Страница 24 из 29
Гуляла Маринка долго. Я уже и ужин успела сделать, и начала заготовки к своему боевому походу (или побегу?). Потыкав в отданном мне мобильнике, наметила примерный маршрут, по какой трассе ехать, где лучше заправиться или остановиться на сон.
Маринка, вернувшись, первым делом опять привязала Слипа к батарее в гостиной и присоединилась ко мне на кухне. Молчать она умела плохо, да и виделись мы в последний раз давно, так что она стала вываливать на меня последние новости. До полуночи я уже знала все: и что Оля с Мишей все таки решили пожениться весной (жаль, что не смогу присутствовать, ибо к тому времени либо сдохну официально, либо по-настоящему), и что Коля со Светой разругались и разошлись (не слишком удивлена, Светка — та еще дура, мало кто долго выдержит), и что Димку Марина типа простила (нафига?), но держит на коротком поводке и ежовых рукавицах, и про последние новости в мире (вот это было интересно), и про цены в магазинах, таких же бешеных, как и больные, с той лишь разницей, что цены не заразны, но так же с ума сходят (это в мой огород камень?), и про начальницу свою, дуру, которая достала всех со своими тараканами и новеньким классным маникюром (а это каким местом меня касается?), и про соседку-бабку бесячую, которая жалуется всем подряд на бедненького Слипа (офигела что ли, трогать мою псину?), гада гавкающего (хотя тут согласна), и про …
Короче, голова у меня загудела от обилия информации, раздражение заявило, что у него скоро перегорит лампочка терпения, и я тихо попросила подругу заткнуться. Тихо, потому что зубы сцепила, а пальцами впилась в стол, пытаясь сдержать желание убивать.
Маринка ойкнула и затихла, понимая, что находится слишком близко своей смерти. Я же не такая, как прежде, не могу больше слушать и поддерживать разговор, а она и забыла об этом.
В общем, остаток вечера мы молчали. Спать решили порознь. Спальню Маринка отдала мне, а сама смылась в гостиную на диванчик, к Слипу поближе. Так оно было и мне спокойнее, и ей безопаснее.
22. В пути (1)
Утром я проснулась от шума, который производил Слип. Погулять приспичило псине. Раздраженно ворча себе под нос, я просто повернулась на другой бок и продолжила просмотр прерванного сна. У меня впереди тяжелые дни, нет смысла вставать пораньше и, не выспавшись как следует, отправляться в путь. Гораздо лучше отдохнуть впрок, пока есть такая возможность, а уж потом двигаться вперед.
Впрочем, когда Маринка погуляла с собакой, вставать все равно пришлось. Жаль, что нет времени лениво поваляться. Пожалуй, эта ночь была самой лучшей за последние полгода и, чует моя попа, что повторение такого отдыха будет не скоро.
Вздохнув, я заставила себя оторваться от кровати и пошла на кухню. А Маринка там вовсю кашеварила:
— О, Арина, проснулась? Иди умываться, завтрак скоро будет готов.
Но я отказалась. Отказалась умываться. Вода — это раздражитель, а я должна в нем плескаться? Нетушки! В качестве альтернативы, просто протерла лицо влажным полотенцем, предложенным подругой, и тут же неистово вытерла влагу с кожи, да так сильно терла, что все лицо покраснело.
— Ладно, успокойся уже, помидорка, и есть садись. Зубы чистить посылать не буду, — хихикнула Марина.
Полчаса спустя, подруга сидела и смотрела на меня, подперев лицо рукой и задумчиво протянула:
— Слушай, я еще вчера заметила, но ты ешь, как не в себя. У меня Димка столько осилить не может, а в тебя залетает легко.
Ну, ее можно понять, я же уже третью тарелку каши наворачиваю, а тарелочка была не маленькая.
— Если измерять в Димках, то, пожалуй, ты — это два-три Димки, — прикинула Марина.
— Вот подхватила бы бешенство, тогда бы и поняла, что бывает на последних стадиях, — рыкнула я.
— Нее, этого мне не надо, мне и так хорошо. Вот только… По телику показывали этих бешеных, так они другие, не такие, как ты. Там реально психи! Кидаются на всех подряд, на войне бегут вперед, не смотря на то, что их сейчас пристрелят. Да что говорить, там даже по лицам видно, что кукуха съехала. А ты — ничего так, спокойная… относительно… вспыльчивой только стала… раздражаешься по пустякам… но если этого не считать, то вполне нормальная. Вот и думаю, глядя на тебя, а может по телику обманывали?
— Не обманывали, — буркнула я. — Мне, чтобы тебя не придушить, приходится постоянно себя контролировать. Но вот другие больные так не могут, они в последние полгода жизни просто … бешеные. Как ты правильно сказала, кукуха у них съезжает.
— А у тебя почему не съехала? — удивилась Марина.
— Самоконтроль хороший, — отмазалась я.
На самом деле, я тоже задавалась этим вопросом. Если судить по времени, то я уже должна была сойти с ума, но этого не произошло. И я нашла ответ — Демиурги. Это благодаря их помощи, я до сих пор держусь. Если я свихнусь, то меня могли бы уже несколько раз пристрелить, но ведь тогда игра закончится, а это будет не интересно. Игрокам изначально давалось преимущество, дали его и сейчас: усиленное сопротивление эффектам болезни, чтобы могла бороться. Это не значит, что я проживу больше, чем могут другие зараженные, но это дает мне шанс более спокойно мыслить и искать пути спасения.
Но рассказать это Марине я не могла. Во-первых, она не поверит в мой рассказ и просто решит, что моя кукуха уехала в другую степь, а отличии от других зараженных, а во-вторых, у меня не было времени на эти глупости. Подозреваю, что меня уже усиленно ищут и скоро придут сюда, а значит пора валить, о чем я и напомнила подруге.
Маринка сразу переключилась и засобирала продукты и готовую еду в пакеты. На улице, она показала мне мою машину и отдала мне ключи и кошелек. Погрузив свою ношу в багажник, мы быстро попрощались. Не было слез и истерик на прощанье, все было просто и быстро, как будто расстаемся мы не надолго, а максимум на пару дней.
— Ну, пока. Удачи тебе, — помахала рукой Марина.
Обнимать меня она не стала, боясь спровоцировать очередную вспышку гнева.
— Ага, — кивнула в ответ я.
Вот и все прощанье. Я завела машину и аккуратно поехала по дороге. В зеркало заднего вида я заметила, что подруга не стала стоять на месте, провожая меня взглядом, а сразу развернулась и пошла домой. Она даже не увидела, в какую сторону я сворачиваю со двора. Теперь, даже если ее заставить говорить, то все, что она сможет сказать, это «я ничего не видела».
Губы изогнулись в легкой улыбке. Ничего, Маринка, я еще не проиграла, а после победы мы с тобой еще гульнем, и я, когда-нибудь, верну тебе этот должок, даже если ты об этом и помнить-то не будешь.
На такой позитивной волне, я начала свой путь.
23. В пути (2)
Позитива хватило только до ближайшего светофора, а там он быстренько сдулся и вернулось раздражение.
— Чертовы светофоры! И кто их придумал?
Может в этом было виновато бешенство, но мне постоянно казалось, что все светофоры сговорились включаться на красный, когда подъезжаю я, чтобы задерживать меня каждые несколько десятков метров. Это бесило. Но как бы не были длительны мучения, город я все таки покинула, а дальше была трасса, по большей части пустая. Все, что мне оставалось, это давить на педаль газа и следить за дорогой. Даже настроение выправилось. На самую капельку, но все таки.
Через несколько часов я поняла, что быть водителем длительных поездок — это жутко скучно. Музыка не спасала вообще. И даже не смотря на то, что я выжимала сто сорок километров в час, мне казалось, что еду я, как улитка.
Ах, да, жор еще надоедал. Понимая, что поесть я могу в любое время, голод, видимо, решил наверстать все дни, когда ему приходилось голодать, и надоедал мне каждые два-три часа, требуя еды. И куда все это в меня лезет? Но эффект был, факт. В конце дня я заметила, что сил прибавилось, а кожа стала более гладкой.
— О, так вот как проявляется регенерация, — посмотрела я в зеркало с интересом. — Ну, плюсы тоже есть, теперь нет болезненной нотки на морде. Меньше шансов, что будут подозревать.