Страница 38 из 46
Все потому что выпрыгнув из бронеавтомобиля, Николай тяжёлым взглядом впился в мчавшихся галопом казаков. И следом втянулся по струнке — по военному, лихо, становясь по стойке смирно и отдавая подступавшим кавалеристам честь.
Государя узнали сразу и казаки один за другим вдруг начали останавливать своих коней и следом спешиваться. Далее вовсе происходило невероятное — казаки, все как один лихо вытягивались в струнку и отдавали Императору честь. Все до одного, несколько десятков человек стояли в полусотне метров от бронеавтомобиля, приветствуя своего Императора.
— Губина ко мне! — послышался громогласный голос Государя.
И эти слова звучали под выстрелы — большая часть казаков продолжала отчаянный штурм Александровского дворца.
Среди них похоже был и Губин. По крайней мере, среди молодцов казаков, взявших у бронеавтомобиля строй, полковника не наблюдалось. Вперёд, к Государю вышел лихой казак Иван Пичуев. Судя по его внешнему виду, Иван не был офицером, но явно пользовался уважением среди однополчан. Бросалось в глаза, что у Пичуева отсутствовали оба уха. Уже позже Протопопов узнает, что Пичуев, будучи бойцом 5-й сотни Уссурийского казачьего полка был взят в плен немцами на Нарвском фронте в ночь на 3 мая 1915 года. В плену казак подвергся страшной пытке, но ему удалось вырываться и вернуться к российским войскам, так и не выдав местоположения своего полка.
Это был тот самый человек, для которого лозунги в защиту Царя и Отечества не были пустым звуком и не произносились ради красного словца
— Отставить атаку, — проскрежетал Государь.
У Александра Дмитриевича на миг даже проскользнула мысль, что все будет именно так, как повелел Николай. И чем черт не шутит — с казаками удастся договориться.
Но увы и ах — даже Император иногда ошибался.
Будто ослеплённые, имея свою собственную правду, казаки снова перешли в решительное нападение.
— Мы спасём тебя, Государь, ложитесь! — выкрикнул Иван Пичуев.
Иван вскинул ружьё, за ним это сделали все остальные — и в бронеавтомобиль грохнул первый оружейный залп. Николай поначалу пытавшийся остановить это безумие, теперь совершенно растерялся. Ложиться наземь он не собирался, поэтому Феди пришлось затаскивать Государя обратно в машину едва ли не за шиворот. И во время — броня начало звенеть от выстрелов. В том числе в том месте, где только что стола Император.
Мешкать больше было нельзя.
Протопопов вспомнив о своей гранате, по прежнему надёжно спрятанной во внутреннем кармане, вытащил РГ-14 и выкинул ее в сторону казаков. Те поняли сразу, что через несколько секунд их пятые точки окажутся нашпигованы от взрыва. Начали заваливаться на землю, чтобы уберечься.
Ну а Протопопов недолго думая снова ударил по газам.
Рвануло!
РГ-14 разорвалась, на время, пусть и короткое деморализуя бойцов. Лошади от взрыва также бросились на утёк, теперь уже никем не контролируемые. И для Протопопова открылся «коридор» по которому, лавируя между лежащими на земле казаками, бронеавтомобиль выехал на дорогу.
Подальше из Царского села.
Прямиком к Петрограду.
Николай сидя позади Протопопова качал головой из стороны в сторону:
— Они не ведают, что творят...
Глава 19
«Такая вот армейская драма — Шекспир и племянники. Тут хоть вывернись, а всё идет по накатанному сюжету: и жизнь, и слёзы, и любовь. Не ко сну сказано». ДМБ
Год 1917, январь 18, на пути из Царского села в Петроград, ближе к вечеру.
Бронеавтомобиль ехал от Царского села к Петрограду на всех порах. Погони не было, да и толку то казачкам гнаться верхом на лошадях за бронированной машиной. Вряд ли угонятся. Ну догонят — а дальше что? В том, что Протопопов особо не станет церемониться и если понадобится — переедет живое препятствие, не раздумывая особо, так в этом у казаков наверняка не осталось сомнений. А Александр Дмитриевич теперь уже переехал бы, причём на самом деле не задумываясь особо.
Что сказать — довели.
Люди, обстоятельства — все вместе.
Потому бронеавтомобиль ехал к своей цели бодро и уверенным ходом — дорога благо была к этому моменту хорошо так вытоптана и можно сказать подготовлена чуточку заранее. Не так давно по ней скакали казаки десятками копыт. Ну а нового снега не предвиделось, день выдался погожий, что безусловно играло на руку. Хотя вздыбленная копытами лошадей грязь подмёрзла и тряску внутри кузова вряд ли можно было отнести к разряду удовольствия.
Но если за бортом автомобиля сложилась располагающая атмосфера (светило солнце и на небе не было видно ни одной тучи), то того же самого отнюдь нельзя было сказать об атмосфере внутри самого авто. Там настало не самое приятное время тяжелых и изнуряющих дум о насущном. И таких же выматывающих разговоров о положении дел, от которых появляется изжога, как от пирожков пожаренных на несвежем подсолнечном масле. Да и, положа руку на сердце, следовало признать, что Протопопову сейчас было самую малость не до разговоров. А ну ка — Александр Дмитриевич провёл больше суток без сна, на ногах, подчас не в самой приятной компании негодяев и от того вытрепал все нервы без остатка. Тут каким бы железным и подготовленным ты не был, а у всего есть собственный предел. У министра внутренних дел такой предел был тоже, хотел этого Протопопов или нет. И на данную минуту Александр Дмитриевич вполне себе ощущал, что даже самые «последние силы» на исходе и процесс самовосстановления тоже перестал работать. Поэтому — если ничего не изменить в кратчайший срок, то срубит так, что затем придётся отлёживаться без задних ног и отсыпаться. Неделю как минимум. А такой роскоши Протопопов позволить себе никак не мог. Только не сейчас.
Уже сейчас, хотел министр того или нет, но его знатно рубило, глаза закрывались. Для порядка, чтобы хоть как-то держать себя в тонусе, пришлось даже пару раз чувствительно ущипнуть себя за ногу. Помогло конечно так себе, но зато не клюнул лицом в руль.
Заснуть не давал и Государь Император, который то и дело задавал уточняющие вопросы министру. Причём вопросы весьма острые и объёмные, такие при которых не получится отвертется дежурными «да» или «нет». Приходилось отвечать развёрнуто, чтобы Николай не имел нужды переспрашивать. Ну и надо ли говорить, что от качества и содержательности ответов зависели дальнейшие решения Императора.вот Протопопов и старался.
Что до Государя Николая, тот, по всей видимости он занимал себя тем, что расставлял фигурки на своей невидимой шахматной доске. Будучи отменным стратегом и хорошим тактиком, самодержец, как опытный гроссмейстер, заранее готовился к розыгрышу своей следующей партии. Ну и прикидывал свои шансы, исходя из новых обстоятельств. А может быть даже готовил первый шаг.
— Гучков мёртв? — это был один из вопросов Государя.
Несмотря на формальный знак вопроса в конце, Император отнюдь не спрашивал. Впрочем, он и не утверждал. Нет, он как будто пробовал вот эту новую реальность, в которой ему довелось теперь оказаться, на вкус. Так что постановка вопроса виделась Александру Дмитриевичу весьма любопытной.
— Насколько я могу доверять этой информации господин министр? — добавил Император ледяным голосом.
Про Гучкова Протопопов подробно рассказывал Государю чуть раньше в приемной (собственно оттуда Николай и узнал о смерти своего злейшего врага, и отреагировал, кстати, весьма сдержанно). Потому нынешний ответ по сути повторил слово в слово прежние слова Александра Дмитриевича.
— Я лично вручил ему в руки пистолет, когда понял, что он готов, как бы так сказать, готов уйти...
— И как это стало понятно? — Николай приподнял бровь, что Протопопов увидел в зеркале заднего обзора. — Никогда бы не подумал, что у такого человека, как Александр Иванович хватит духу расстаться с жизнью... не скажу, что как подобает мужчине, но самовольно. Всегда думал, что он кончит немножечко по другому, с его то нравом и вспыльчивостью.