Страница 14 из 100
— Друзья! — восклицаю я, с улыбкой на лице окидываю всех собравшихся. Их уже не меньше пятидесяти. — В эту минуту наши пути расходятся. Не забывайте сей день, и будьте добры к окружающим.
Пробиться удалось с трудом. Каждый пытался что-то сказать, коснуться меня. Спасибо дворникам с таксистом, помогли пройти. Ускоряю шаг, но человек десять не отстают. Приходится переходить на бег, всё убыстряясь. Метров двести пробежал, оглядываюсь. Да блин блинский. Шестеро молодых парней хоть и поотстали, но всё равно бегут следом.
Сворачиваю с Зорге во дворы, ещё увеличиваю скорость. Пробегаю первую пятиэтажку, успеваю заметить номер на следующей: Зорге 117. Как только выскочил за её угол, крутанул головой по сторонам, никого в поле зрения. Жму на экстренный телепорт.
Минута на подзарядку у кристалла. Быстрым шагом до портала, перенос на остров. При дневном свете наконец могу осмотреть стройку замка. Он конечно заметно вырос, но по тому проекту, который мне показывал таджик Миша, как бы не меньше половины ещё построено. Таджики вместе с частью нанятых русских строителей работают. Прохожу мимо, в такой личине меня никто не узнаёт, что очень радует.
Трачу время на переодевание, благо вещи из дома в полной сохранности. Нашёл из запасов старенькую куртку и джинсы. Ранее использованную от кутюрье в лице бабы Ани аккуратно сворачиваю в рулон. Не забыть отдать. Переход в квартиру, пять минут на изменение лица перед зеркалом. Приходится убирать небритость, спасибо есть одноразовый станок, как и пена, что расположились на раковине. Одновременно с бритьём меняю возраст до полтинника, щёки чуть подтянул, цвет лица поздоровее, скулы массивнее, нос меньше, губы больше. Старческие пятна исчезают с лица.
Уже в подъезде набираю Грише:
— Вы как там?
— Чай пьём, с Анной Михайловной за жизнь разговариваем. Ты уже всё?
— Не совсем. Только из квартиры вышел.
— Мля. Уже скоро час будет, как ты от нас ушёл, — возмущается Гриша, — Скоро заварка из ушей польётся.
— Так получилось, потом расскажу. Ты лучше пока Серёгу найди, пусть он наших новых друзей вчерашних в лице опера и врача подтягивает в посёлок. Пока время есть, покажет что и как.
— Понял. — Гриша тяжко вздыхает. — Сделаю. У нас кстати пополнение из новых парней. С Омска забрали восемнадцать человек.
— Всё прошло нормально? — открываю подъездную дверь, выхожу на улицу.
— Всё путём, мля, — Гриша замолкает ненадолго, — Но сам понимаешь, тебе проверить их надо.
— Ага. Тогда до встречи. Считай что час только пошёл.
— Я к Серёге. Отбой.
Прохожу по тому же тротуару второй раз. День сурка прям в моём исполнении, блин.
— Вот и нахрена я это всё сделал? — бурчу себе под нос, настроение ниже среднего, — Счастье всем даром, и чтобы никто не ушёл обиженным. Дебил потому что.
На том месте, где я организовал столпотворение, уже никого нет. Хотя не прав, дворники продолжают чистить снег, бодро переговариваясь с рядом стоящим таксистом на своём языке. Недалеко от них молодая мамаша с сыном играют в снежки, весело смеясь. Ещё дальше та самая моя заступница, тётя Зина, в окружении двух женщин что-то жестикулирует руками. Прохожу мимо женщин, чуть ссутулив спину, замедлив шаг и прислушиваясь.
— Я те говорю, что святой это был. — женщина креститься. — Истинный крест.
— Зин, ты когда в бога поверила? — хмыкает одна из них. — Ты ещё в церковь сходи.
— Зачем в церковь? — умиротворённая улыбка появилась на лице тёти Зины. — Он сказал, что бог в сердце. Главное чтобы в чаше весов, когда мы окажемся на судилище, было больше добрых дел, чем злых.
— Ничего себе ты мать даёшь. — всплеснула руками вторая.
— Пойдёмте ко мне в гости, — слышу уже тише голос Зины, всё больше удаляясь, — Я вас чаем напою. Посидим, поговорим.
— Ты, и в гости? — удивлённый голос первой. — Ты же чуть ли не первая склочница во дворе. Никого в гости отродясь не звала.
— Простите меня подруги. Знаю всё про себя. Просто... хочу стать лучше.
— Ну пойдём. — голос второй. — Только будь...
Дальше уже не потерял нить разговора, слишком далеко отойдя. От увиденного и услышанного настроение резко скакнуло вверх. Может и не зря всё, и уже не так жалко потраченного времени. Упоминание мною как Бога, так и Аллаха, с одной стороны не совсем корректно, но... пусть лучше верят в светлое и доброе.
Старая пятиэтажка. Стою у домофона, набрав номер квартиры. Долгое ожидание, вызов срывается. Ещё раз набираю. На шестой гудок слышу дребезжащий голос:
— Кто там?
— Здравствуйте Степан Петрович. Я от Анны Михайловны.
— Хех. Ну заходи. — пиликает домофон, и я дёргаю за дверь, открывая её. — Пятый этаж.
Пока иду по лестнице, мне становится понятно, почему бывший председатель не выходит на улицу, а сидит дома. Если у человека и так проблемы со здоровьем, то каждый раз спускаясь и поднимаясь по этажам можно и не вернуться.
Дверь квартиры уже открыта, на пороге встречает очень пожилой мужчина, опирающийся на палочку. Грузный, небольшого роста, остатки седых волос на голове. Думал, что начнёт с вопросов, прежде чем пускать к себе, но мужчина посторонился, с трудом передвинувшись:
— Заходи.
Пока я снимал верхнюю одежду и разувался, хозяин квартиры закрыл дверь. Сразу обоняние уловило запах лекарств вперемешку с тяжёлым старческим духом.
— Куда можно пройти? — спрашиваю я его.
— Давай в зал, — взмахнул рукой Степан Петрович, — прямо по коридору и налево.
Что в коридоре, что в зале вижу старую кондовую мебель. В самом зале расположился диван и два кресла, журнальный столик, опять же всё не из новодела. Напротив стену занимают стеллажи с книгами. Вся обстановка массивная, добротная. Пол застелен потёртым ковром.
— Теперь рассказывай, кто ты. — с кряхтением дед присаживается на кресло.
— Руслан, — слегка киваю, — Вам про меня Анна Михайловна рассказывала.
— Что-то ты не похож на него, — сощурил недоверчиво глаза мужчина. Хоть зрачки и выцвели от старости, но взгляд пенсионера не потерял остроты и определённого давления, — Видел я Руслана в интернете. Да и Аннушка даже не позвонила.
— Дайте минуту. — прошу я.
Прикрываю глаза и начинаю метаморфозу. Зеркала нет, вызываю проекцию, подстраиваю два изображения лица, своего настоящего и той личины, которая сейчас на мне. В очередной раз неприятные ощущение табуном прокатываются под кожей. Лицо плывёт и меняется. Надеюсь сердце у пенсионера крепкое, иначе ещё и воскрешать придётся. Кто знает, как бы я себя повёл на его месте.
— Кхе, кхе. — закашлялся мужчина. — И правда похож.
— Маскировка, — открываю глаза, — Иначе сложно стало по улице передвигаться.