Страница 8 из 13
– Так вы знаете, где может находиться эта сфера? – спросила Бешка, в нетерпении постукивая носком сапога по полу.
– У нас на Амазонии есть лишь одна реликвия, которая может быть нужной вам сферой. Очень давно реликвию отдали моим предкам на сохранении, наказав строго охранять ее. Предки поместили ее в самое ценное в нашем мире – в статую плодородия и потенции…
Сэм отвлекся от вылизывания своей блестящей шерстки, закашлялся и спросил:
– В кого-кого, простите?
Ответила Милана, воодушевленно затараторив:
– Статуя плодородия и потенции помогает процветать нашему миру! Мы поклоняемся ей уже много тысячелетий. Только благодаря ей нам удается легко зачать и родить сильное потомство. Благодаря статуе у наших избранников отменное семя! Нам всегда достаточно одной встречи с избранником для зачатия! Она и нам с Пивариком поможет, когда мы соберемся заделать маленького амомишку!
– Ну хорошо, пускай будет статуя, – пожал плечами Ворон. Главное сфера действительно здесь и они не потратили свое время впустую. Обидно было бы после такого маскарада. – Вы позволите нам достать сферу и забрать ее? И да – мы ее после этого вряд ли сможем вернуть на место.
– Конечно, мы все обязаны Грегору и в наших интересах остановить бесконечный поток демонов. Вот только статуя плодородия и потенции находится на главной площади, и мои амазонки постоянно приходят к ней помолиться и принести подношения. Им не стоит знать про сферы и ваше тайное задание, раз вы действуете не от лица Совета. Мне придется самой извлечь незаметно сферу и передать ее вам…
И тут случилось неожиданное – Пив перевернулся в рыжего мишку. Оказывается, Милана уже последние пять минут уламывала своего любимого перекинуться, чтобы представить Верховной Матери своего избранника во всем великолепии. В итоге она плюнула на это, выхватила у Пива флягу с медовухой и сунула парню под нос. Перед запахом спиртного у Пива не было шансов – он перекинулся в рыжего мишку, благодаря магии его сарафан растянулся и стал медведю в пору. Вот только подкладки для груди вывалились и декольте оголило волосатую крепкую медвежью грудь.
Верховная Мать вскочила с трона и охнула, схватившись за живот. Копье с грохотом упало у ее ног. Ворон замер на месте, но удача им сегодня улыбалась: на шум не прибежала толпа стражниц.
– Не бойся его, Матушка, – воскликнула Милана, всплеснув руками. – Он клевый и веселый! А какой он мягкий на ощупь, ты только попробуй сама! Я не ревнивая!
Для наглядности Милана начала поглаживать мишку по голове.
– Да она не боится! – первая поняла Гульнара. Вскоре и до всей остальной компании дошло – у Верховной Матери отошли воды. У Сэма аж шерсть на спине встала дыбом. Такими огромными глаза у рыжего котика становились лишь в минуты самой ужасной опасности. Хорошо хоть шипеть, выгнув спину дугой, не начал. Эрик же потупился и отошел смущенный за спины девушек. До Ворона дошло позже всех и от страха он остолбенел – рождение детей не входило у него в список того, чего он хотел бы увидеть. За крепким доспехом он и не сразу понял, что Верховная Мать уже на последнем месяце беременности. В ту же минуту Ворон задался вопросом: а может на Амазонии детей вынашивают не девять месяцев? Ему еще столько всего надо было узнать о других мирах! И в этом ему должны были помочь его верные мечи: Аскалон и Адолейк.
– Да вы же рожаете! Надо позвать на помощь! – засуетилась Гульнара. – Нужна чистая вода, полотенца… Ой, а как у вас тут принимают роды? Есть ли повитуха? А может у вас есть больницы? Может…
– Да не паникуйте вы так, – остановила всю компанию Верховная Мать суровым взглядом. После чего спокойно наклонилась и подняла свое копьё. – Впервой что ли? Это мои двадцатые роды, я уже привыкшая. Отправляйтесь сами к статуе, Милана проводит вас. А ко мне по пути позовите стражниц, мы здесь со всем справимся. Это ваш шанс достать сферу и незамеченными отправиться дальше, пока все мои амазонки будут заняты приготовлениями к принятию нового жителя нашего мира.
Легионеры спорить не стали. Принимать роды никто из них не хотел. Пив быстро перекинулся в человека и затолкал куски ткани назад в декольте. Одна грудь оказалась больше второй и сползла вправо, но до этого никому не было дела. Сэм, чертыхаясь, начал натягивать сапожки – им еще предстояло пройти мимо амазонок. Но не это было самым сложным – легионеры даже не представляли, как будут незаметно для всех вынимать сферу из статуи. Что уж тут – они и не знали габаритов этой самой сферы!
– АДЛОМ признателен вам за оказанную помощь! – сказала Бешка, подталкивая остолбеневшего Ворона в спину. Верховная Мать оставалась достаточно спокойной, провожая странную компанию взглядом. Она не суетилась и явно не планировала впадать в панику.
– Удачных родов, – буркнул Пив и последним скрылся из зала, стыдливо прикрываясь веером.
***
Семеро героев быстро покинули ступенчатую пирамиду с храмом, по пути не забыв сообщить стражницам радостную новость. Те сразу засуетились, одна побежала прочь из храма, а другая в зал к Верховной Матери. Милана совсем не переживала за предводителя своего народа – видимо роды в этом мире были обыденным и частым делом. По пути она успела сказать, что родить за раз пятерых – это для амазонок плевое дело.
Выйдя на улицу, отряд сразу понял, что уже почти все жители Амазонии в курсе о предстоящих родах Матери. Ворон не знал, как у них так быстро распространяются новости и уточнять у Миланы было некогда – им предстояла другая миссия.
Амазонка уверенным шагом повела друзей мимо маленьких бунгало в сторону главной площади. Им по пути встречалось все больше и больше амазонок, которые стекались к пирамиде с храмом. Они не обращали никакого внимания на компанию, только иногда узнавали Милану и кивали ей или махали широкими ладонями. Но парни все равно опускали головы, стараясь не привлекать к себе внимание. Сэм про себя матерился и клялся никогда в жизни не носить одежду – только доспехи.
Это воодушевило Ворона, толпа амазонок оставалась позади и на их пути их попадалось все меньше, так что можно было извлечь сферу без происшествий. Не придется объясняться перед народом, что они делают с их божеством плодородия и потенции.
Седьмой отряд дошел до площади примерно за двадцать минут. Они оставили позади бунгало и пляжную полосу. Приблизившись к площади, Ворон увидел огромное пространство, которое, видимо, на Амазонии выступало главной достопримечательностью. Все оно было покрыто рыжей брусчаткой. В архитектурную композицию гармонично вписались многочисленные фонтаны, симпатичные резные лавочки и небольшие статуи всевозможных дев-воительниц. Вдоль дорожек росли диковинные цветы, напомнившие Ворону земные незабудки-переростки. Аромат от них исходил приятный, Милана широко шагала к центру площади, довольно вдыхая его. Она то и дело останавливалась, чтобы понюхать какой-нибудь цветок или погладить поверхность какой-нибудь статуи. Попутно несколько бутонов она успела вплести в свою золотистую косу. Хоть она и вызвалась в АДЛОМ сама, было видно, что по своему миру она скучала. Но нет худа без добра – благодаря такому решению, девушка не только стала частью отряда, которому предстояло попытаться уничтожить Бездну, но и встретила свою любовь без применения дубины и дальнейшего обязательного расставания.
К сожалению, далеко не все амазонки отправились в храм к Верховной Матери – то тут, то там Ворон видел мускулистых дев, которые беззаботно болтали, сидя на лавочках, или прохаживались по мощенным дорожкам. Некоторые из них с упоением читали небольшие потрёпанный книжицы. Ворон готов был поспорить, что на Амазонии из всех жанров литературы можно было найти только любовные романы.
В центре площади легионеры увидели то, что их интересовало: на постаменте высотой в метр стояла статуя богини плодородия и потенции у амазонок. Она была под два метра роста, сделана из обычного серого камня и Ворон в ней узнал классическую Венеру палеолита, которую можно было часто встретить в земной Европе: тучная или беременная (определить было невозможно) дама без рук. Лицо не было ярко выраженным – просто шершавый овал с проемами под глаза, нос и рот. А вот на животе у дамы все сразу заметили «пупок»: темная выемка в диаметре примерно десять сантиметров. И в этой выемке в глубине что-то поблескивало на солнце.