Страница 29 из 68
Она нервно ходила по комнате со стаканом сока в руке и костерила на чем свет стоит всех работодателей. Приятно, что о тебе переживают. Но я сама во всем виновата. Много хочу и мало могу дать взамен.
— Юль, это, в первую очередь, моя вина, успокойся, — однако слова имеют противоположный характер. Подпруга застывает напротив меня и готовится отчитывать, как маленькую. Даже пальцем тычет, рот судорожно то открывает, то закрывает. Только спустя минуту находит слова.
— Ну узнаешь ли! Ты виновата? В чем? В том, что талант? — гневно выдала она, сама прекрасно понимая, что талант в современном мире играет не такое большое значение, как блат или стаж с рекомендациями.
— В том, что все это время работала нелегально. Я бралась за заказы, получала деньги. Стаж и трудоустройство меня мало волновали. Вот и результат, — пожимаю плечами, пытаясь успокоить ее.
Я и сама нервничаю не меньше, чем она, но поддаваться панике и истерике не хочу. У бабушки полно связей даже у нас, и она с легкостью уже бы пристроила меня куда-то. Но я так не хочу. Денег пока хватает. Поэтому попытаюсь сама. Когда они все переедут сюда накануне Нового года, у меня уже начнутся проблемы. Но зато моя совесть будет честна. В России полно матерей-одиночек, которым в разы хуже. Так что мне грех жаловаться.
— Вот и показатель того, как у нас относятся к кадрам. Какая разница на официальный стаж, если у тебя крутое портфолио, знания программ, дипломы об образовании? Неужели дурацкая запись в трудовой так важна? — никак не унимается она, понимая прекрасно, что увы, важна.
— Юль, ну я же не пухну от голода? Я работаю, в конце концов, и нормально зарабатываю! — чуть вспылила я, ведь этот разговор она заводит почти каждый день. Я устала от него.
— Да? Это ты называешь работой? Да это мелкая фирма, которая на ладан дышит! — почти кричит она, но вовремя вспоминает, что Денис играет в соседней комнате.
— Зато график свободный, работа на дому. Плюс я работаю в посольстве, провожу экскурсии и получаю неплохие деньги. Делаю переводы технической и художественной литературы, — перечисляю свои источники дохода.
— Да, но это не твой уровень. И заработок непостоянный. В этом месяце густо, а потом полгода пусто. У тебя ребенок, нужна стабильность. Да за тобой сейчас все органы опеки и медучреждения следить будут. Мать-одиночка должна быть безупречной. И заработок постоянный нужен и сын развитым и ухоженным обязан быть… — в запале выдает она, а потом затихает и садится напротив меня. — Прости, я просто волнуюсь за вас. Ты не думала открыть тут свою фирму? Ну или стать индивидуальным предпринимателем. Вот тебе и стаж будет в случае чего.
— Ну успокойся ты, хорошая моя. Я не расстроена. Сын все равно в садик не пристроен, как бы я решала этот вопрос тогда? Выкрутимся. Денег в месяц мне предостаточно. А органы опеки и так далее… Давай решать проблемы по мере их поступления. На крайний случай у меня есть сбережения на счету, которые только пополняются.
— Варь, я переживаю за тебя, — накрывает мои ладони своими, показывая неподдельную поддержку.
— Я знаю и ценю это, уж поверь. Лучше расскажи мне, куда ты наших мам в отпуск отправила? Она мне утром позвонила, сказала, что тетя Ксюша фурией влетела, велела собирать вещи, билеты у нее на руках. Что, куда, мне так и не сказала, — минут через пять я перевела тему разговора в другое русло.
Она мне звонила вся на эмоциях, счастливая. В последний раз у нее был именно настоящий отпуск, когда мне было девятнадцать. И то, до этого мы никуда не ездили больше десяти лет. Находились другие статьи расходов, которые перехватывали свободные деньги. А тут они летят на две недели именно жить, плюс два дня на прилет и отлет обратно. Надеюсь они не вздумают вернуться раньше. Ей полезно немного расслабляться. Но вот куда они летят, она мне не сказала. Единственное, что я слышала, что у нее нет купальника, и фигура не такая идеальная уже. А я могу поспорить. Особенно для своих лет она идеальна. Фигура, как у молодой, а легкий животик, из-за которого я раньше комплексовала, теперь воспринимаю скорее, как шарм. Он не бросается в глаза, но на фоне девушек с кубиками пресса, мне кажется, что выигрывает. Мама и я более женственные, мягкие… Сейчас не об этом. Я все жду рассказа о внезапных путевках.
— А, в Дубай купила два билета. Одна клиентка подсуетила горящий тур. Вот что значит угодила с квартирой, — улыбается собственным словам. — Веселая она женщина и помнящая. Год назад в последний раз общались при оформлении договора. А тут звонок. Она расстроенная, что я к ней не обращаюсь за путевками, и предложила сама. Ну и я не стала долго думать, мамы слишком уставшие. А тут еще и предстоит нам всем снова быть всем вместе, Дениска, когда мы их потом отправим? Они же оккупируют мальчишку и никуда не отпустят, а всем хороводом нам трудно будет вырваться. Отпуска у них совпали, двоих отправлять не страшно, сама в общем не знаю, как решилась, — весело пожимает плечами, и я понимаю, как нам всем повезло, что мы есть друг у друга.
— Спасибо тебе. Мне бы так не удалось. Я ее последние два года уже пытаюсь отправить отдохнуть. До этого, пока не было финансовой возможности, я молчала, а как появилась, сразу начала настаивать. Но ты же ее знаешь… — театрально вздохнула, а-ля бедная я несчастная, и она начала смеяться.
— О да, тетя Таня — тот еще кремень, — и кулак шуточно в воздухе сжала.
— Да, мама такая. Кстати, что у тебя с конкурсом. Готова? — давно хочу спросить, а момента нет подходящего.
— Боюсь до жути. Каждый день отдергиваю себя у кабинета мегеры, чтобы не сказать, что даю заднюю, — начала выплескивать свои эмоции на меня, а я и рада, потому что выговориться надо всем. В себе копить плохо это.
Через десять дней моя красавица уезжает на конкурс «Лучший риелтор России». Он пройдет в курортном городе Сочи. Хоть на солнышке побудет. Нет, сейчас в Москве солнечные деньки, но моря нет, воздух другой. Самое интересное в том, что там полно участников, но из пяти десятков человек, всего лишь две женщины. Хорошо, что они едут туда не в одиночку. Вместе с Юлькой поедут ее директриса, начальница и две девочки в качестве группы поддержки. Одну бы мы ее в жизни не отпустили в такое скопление мужиков. Мало ли что? Я бы первая влетела разъяренной фурией к руководству фирмы, где она работает и устроила разнос.
— Мы будем за тебя болеть. Ты умничка и талант. Так что не дрейфь, — обнимаю ее за плечи.
— Спасибо тебе, — крепко обнимает меня за талию и утыкается в плечо.
Дениска так часто делает, когда надолго остается без меня. Он быстро начинает скучать и таким образом пытается насытится моим обществом. Вот и подруга впервые за долгие годы может беспрепятственно приходить ко мне в любое время. Нам обеим этого сильно не хватало. Ушла она ближе к одиннадцати с относительно веселым настроением.
Я быстро приняла душ и села в зале за ноутбук. Вчера пришел заказ на перевод романа какой-то известной писательницы. Не знаю правда, что в ней такого хорошего, что ее полюбило столько людей. А может все дело в жанре. Вся эта фантастика с попаданием в параллельные миры меня не впечатляет. Так погрузилась в перевод, что не заметила, как под бочком материализовался сынок. Он положил свою сонную головку мне на плечо и начал смотреть, что я делаю. Сказать, что я удивлена — слабо сказано. Я в шоке! У него всегда был крепкий и здоровый сон, а тут. Быстро отставила ноутбук в сторону и перетянула сына на колени.
— У тебя все хорошо? Что-то заболело? — трогая лобик и целуя, чтобы проверить, нет ли температуры, спрашиваю сонный комочек.
— Мам, а папа тут живет? — всего один вопрос, а у меня весь воздух из легких пропал. Вот уже такого я точно не могла ожидать от него в такое позднее время.
Нет, я замечала, что в последнее время он все чаще стал засматриваться на другие семьи. Когда мы гуляем вечером, большинство отцов как раз приходят с работы и они, подхватив детей, идут с женами домой. В эти моменты он становится немного заторможенным, и я по его взгляду вижу, что он хочет так же. Иногда ловлю себя на мысли, что стоило бы принимать ухаживания молодых людей. Но страх сидит в подкорке. Диня будет чужим, а он ребенок — быстро привяжется. А если ничего не выйдет, что мне тогда делать? Сама — ладно, ребенка жалко. Малыш не поймет взрослых никогда.