Король интриг

Ой, мамочки.

Так у него еще и руки горячие. Ну, точно с катушек съехал.

— Назар, не смешно, — подозрительно смотря на нас, говорит Любаня.

И я с ней согласна. Конечно, не смешно. Человек головой поехал, какие здесь могут быть шутки. Он, наверно, только поэтому утром меня и не заметил. Будь Сухой в твердом уме и здравой памяти, показал бы мне, где зайцы зимуют. А он взял и безразлично мимо прошел.

Фух. Мне прям легче стало. Как-то не очень мне приятно было, когда не заметили. А тут оправдание есть… человек психом стал.

Ох, злыдня ты, Полинка.

Отбираю руку и немного в сторону отхожу. Я его поддержала, всем своим видом показала, что с ненормальными дружу, а теперь отходить надо. Вдруг болезнь дурака заразна.

— Вот что за люди черствые пошли? — парень бьет освободившейся рукой себе по лбу, качая головой. — Любань, я ж тебе как другу рассказываю. Завесу личной жизни открываю, а ты не веришь. Посмотри на нее, — все та же рука чуть ли не бьет мне в нос. — Ну, как можно в нее с первого взгляда не влюбиться? Такая Короле-е-ва.

Божечки.

Я всё забыла. Всё-всё забыла. И вспомнить не могу, есть ли статья за доведение человека до сумасшествия. Меня теперь посадят или общественными работами отделаюсь? Родители. Простите дочь свою языкастую.

— Приворожила, наверно. Креветка моя тигровая. Ни о ком больше думать не могу. — И тут он прокололся. Со смеху прыснул, смотря на мой бегающий взгляд и рот открытый.

Значит, пока я здесь мысленно в зале суда стою и пытаюсь защититься, этот индюк решил свои актерские способности нам продемонстрировать. Вообще, что ли, страх потерял? Или забыл, какая я одаренная? Если надо, я и напомнить могу. Что он там про публику говорил? Так вот она. Секунды не пройдет, как все за телефонами полезут и начнут снимать, как я этого фазана белобрысого ощипываю.

— Ни о ком думать не можешь? — сквозь зубы рычу, смотря, как он сдерживает себя, чтобы в открытую не заржать. — Так я тебе сейчас помогу, возьму и…

Гад. Договорить не дал. Взял и лапой своей мне рот прикрыл. Фразу продолжить хочу, так не могу, только мычать и получается. Вон даже у Любани глаза на лоб вылезли от происходящего. Что уж говорить о моем шоке?

И мне нет бы за палец его тяпнуть, смачно зубами врезаясь, так нет, я молча смотрю, как он к лицу моему наклоняется и на ухо шепчет:

— Не забывай, что я твой бред слушал и не перебивал. Теперь настала твоя очередь молчать и мух считать. Вон смотри, у Любани одна над головой летает. Спорим, она не заметит?

Я тебе сейчас поспорю. Так поспорю, что мама родная не узнает. Впиваюсь зубами ему в палец и, не обращая внимания на его замаскированный в кашель писк, разворачиваюсь в другую сторону. И ничего, что Любаня одна осталась. Лесу тоже иногда хочется увидеть перед избушки. А с рыжей всё нормально будет, если она на зад посмотрит.

— Ты офигел, что ли? — грозным шепотом говорю ему, а потом голову поднимаю. Кому, вообще, говорю? Чтобы эта шпала двухметровая мой тихий рык услышала, мне на стремянку встать придется. А я такую нужную при разговоре с Назаром вещь в сумке не ношу. Вот и приходится хватать его за майку и к себе тянуть. Была хорошей девочкой эти несколько минут, этого достаточно. Привет Полине Игоревне.

— Суханов, ты перепил или головой ударился? А может, ты просто с детства ненормальный? Я, конечно, сама хороша, когда бред всякий несла, но даже у меня грань видна была.

— А…

— Удар бутылкой не считается. Я защищалась.

Парень щурит глаза и, быстрым взглядом посмотрев на Любавушку, закидывает лапу свою мне на плечи. Ну вот, я ж говорю, ненормальный человек. С кем я только связалась? А Любаня, мне жаль эту девчонку стало.

— Так теперь я защищаюсь, — шепчет, наклоняя голову ко мне. Эй, со стороны должно смотреться, будто мы тут милуемся. Ой, стыда ему не хватает. — А ты мой щит зубастый. Отлично я придумал, да? Одним выстрелом попаду сразу в два яблочка.

— Сейчас я одним ударом попаду тебе в… — Ой, как глазки-то забегали. Не боись, я ж не до такой степени неадекватная, чтобы парня бить, который в ответ меня может одним щелчком в лепешку превратить. — Неважно куда. Лучше объясни, стрелок ты недоделанный, меня зачем приплел? Я хоть и почудила немного, но так тебя не подставляла.

«Кхм-кхм», — за спиной демонстративно закашляло первое яблочко.

— А кто всему универу наплел, что я за ней бегаю? — не обращая внимания на помехи сзади, продолжает говорить Назар. — Кто? Долги надо возвращать, креветка.

«Кхм-кхм».

— Любань, прям за тобой кулер с водой стоит, прочисть горлышко, — поворачиваюсь к девушке, которая людям разговаривать мешает, и неодобрительно шикаю на нее. — Секунду потерпи. — А потом еще сильнее тяну вниз футболку, и парень бьется носом мне в лоб. — И ты из-за такой мелочи решил меня перед Сансой Старк подставить? Кстати, креветку я запомнила.

— Для тебя это, может быть, и мелочь, но у меня-то статус. Я не могу за кем-то бегать. Не положено.

Ой, какие мы важные. Не положено ему. Позер, блин.

— Слушай, с Любаней даже мать моя не связывается. Там бесполезно что-то объяснять и говорить, что мне легче с пятого этажа прыгнуть, чем с ней быть. А так как наши родители тесно общаются, никто не рискнет ее в лес вывезти и там оставить. Ты ж умная, соображай.

Нормально, да? Он ее послать не может, его мамка ее боится, а швырнуть в нее Полинкой — благое дело? Типа, пф-ф-ф, всего-то. Немцову не жалко, Немцову даже нужно. Эй, я тоже человек, между прочим.

— Она реально непробиваемая. И сейчас она нам точно не поверит, но хотя бы уйдет. А мне только это и нужно. Напомнить, как я твою популярность увеличил? Сейчас о тебе весь универ говорит.

Не стала уточнять, о какой популярности он там молвит, лишь молча показала ему большой палец. Мол, всё будет супер. Не дрейфь. Я в этом деле хомяка съела. Не волнуйся. Прикрою тебя спиной своей сильной. Но сама…

— Любань, он врет. И меня врать заставляет.

Что? Выкусил, Суханов? Не собираюсь я тут комедию ломать. И не надо меня глазами расстреливать. Сам же говорил, что я щит зубастый. Меня твои пульки не достанут.

— Зай, мы можем больше не скрываться. — Тут спорить надо, кто из них непробиваемый. — Народ! Все знают, что я за этой королевой бегаю? — громко горланит гад, внимание, к себе привлекая и тут же все сидящие начинают поддакивать.

«Вообще-то, ты сама эту ересь несла», — подсказывает мой внутренний голос.

Нести — одно, поддакивать — другое.

— Люб, ну, теперь-то поверила? Студенты врать не будут. Они не умеют. Так же, как и я.

Ага. Не умеют. Вот я не умею, если только чуть-чуть, но сейчас точно не буду. Тем более идти уже пора. Аркадьич там, наверно, рвет и мечет.

— Назарчик, пошутили, и хватит. — Любаня — само спокойствие. — Даже твоя мама в курсе, что тебе только я нужна.

— Так, зайцы вы мои ушастые. Сами здесь разбирайтесь, а мне идти надо. — И по-быстренькому к заветной полочке отбегаю, пока Суханов что-то другое не придумал. Беру книги и к спящему библиотекарю бреду. А уж когда собираюсь этот дурдом покинуть, напоследок решаю ляпнуть: — Любка, не ведись. Он, наверно, так специально говорил. Ну, чтобы ты приревновала. Любит тебя, жуть как любит.

Раз. Два. Три. И я уже по коридору бегу, еле успевая книжки на лету ловить. Ну и дела…

От преподавателя я, конечно, нагоняй получила, но так как он обоснованным был, спорить не стала, а молча села на свое место. Я, вообще, остаток занятия молчать старалась. Боялась. Правда боялась рот открыть. Знала, что стоит только начать, как меня сразу же прорвет, как старенькую плотину.

— О-фи-геть. Послала! Самого Суханова послала. А рыжая что там? — тараторит Анька, когда мы, отделавшись от Витамина, выходим из универа.

— Без понятия. Я книжки в руки, ноги вперед и бегом оттуда, пока леща не словила.

— Слушай, ну, могла бы и помочь человеку. Тем более не каждый день тебе предлагают сыграть любовь всей жизни такого… ну, ты поняла какого.