Безжалостный рыцарь

– Мне и здесь нравится.

– Как хочешь. – Его взгляд упал на мою грудь. – Интересно, понравилось ли бы тебе, если бы я расстегнул твой джемпер и уткнулся лицом в твои сиськи?

Я была так рада, что свет выключен, потому что мои щеки словно вспыхнули.

– Колтон…

– Коул, – поправил он. – Расслабься, Святоша. Если бы я действительно испытывал интерес к твоим сиськам, они бы уже были у меня во рту. То же самое касается и твоей девственной киски.

Да, он определенно испытывал мое терпение, играл на остатке моих нервов, словно это была его личная гитара.

Коул снова потянулся к моей руке, и, да помогут мне небеса, я позволила ему сделать это.

– Я родился двадцать первого августа, но мы празднуем мой день рождения в ноябре.

Это… странно.

– Почему?

Он сильнее сжал мою руку.

– Семья не была готова к тому, чтобы праздновать день, в который родился Лиам после того, как он покончил с собой, поэтому Джейс предложил мне выбрать новую дату. Ту, которая не напоминала бы им о смерти Лиама.

У меня в груди все сжалось. Я едва сдержалась, чтобы не обнять его, ведь что-то мне подсказывало – он решит, будто это жалость, и его дальнейшая реакция не будет приятной.

– Почему ноябрь?

– Седьмое ноября. – Он ухмыльнулся. – И да, ноябрь – лучший месяц в футболе.

Я попыталась понять причину его усмешки, а затем в моей голове пронесся образ Коула на футбольном поле.

– Твой номер на майке. Все называют тебя Счастливой Семеркой.

Он поиграл бровями.

– Потому что так оно и есть.

На мгновение мне показалось, будто он собирается начать разглагольствовать о том, какой потрясающий у него бросок или расскажет о своей статистике, но то, что он сказал дальше, звучало в разы хуже.

– Учитывая, что я – близнец, который пока что жив и все такое.

Вау. Самоуничижение – одно, но это…

Словно его собственная искореженная версия брони.

Как толстая девушка шутит о том, что она тяжелая, прежде чем кто-либо другой сможет это сделать.

Мы поступаем так, чтобы защитить себя, но это только глубже вгоняет нож… Ведь мы признаем, что воспринимаем себя так же, как и все остальные.

Мы признаем, что мы такие же никчемные, какими они заставляют нас себя чувствовать.

Я не могу представить, каково это – быть на месте Коула и потерять своего брата-близнеца, но я знаю, каково использовать кусочки своей личности в качестве щита, чтобы попытаться защитить то, что внутри.

Потому что правда настолько уродлива, что причиняет боль.

– Коул…

– Не надо. – Его голос надломился, словно кончик лезвия. – Не трать свое время, пытаясь исправить меня. Ты только порежешься о мои сраные осколки. – От его взгляда у меня внутри все перевернулось. – И когда это произойдет… я буду с улыбкой смотреть, как ты истекаешь кровью.

Я никогда раньше не встречала человека, которого нельзя было бы спасти, но думаю, что все бывает в первый раз.

Я должна уйти.

Должна забыть этот случайный, странный разговор… и оставить его здесь одного.

Я должна продолжать притворяться, будто не схожу по нему с ума.

Есть так много вещей, которые я должна сделать…

И все же я придвинулась ближе.

– Угрожай мне, сколько хочешь, но я тебя не боюсь, Коул Ковингт…

Я не успела закончить фразу, потому что его губы впились в мои.

О. Боже. Мой.

Клянусь, мой мозг отключился, а сердце пропустило несколько ударов. Вкус у Коула был именно такой, каким я себе его всегда представляла. Пиво, рай… и чистейший плотский грех.

Последнее ворвалось в мой мозг ослепляющим напоминанием. Разорвать поцелуй требовало больше силы воли, чем отказаться от декадентского шоколадного торта, когда ты не ела в течение двенадцати часов.

– Мы не можем. Это неправильно.

– Господи. Мало того, что твой Бог – воплощение предубеждений, он еще и херов кайфолом.

Трудно было не рассмеяться, потому что… ну, тут он не так уж и ошибался. Однако предположение Коула о том, почему я остановилась, таково.

– Это не имеет никакого отношения к Богу. Это все твоя чирлид…

– Кейси здесь нет. Она, наверное, болтает с парнем, с которым переписывалась всю неделю. – Переместившись, он прижался ко мне, заставив мой здравый смысл пошатнуться. – Даже если бы она была здесь, я бы хотел, чтобы это была ты.

После этого заявления из комнаты испарился весь воздух.

Но как бы мне ни хотелось, чтобы это было правдой, и чтобы он говорил искренне, я знала, это не так.

– Ты пьян.

– А ты красивая. – Мои глаза закрылись, когда он прорисовал дорожку из поцелуев вниз вдоль моей челюсти. – И настоящая.

Резкая реплика Коула из прошлого пронеслась у меня в голове.

– Забавно, могу поклясться, что несколько минут назад ты сказал, будто я тебе неинтересна.

Он одарил меня дерзкой ухмылкой.

– Говорил же, сладкая… Я лжец.

Его губы сократили расстояние между нами, прежде чем я успела возразить.

Боже милостивый.

Пытаться противиться поцелуям Коула – все равно, что бороться с зыбучими песками, в которых уже увязла. Я пыталась поступить правильно. Это что-то да значит, верно? Всю свою жизнь я изо всех сил старалась идти по пути высокой морали. В кои-то веки я хотела побаловать себя и посмотреть, каково это – быть девушкой, которая получает парня.

Даже если это случится только потому, что парень пьян, а я… здесь.

Приоткрыв губы, я позволила его языку проникнуть внутрь. Как по щелчку, его поцелуй из легкого и дразнящего превратился в активный и всепоглощающий. Мне стало тяжело дышать, когда он принялся жадно исследовать каждый дюйм моего рта, словно не мог им насытиться.

Мое сердце заколотилось сильнее – от нервов и удовольствия, – когда его руки начали блуждать по моему телу. Пальцы поигрались с первой пуговицей моего свитера.

– Ты в порядке?

Нет. Я не могла пошевелиться.

Дальше всего я зашла с Томми ДаСильва.

Он был волком в овечьей шкуре. Мудаком, напустившим на себя образ хорошего мальчика. А еще он был злейшим врагом Ковингтонов.

Но ничего из этого я не знала, когда мы познакомились в Интернете, на христианском форуме для знакомств. Только когда мы перешли в личные сообщения, он признался, что тоже живет в Роял-Мэноре. Но Томми учился не в Королевской Академии. До выпуска в прошлом году он ходил в государственную школу на другом конце города.

Томми предложил встретиться, но я отказалась. Прошел месяц, и он с завидным постоянством продолжал просить о встрече. Наконец, я призналась и сказала ему, что не хочу этого делать, поскольку боюсь, что ему не понравится, как я выгляжу. Он не показался мне самовлюбленным, но по его фотографии я поняла, что он хорош собой и играет в футбольной команде.

Томми заверил меня, что все будет хорошо, и он не судит людей по внешности. В конце концов, я сдалась, и мы встретились в каком-то кинотеатре под открытым небом в одном из соседних городишек. Мы тут же поладили, разговоры и смех заполнили все пространство вокруг… Все было идеально.

В итоге, одно за другим, и мы зашли дальше, чем я ожидала.

Я не жалела, что подрочила ему, пока он не сказал, что уже поздно и ему нужно возвращаться домой. Я была уверена, что он начнет меня игнорировать, учитывая то, как резко он свалил после того, как вышел из машины, однако, к моему удивлению, Томми написал мне той же ночью и сказал кучу вещей, которые заставили меня покраснеть и почувствовать себя желанной.

Мы договорились встретиться снова в выходные.

Но он меня продинамил.

Я должна была сразу понять, что между нами не было ничего серьезного, и ему нужен был только быстрый перепихон, но, учитывая, что я была молода и неопытна, я дала ему слишком большой кредит доверия. И после некоторых уговоров с его стороны… я еще раз ему подрочила.

И снова он ушел так же быстро, как и пришел.

Только на этот раз, когда Томми написал мне после, он не распылялся на комплименты и грязные разговорчики. Он сказал мне, что я милая девушка, но он не видит будущего со мной, поскольку его не привлекает моя фигура. Он пытался побороть это, но после нашей второй встречи понял, что нам лучше остаться просто друзьями.