Моя звёздная болезнь

В общем, ещё полчаса мы честно препирались, отстаивая свои позиции, но в итоге аргумент, что подобные знания когда-то могут пригодиться, оказался решающим. И мы принялись тренироваться. От Луны требовалось лишь всепоглощающее доверие ко мне, я же должна была каким то образом перебросить сознание через ту тонкую нить, что ощущалась между нами. Тут и начинались проблемы. Возможно, будь я пятилетним ребёнком, у которого отсутствовала рациональная база знаний о структуре сознания и наличествовало магическое мышление, все пошло бы более гладко, но я была девушкой двадцати шести лет, которая давно не верила в магию и волшебство, а сама возможность переноса сознания в тело животного звучала, как фантазия какого то сумасшедшего.

Тут то мы и встали. Два дня я с упорством носорога старалась постичь это тайное умение, с каждым разом разочаровываясь в себе все больше и больше. Дело осложняли так же «приступы звериности», как я их про себя называла. Просто, в какой-то момент меня переклинивало, и я становилась злой, раздражительной, могла накричать на кого-то, кто находился рядом. Но если в поле моего внимания оказывался Эшерис, то меня бросало в ту самую размножательную стезю. К счастью, мужчина даже не думал пользоваться своим положением, и дальше сногсшибательных поцелуев дело не заходило, что, с одной стороны, очень бесило, а с другой вызывало облегчение. Это я сейчас вся такая на гормонах, а что будет, когда все это пройдёт и выяснится, что больше к мужчине я ничего и не чувствую? Я даже робко предложила переселить меня в какую-то из свободных комнат, но что получила жёсткий и категоричный ответ:

— Эрин, я, помнится, говорил, что теперь твоё место на Мууне исключительно в моей постели. Ты думаешь, что с того разговора что-то изменилось?

Я даже и не знала, что на такое ответить, потому мрачно промолчала и решила просто лечь спать в гостевом домике, что когда то выделялся для нашей делегации. Стоит ли говорить, что на следующее утро я все равно проснулась уже в знакомой кровати, прижатая к перине крепкой мужской рукой?

Оценив обстановку я неожиданно для самой себя…зарычала. Тут же испугалась этого звука, что никогда ранее не исторгали мои голосовые связки, и замолчала, но было уже поздно.

— Ну и в чем дело? — сонно раздалось откуда то из-за спины, а рука, прижимающая меня к кровати, на мгновение сжалась, — Сладкая моя, чем ты недовольна в этот раз?

— Нахождением в твоей кровати, вкус-сный мой, — с недовольным шипением отозвалась я.

— А что, ты разве никогда не мечтала проснуться в объятиях принца? — насмешливо фыркнули мне в затылок, — Я, конечно, не принц, и управляю не королевством, а целой планетой, но так это даже лучше.

— Ты откуда так осведомлён о сказках моего государства? — я даже привстала, опершись на локоть, чтобы развернуться и посмотреть в глаза этому «сказочнику», — Насколько я знаю, наши сказки от ваших отличаются так же, как луна от солнца.

На мгновение от моего вопроса по сонному и расслабленному лицу Эшериса промелькнула тень какой то давней, затаенной боли, чтобы тут же пропасть и смениться напускным безразличием. А после, мужчина признался:

— Моя мать была с вашей планеты.

Откровение, мягко говоря, шокировало, и, вероятнее всего, моё лицо отразило всю ту гамму непонимания, раз мне решили пояснить:

— Родители познакомились на Маркарте. Мой отец был обыкновенной торговой пешкой, нелегально продающей на ваших чёрных рынках кое-какое оружие и наши яды. Там то он и познакомился с моей матерью, а дальше все как у всех: резко вспыхнувшая страсть, потом любовь, а потом необходимость возвращения на Мууну. Она поехала за отцом, хотя это и было ее самое глупое решение за всю ее и так не долгую жизнь. Там ее ждало большое разочарование в виде нашей системы семьи, а также наших законов и обычаев, но ничего сделать она уже не смогла. Через год не самой сладкой жизни среди наложниц отца у неё появился я. На четыре года у нее появился новый смысл жить, но счастье оказалось недолговечным. Один лорд каким то образом умудрился разглядеть за нашей традиционной одеждой в ней иностранку и сильно заинтересовался. Сначала попытался купить, а потом просто вызвал моего отца на поединок. Последний…проиграл, а мать со всем имуществом перешла победителю.

На мгновение голос Эшериса прервался, а разноцветные глаза зло сощурились.

— Твой отец не был лордом, да? — осторожно поинтересовалась я, внутренне удивленная от таких внезапных откровений, — Но разве так можно? Это же абсолютно не равные шансы!

— А никого это не волновало. На Мууне есть только одно право — право сильнейшего. Отец оказался слаб, этого было достаточно. Меня же, как порождение чужого семени просто выкинули на улицу. Так в четыре года я оказался без крыши над головой, без семьи, и без надежды на то, что вообще смогу выжить. Единственным выходом стал ритуал соединения со зверем. Тогда мне даровали бы титул лорда, деньги и даже дом. Ритуальный нож мне отдал один из местных лордов, который и рассказал о ритуале, как единственном выходе из моей ситуации. Так, в четыре года я обзавёлся Рхэшом.

— Подожди, а что мешало этому «благородному» лорду помочь тебе нормально? Вызывать того лорда на поединок и вернуть тебе мать в конце то концов… — разом перебила я мужчину, — А то классно он конечно придумал: дал какой то вшивый советик, ржавый ножик и отправил ребенка одного в лес!

— Ну, если бы не это все — я бы не занимал тот пост, что занимаю сейчас, — успокаивающе протянул мужчина, возобновив поглаживания меня по спине, — Кроме того, тот лорд был воспитанником Мууны, как и многие другие он считал обязательным прохождение данного ритуала. Выжил — достоин называться лордом, нет — был слаб, а слабые нашей системе не нужны.

— Эшерис, но ведь это ужасно! Они ведь просто дети! Какого это жить в мире, в котором каждый день в страхе и боли умирают ни в чем неповинные дети?

Я была возмущена и до ужаса зла, что в современном мире ещё сохранились подобные традиции. Да и в принципе, выросшая в системе, лозунгом которой являлось «дети — главная ценность», при одной только мысли, что где-то страдает «сверхценность», мне хотелось подорвать эту чёртову систему!

— Эрин, мне понятны твои чувства. Поверь, я тоже не в восторге от всего того, что творится на моих землях, но я просто не могу сразу после того, как принял пост гранд-лорда, отменять такие глубинные традиции, — мрачно поведали мне, на какое-то мгновение даже прекратив процедуру поглаживания, — Желающих сместить меня с тёплого местечка сейчас более чем достаточно, потому главной моей задачей является укрепление своей власти. А пока, детей стараются спасать те, кто также недоволен этими застоявшимися традициями.

Сразу вспомнился тот белый крылатый зверь, что повстречался тогда в джунглях. Он ведь как раз кинулся на защиту ребенка! Теперь становится понятным, почему чужой тшахесс шарился в одиночку по лесу! Кстати о тшахессах…

— Слушай, я так понимаю, что после ритуала у нас меняется цвет глаз, становясь таким же, как у наших зверюг… А что случилось с тобой? Или так всегда было?

— Мм, неужели я тебя все же интересую? — насмешливо промурлыкал мужчина, притягивая мою тушку к себе поближе, — Тогда…пожалуй, оставлю этот вопрос без ответа. Чем больше ты о нем думаешь, тем больше думаешь обо мне и моих глазах, а это…приятно.

Бархатистый голос, вкупе с ощущением сильного горячего тела сделали все за меня, и, чувствуя, как мысли опять поплыли в горизонтальную степь, я быстро выпуталась из чужих объятий и рванула в собственный бункер спокойствия и безопасности. В ванную то есть. Там, по знакомой схеме приняв холодную ванну, я вышла в пустую спальню, переоделась и отправилась на завтрак, чтобы застать там потрясающую картину.

Эшерис рхе’Схасшеллен, целый гранд-лорд Мууны, одетый в лёгкие свободные штаны и светлую рубашку, бессовестно расстегнутую на груди, готовил…завтрак! Я глазам своим сначала не поверила, и даже протерла их, в надежде, что чудное видение испарится. Увы, исчезать мужчина с лопаткой в руках никак не хотел, а ароматные запахи, что вовсю летали по помещению, лишь доказывали, что все происходящее не бред моей воспалённой фантазии.