Страница 11 из 47
А все эти насекомые? Осы? Гусеницы и огромные пауки, мыши и ящерицы? Это я еще обещанных бабулей змей не видела… Нет, я явно не понимала, что можно любить на даче? Хочешь отдохнуть — едь на курорт, а это…
— Динка, давай за стол, — крикнула бабушка, и я с трудом поднялась с кровати. Старый советский будильник показал ровно два часа дня.
Ну, конечно, "режим питания нарушать нельзя". Все строго по расписанию.
В кухне меня ждал новый сюрприз. Вернее, два, и выражалось это в двух старушенциях. Они были явно старше моей Бабули, и как только не рассыпались на ходу? Ладно, обед в компании мумий, экзотика!
— И это Дина? Как выросла! — тут же всплеснула руками одна, стоило мне появиться на пороге.
— Да прям невеста! — выдала вторая, поправляя очки и щурясь. — Сколько тебе, двадцать?
— Двадцать девять, — буркнула я в ответ, но, заметив недовольный взгляд бабушки, поспешила исправить положение. — Добрый день, — как же я надеюсь, что улыбка вышла искренней при этом…
— Двадцать девять? Боже, и все еще не замужем и не родила? — тут же спохватились старые сплетницы, которые, в отличие от меня, явно не думали о том, как бы показаться воспитанными. Вот перемыть мне косточки — это запросто. Это они завсегда. Теперь тема дня — почему я не замужем, и почему я не родила. Хотя, если на мгновение прикинем, что я бы родила, но не была при этом замужем, то стала бы в их глазах гулящей или, как там выражается старое, простите, старшее поколение?
— Не сложилось, — нацепив дежурную улыбку, села за стол и поторопилась налить себе супа. Сегодня это были щи. Не то чтобы я была против, но вот на второе еще шла жареная картошка и котлеты, салат и, кажется, десерт в виде очередного пирога, еще горячего, с яблоками. Бабушка зря времени не теряла. Только вот все это съесть… Я посмотрела на свой живот, ну как так? Я же не могу это все в себя вместить, боюсь даже представить, в каком месте у меня вылезет все это счастье! С другой стороны, не съесть что-то из предложенного равноценно смертельной обиде, а мне и так необходимо было как можно быстрее и ненавязчивей втереться в доверие к своей старушке, иначе так и будем на ножах. Ну а талия? Буду верить, что все тяготы спартанской жизни сожрут все эти калории…
Пока я в уме подсчитывала калорийность съеденного и то, как мне это потом убрать, бабульки, другого слова для трех девиц пенсионного возраста я не нашла, уже вовсю обсуждали соседа. Борис, как выяснилось, был тут любимчиком, а какие подробности о нем знали! Так что я невольно развесила уши.
— … как можно такого мужчину бросить? — негодовала первая соседка, — что вот этим девкам нынче надо?
— А ты его эту фифу видела? — подержала вторая, та, что в очках, — мне никогда она не нравилась. Всегда не понимала, что он в ней нашел, на роже слой косметики, который вот-вот осыплется, а ее наряды? Ну вы помните? Да на панели и то больше одежды на проститутках! А как к детям она? Она же детей на дух не переносила…
— Девочки, ну что вы от нее хотите? Ей квартира была нужна, прописка. А Боря у нас мальчик искрений, светлый, он никогда ни о ком плохого слова не скажет. А эта стерва его и охомутала, — выдала свое мнения моя бабуля, а я поторопилась сделать вид, что увлеченно уничтожаю котлету, хотя места в животе ей уже не было. Это меня спасало от комментариев, хотя на "не скажет плохого слова", я точно знала, что вранье, но кто я такая, чтоб разубеждать старых леди?
— А на кого она его там променяла? Я слышала, на какого-то банкира или бизнесмена…
— Да кто же разберет! Семен говорил, вроде, бизнесмен, но кто же знает. Борис-то сам не скажет, он год в затворниках жил. Нормально? Нет. А все баба дура! Вон из-за нее какой мужик пропадает! Хорошо, если после этого вообще в монастырь не уйдет…
На этих словах я фыркнула от смеха, но поторопилась замаскировать это под чих. Монастырь, скажут тоже…
— Будь здорова, — пожелала мне бабушка и посмотрела на подруг. — Какой монастырь, Тарасовна? Кто сейчас пойдет в монастырь? Сейчас что — сиди дома, пялься в экран компьютера или телефона, и монастырь не нужен. Хорошо хоть Борьку вытащили на лето сюда, а то ведь затворник. Лера говорит, с зимы дальше магазина никуда не ходил.
— А работа? — удивились хором обе старушки.
— А что работа? Он этот самый, программист, ему в контору ходить необязательно. — старательно выдала моя Мария Богдановна и посмотрела на меня. Я думала, сейчас получу за то, что не ем, но бабушка выдала другое:
— Динка, а знаешь что, давай-ка, унеси ему обед.
— Но… — я хотела возразить, но кто вот меня слушать будет? Через десять минут я уже стояла на крыльце соседского дома с полным бизнес-ланчем, еще и компот плескался в термосе для полноты сервиса…
— Нашли курьера, — вздохнула я и осмотрелась, внимательно изучив соседский участок. Никаких грядок, никакой картошки… Значит, не все занимаются огородничеством? Везет же.
— … так, Балбес, еще раз пройдешь по вымытому полу… — дверь распахнулась прежде, чем я успела в нее постучать, мимо меня пробежала собака, а на пороге застыл Борис в одних трусах. Весьма забавных семейниках с сердечками.
— Ам… Привет, — выдала я, заставляя себя оторвать взгляд от трусов и улыбнутся соседу. — Комплексный обед? — я поспешила выставить вперед пакет с едой. Может, повезет, и он меня не убьет?
Глава 7
Борис
— Не хочу, — открыл и закрыл холодильник, понимая, что готовить хочу меньше всего. Даже пельмени или яичница — сейчас это из разряда великих блюд, но вот доставка тут явно влетит мне в копеечку. — Бесит, — заглянул в шкафчики в поисках Доширака или еще какого сухпайка, вскипятить воду-то я точно сейчас смогу. Для остального просто не было настроения, еще и Лера со своими распоряжениями подлила масла в огонь. Мало мне было списка дел от ее мужа? Да там девяносто семь пунктов, как до сотни не дотянул, не пойму, а теперь вот еще "списочек" — пункт один, но подпунктов… Нет, я безумно люблю эту женщину, но иногда я искренне радуюсь, что это не моя жена, иначе я бы ее когда-нибудь придушил, любя…
Итак, готовить не хочу, что не есть хорошо, моя лень всегда сильнее здравого смысла, но плюс в том, что есть от жары не очень хотелось. Стаканчик сока, водичка, и, считаем — у меня разгрузочный день.
— Сначала душ, потом уборка, — заявил во всеуслышание, про себя отмечая, что я очень часто стал разговаривать вслух. В психиатрии я, конечно, не был силен, но, кажется, это тревожный признак…
Холодная вода привела в чувство, но залезать обратно в джинсы не хотелось, как и в футболку, так что я не стал заморачиваться, и радовался тому, что могу походить в одних семейниках, я бы и их снял, но, кажется, это было бы уже чересчур, к тому же уборка… Вчера я вымыл пол только в своей комнате, остальное стало лень, к тому же позвонили с работы… Но уже сегодня белые от пыли полы меня изрядно бесили, так что ведро и швабра оказались мне в помощь. Напевая во весь голос:
А у меня все отлично, просто все отлично у меня,
Просто ты — человек-привычка, человек-привычка — это я…
С таким завыванием я вымыл три комнаты и взялся за кухню, когда обнаружил на мокром полу следы собачьих лап…
— Балбес! — повысил голос, и пес выглянул из-под стола, нагло смотря на меня бесстыжими глазами, ну зараза! — Значит, так?
Фокстерьер игриво прижался к полу и залаял, призывая играть с ним, еще и оставляя грязные следы на полу. Ну я его!
— А ну прекрати, я не буду с тобой играть, — строго сказал Балбесу в надежде, что это четвероногое угомониться, но кто я такой, чтоб он меня послушал? Нянька, над которой можно издеваться… Я ему сейчас за это!.. Следующие пять минут я пытался поймать резвящегося пса. Не такое и простое дело, как оказалось. Все бы было намного легче, если бы пол был сухим, но в мытье полов без нормальной швабры я не силен, так что воды было больше, чем хотелось. По этой причине я скользил по линолеуму и с трудом сохранял равновесие при поворотах, на радость глупой псине. Когда же я наконец смог поймать его за ошейник, церемониться с ним не собирался.