говорит "Нет", а она ему при этом нужна, он должен опустить голову и перестать её добиваться. Так?

– А ты меня типа так добивался?

– Ты не ответила на вопрос.

– А я не согласна с формулировкой.

Он смеётся.

– Ну и характер...

– Какой есть, – хмуро отвечаю я.

– Окей, я переформулирую.

– Будь добр, угу.

– Вот смотри. Приехал я. Ты говоришь – отвали. Мои дальнейшие действия?

– Отвалить.

– Тогда ты не станешь моей.

– А я и так – не твоя.

– А вот это – вопрос.

– Слушай, ты ведёшь себя так потому, что у тебя много денег.

Он качает головой.

– Нет, Оксана. Это много денег у меня потому, что я себя так веду.

Не знаю, что возразить на это. Даже как–то теряюсь немного.

– Если ты думаешь, что богатство, статус и все эти, – он окидывает взглядом салон самолёта, – атрибуты достались мне потому, что я сын богатых родителей, то ты очень заблуждаешься. Это не так.

– Причём тут деньги вообще? Я тебе про себя говорю.

– Деньги тут при том, что ты о них упомянула. Объяснив для себя моё поведение, как следствие из моего статуса. Иными словами, я для тебя охреневший от наглости олигарх.

– В точку, – говорю я. – Именно так и я думаю.

– Какая смелая девочка, – ухмыляется он.

– Какая есть.

– И дерзкая, к слову.

– Я своё присутствие тебе не навязывала. В отличие от тебя.

– Ты бы и не смогла, – говорит он. – В отличие от меня.

– И какой в этом смысл?! – восклицаю я. – Какой, скажи?!

– Тише. Не шуми.

Закусываю губу и отворачиваюсь к иллюминатору. Сине–белая облачная пена теперь стала жёлто–розовой. Скоро закат.

– Смысл тут один, Оксана, – произносит Аллигатор. – Я хочу, чтобы ты стала моей. И так и будет.

– Ты меня не слышишь, – всё так же глядя в иллюминатор, качаю головой я.

– Как и ты меня.

Поворачиваюсь к нему.

– Вот ты как себе это всё представляешь? Мы прилетим такие на эту Шри–Ланку, там ты снимешь дом или что, я не знаю. И ты будешь меня там насиловать?

– А я тебя что, – щурит глаза он. – Насиловал? По моему мнению, всё ровно наоборот.

– А похищение, по твоему, это не насилие?

– Мы с тобой ходим по кругу, Оксан. Ты предоставила мне только один выбор. Отказаться от тебя или тебя похитить. Другого–то не было. Понимаешь? Не было. В моих планах месяц назад не было тебя. И когда я тебя унёс на свою яхту, я действительно руководствовался только одним – наказывал вас за то, как вы повели себя по отношению ко мне и моей команде. Это верно. И я понятия не имел, как ты вообще там себя вела. Может ты там стебалась и подначивала их. Для меня вы были все – одним целым. Командой малолетних долбоёбов, которые решили найти себе геморрой на жопу. И что, характерно, нашли. А ты – да, стала трофеем.

Сжав зубы, неприязненно смотрю на него.

– Но это не значит, что я не изменил к тебе отношения, – игнорируя это, продолжает он. – Более того, пока ты меня только удивляешь. В отличие от своей очень предсказуемой подружки.

– А она тебе зачем?

– А для контраста, – щурит глаза он. – Чтобы и мне и тебе яснее стало. Кто тут кто.

Он непробиваемый.

– Мне это и без того было ясно, – говорю я.

– Очень сомневаюсь, – отвечает он. – Я тебе больше скажу. Чуть позже ты поймёшь ещё больше. Главное, наблюдай.

– Что, например?

– Например то, Оксана, что я веду с тобой диалог. Где ты дерзишь, а я тебя не шлёпаю по заднице.

Его слова заставляют меня вспыхнуть. Вскакиваю, но останавливаюсь под его жёстким взглядом.

– Сядь, – властно и холодно приказывает он.

Вздохнув, снова опускаюсь на диванчик.

– Я тебе не маленькая девочка, понял? – говорю я. – Чтобы ты меня шлёпал.

Он берёт со стола зубочистку, натыкает ею маслину из блюда и отправляет в рот. Прожёвывает и, глядя мне в глаза, говорит:

– Я не шлёпаю маленьких девочек.

Бесполезно вообще.

– А я не собираюсь с тобой спать, – холодно произношу я. – И неважно где: в Подмосковье, на яхте твоей или на этой Шри–Ланке.