Папина Незабудка

- Поняла, - с заминкой, но киваю.

- Прежняя Вика вернулась?

- Да, - улыбаюсь.

- Вот теперь она мне пусть ответить по поводу денег, - деловито качнув плечами, Танюша переплетает пальцы и сосредотачивает на мне взгляд.

Что это?

Мозги заработали совершенно по-другому! Вот что значит, вспомнить себя!

Так насчет денег.

Начинаю размышлять вслух.

- Ну… - тяну я, давая себе немного времени. – Миллион из двух точно мой. Тим хотел дать мне гарантии, и я их приняла. По моей инициативе он написал расписку.

Коротко пожав плечами, продолжаю рассуждать.

- А второй миллион можно вернуть. Как бы грубо не звучало, но в его подачках не нуждаюсь. Ведь плата сверх зафиксированных гарантий, явно способ замять свою вину. Пусть он ее чувствует, а не думает, что задобрил меня, - основательно решаю я, и тут же боль пронзает мое сердце.

Жалко. Больно. И страшно.

Но Татьяна права. Лучше уйти и остаться собой, чем оставаться упрямо влюбленной девчонкой в хорошего доброго парня – Тимофея Суворова.

- Ну что, легче? – жена Леши не сводит с меня пристального и внимательного взгляда.

Сейчас только осознаю, что она какое-то время наблюдала за мной, давая спокойно поразмыслить.

- Да. Легче, - выдыхаю, словно принцесса, очнувшаяся от вечного сна.

- Вот и замечательно! Давай пить чай.

Татьяна выливает остывший напиток из чашек и кипятит свежий.

- Вот, - подает она горячий чай. – Пей, Вика.

Все спокойные минутки – я в себе.

- О чем думаешь?

- Думаю, как вернуть деньги. Можно тебя попросить или Лешу?

- Э-э, нет-нет, подруга! – с мягкой улыбкой возразила невестка. – Сама.

Одно слово. А сколько в нем веры в меня, в мои силы.

- Да. Ты права. Только я его пару часов назад «скотиной» назвала…

- Ничего, на правду не обижаются, - успокаивает меня Савельева, - мозги как на место встанут, напишешь. Назначишь встречу и бабосики спокойно-преспокойно передашь.

- Хорошо. Я так и сделаю.

- И, пожалуйста, Вика, - Татьяна смотрит на меня как-то проникновенно и с пониманием, - не забывай, кто ты.

- Не забуду, Тань, - мой голос вздрагивает, а я меж тем натягиваю улыбку, дабы это скрыть, - я больше никогда об этом не забуду.

- Тю! – с любовью свистит подруга.

Отвлекаюсь на чай.

- Так. С Тимофеем разобрались, - она с важным видом достает телефон. – Теперь на очереди кризис-менеджер.

Строит мне глазки, чтобы поднять настроение.

- Звоним?

Глава 28. Жучки

Вика

Едва за Татьяной закрывается дверь, я хватаюсь за телефон. Номер Тима снова «в строю» и обозван официально «Тимофей Суворов». Я так решила. Вместо Тим. Этих любимых и интимных трех букв… Правильно теперь именно так.

Прибираюсь и собираюсь с мыслями.

Стоило мне хотя бы чуточку разобраться, что я готова выйти с ним на контакт, приземляюсь на диван с телефоном в руке.

Печатаю:

«Извини за предыдущее сообщение. Погорячилась. Нам надо встретиться и обо всем спокойно поговорить».

Перечитываю несколько раз.

С замиранием сердца отправляю.

И испытываю мощный стресс, в ожидании ответа.

Минута.

Вторая.

Минуло целых три…

«Диллинь!»

Сообщение!

От Танюши:

«Я почти дома. Не шали там без меня. Завтра созвонимся. Насчет Леши – я могила!»

Отправив подмигивающий смайлик, отшвыриваю гаджет в сторону. Расстроена. Чувства по-прежнему сложно контролировать.

Прикрыв глаза и скрестив руки на груди, утыкаюсь затылком в равнодушную стену.

Почему Тим не отвечает?

Может позвонить Марии Алексеевне?

Да, осталось свести с ума его маму!

Поморщившись от недовольства собой и своих мыслей, я уже готова пожалеть об отправленном смс. Вот-вот собираюсь поворчать на себя еще, как вздрагиваю от громкого рингтона своего собственного телефона.

Черт!

В изумлении приподнимаю бровь, прочитав на экране: «Тимофей Суворов».

Боже…

Медленно выдыхаю и пытаюсь сосредоточиться.

Тщетно.

К разговору с Тимом я не готова, но трубку надо брать.

Деревянными пальцами подхватываю гаджет.

- Алло, - не своим голосом выдыхаю.

- Вика, привет, – говорит он так, будто я его вечная подруга, которой запросто можно позвонить в любое время суток. А также распознаю серьезность или напряжение, которое часто присутствует в интонации, когда тебе «хотят что-то сказать».

Приходится опять чертыхнуться. На этот раз мысленно.

К черту установки!

- Прости меня, Тим за… - прикладываю ладонь ко лбу и виновато прикрываю глаза, - … за оскорбление. Я очень сожалею и виню себя за то, что не сдержалась в эмоциях.

- Хочешь, чтобы я простил, Вик? Тогда выполнишь одну мою мАленькую просьбу, сегодня, когда я попрошу?

Что-то юлит Суворов, но мне желается быстро позабыть неприглядную для меня историю.

- Договорились, - перспектива легко отделаться ослепляет меня, и я соглашаюсь.

- Тогда ты прощена.

- Спасибо! – с нескрываемым облегчением выдыхаю.

- Как твои дела? Что с работой?

- Долго рассказывать.

- Согласен. Ты писала о встрече? О том, что нам с тобой необходимо встретиться, - учтиво напомнил Тимофей.

Екает.

Все в груди екает!

И одновременно в голове всплывают наставления Татьяны.

Помнить кто я.

Любить себя.

Не стелиться перед мужчиной ковриком.

Бли-и-ин!

Дилемма.

Расправляю плечи, вскидываю подбородок, хотя никто этого не видит. Для себя. А он может и подождать. Я же ждала его звонка чуть больше двух недель.

- А-а... – задумчиво тяну я, будто прямо сейчас листаю свой исписанный ежедневник и ищу свободное место в графике. После телефонной беседы с кризис-менеджером, мне и вправду есть чем заняться. Но не глобально! – На следующей неделе, - с задумчивыми паузами продолжаю я, - мы могли бы встретиться в кафе. В среду - четверг. Выбирай, - добавляю в голос привкус безразличия.

Короткая и легкая усмешка служит мне ответом.

- Ну, я предложила. Раз не хочешь. То ладно.

- Помнишь про просьбу? – на заднем фоне раздается звук металла. Кажется.

- Да. Ты сказал, что она будет простая, - мне было важно это подчеркнуть.

- Безусловно, - в трубке раздается его учащенное дыхание, - просто поднимись с дивана и открой мне дверь.

Что?

Он здесь?

Пережитый стресс притупил мои ориентиры в пространстве.

Я и не придала значение тому, что в начале разговора с Тимом на фоне его голоса мой слух уловил разные звуки. И фрагменты уличного шума. И приглушенную музыку в салоне автомобиля. Затем тишину. Глухой хлопок дверцы машины. Противный скрип тяжелой металлической двери. Подъездной соответственно.

И вот теперь он у моего порога.

В горле пересохло, и я сипло и рвано выдаю:

- Сейчас. Только переоденусь.

- У тебя две минуты.

- Ясно.

Отключаю телефон и шагаю в комнату. Едва не запнувшись, сама себе, наступив на тапочек, сохраняю равновесие и тороплюсь сменить одежду.

Зачем?

Ведь я дома. За окном спустились сумерки. Никуда сегодня не надо ехать. А после душа до сих пор хожу в шелковом пижамном комплекте и таком же халатике. Через пару часов вполне можно лечь спать и по логике вещей не нужно сейчас переодеваться.

Но я хочу!

Точнее чувствую в этом потребность.

Спрятав тело, возможно наивно полагаю, что так я спрячу от Тимофея и душу. Свои чувства. Свою любовь.

Натягиваю черную водолазку, теплые легинсы того же цвета, которые просто оказались под рукой.

Мельком взглянув в зеркало, поправляю волосы. На скорую руку собираю локоны в низкий хвостик.

Последний оценивающий взгляд как я выгляжу, прежде чем меня увидит Суворов. Первый раз после расставания.

Нормально!

Бегу открывать.

В шлепанцах на босу ногу.

В прихожей замедляю ход и, почему-то прочищаю горло. Важно, чтобы голос меня не подвел.