Страница 8 из 127
И потекли у нас дальше рабочие будни своим чередом. Получили последнюю партию металла с Абаканского завода, вместе с десятипудовой чушкой для нового парового молота. Теперь можем проковкой больших деталей заняться. Вид у этого агрегата несколько непривычен моему взгляду: чушка закрепляется на конце здоровенного бревна, и вся конструкция напоминает огромный молоток, рукоятка которого на шарнире крепится к полу. Привод паровой машины поднимает чушку вверх, потом следует сброс, и стошестидесятикилограммовый "молоток" дубасит по наковальне. Стоит признать, работает механизм на удивление хорошо, хоть и медленно, Потап Владимирович и кузнецы от него просто в восторге. Представляю, как они посмотрят на молот века двадцатого, если я его всё-таки сделаю.
Взяли заказ от местного стекольного завода, расположенного в сорока пяти верстах от Красноярска, его владелец позарился на дешевизну наших паровых машин. Долго торговались и согласились в конце концов на бартер: мы им поставляем разнообразное железо, а они нам — оконное стекло. Четырёхэтажку и ремесленное училище застеклить надо? Надо. Вот и начнём обмен организовывать. По моим прикидкам, процентов тридцать свободной наличности я на этом сэкономлю. Попытался заодно заказать стеклянные плафоны для керосиновых ламп, но, оказалось, в изготовлении они пока дороже обходятся, даже чем наши сборные. Попробовал заинтересовать владельца завода большим и, главное, регулярным объёмом заказа, на что услышал вполне ожидаемый ответ: будут думать и считать. Ну-ну, пущай считают и хорошенько думают, количество продаваемой продукции у нас неуклонно возрастает.
Для производства корпусов ламп я смастерил винтовой пресс, всё с тем же приводом от паровика, и отныне со всеми операциями по штамповке справляется один четырнадцатилетний пацан. Правда, есть у меня опасения, что он себе руки отдавит, больно уж быстро работа идёт — трое лудильщиков за ним не поспевают. Но тут уж ничего не поделаешь, в мастерской всегда есть риск получить травму. Правила технику безопасности мы с напарником настойчиво в головы рабочим вбиваем и следим за её исполнением очень строго, только не все понимают, насколько это важно.
Посмотрев на быстроту отковки деталей судового механизма с помощью нового молота, мы с Потапом Владимировичем задумались об изменении наших планов. Почему бы не устроить спуск пароходика купца Кузнецова на воду не следующей весной, как договаривались, а этой осенью? Деревянный корпус корабелы обещали собрать к сентябрю, можно договориться об установке паровой машины и остальной механики на него сразу. До заморозков проведём ходовые испытания и, если проблем не будет, сдадим Петру Ивановичу судно с рук на руки на полгода раньше срока. Ну а зимой пусть уж он сам за ним следит.
Да, замысел был хорош, и Кузнецов не возражал против такого развития событий, но подкачали смежники: они, видите ли, посчитали, что корпус смогут нормально обшить и в конце сентября, а смолить уж зимой станут. Я так понял, ребята срочную халтурку нашли и основной заказ решили малость отодвинуть на потом, но тут им не свезло. Больше всего смещение сроков не понравилось Петру Ивановичу. Впервые я его разъярённым увидел. Ох, какой вулканчик дремал и вдруг проснулся. Жуть! Я дал себе зарок на будущее никогда не сердить этого... душевного человека. Он, бедолага, переволнуется, а после инфаркт случится... у кого-нибудь.
В результате нагоняя "судоверфь" смежников заработала в авральном режиме. Быстро они забегали, буксирчик прям на глазах преображаться стал. Глядишь, в начале августа и мы начнём свои железяки подвозить и устанавливать. Хотя, на мой взгляд, у них беготни бестолковой слишком много. У нас в мастерской всё же значительно лучше работа поставлена, каждый чётко знает своё место и свои обязанности, а тут м-м... Им явно администратора хорошего не хватает. Вообще, я заметил, народ здесь, в Красноярске, двигается как-то... неэнергично, что ли. Наблюдая за местными, ощущаю некоторую ленцу в движениях. Но это не лень, просто живут люди в другом ритме. Интересно, это век так сказывается или провинциальная патриархальность?
Однако бывают исключения из правил. Вот Фёдор Панкратович, управляющий моим кирпичным заводом, последнее время постоянно радует и порой даже поражает своей кипучей деятельностью. Такие живчики, как он, редко встречаются. Теперь я его только по имени-отчеству и называю, несмотря на конфуз с первой партией кирпичей. В свои двадцать семь лет парень знает и умеет гораздо больше, чем многие сорокалетние мастера. Целыми днями, а бывает, и ночами он занят: то по округе носится в поисках новой глины, песка или ещё какого-нибудь строительного материала, то на заводе за обжигом надзирает и кирпичи испытывает, то ко мне с вопросами пристаёт, то с умным видом записи ведёт. За всё время нашего общения ни разу не видел его отдыхающим.
Но надо признать, один недостаток он имеет: натура у него уж больно увлекающаяся. Взявшись за управление моим заводом, эксперименты с ходу затеял — с составом кирпичной смеси, с раскладкой кирпичей для обжига, с температурным режимом, причём со всем сразу в первой же закладке. Спешил он, видите ли. Боялся, чудик, что я не позволю ему новое изобретать. В итоге получил кучу брака и по мордасам от папаши.
Слава богу, такие проколы редки, и если его в меру контролировать и периодически вытаскивать из облаков, в которых он часто витает, то можно добиться просто поразительных результатов: в брак нынче не более одного процента кирпичей уходит. Кроме того, из Фёдора, как из рога изобилия, постоянно интересные рацпредложения сыплются. И по обустройству самого завода, и по снабжению, и по производимой продукции. С его подачи мы начали делать отличные землебитные блоки для возведения новых цехов, по прочности сравнимые с кирпичной стенкой, но по себестоимости дешевле её раза в три. Да что там цеха, с помощью этих блоков спокойно можно двух- и трёхэтажные дома строить. Это ж какая экономия пойдёт, когда я за судоверфь возьмусь! Там ведь домиков для рабочих уйму придётся понаставить. Ещё он наладил изготовление огнеупорных кирпичей и тиглей для литейного цеха, а недавно посоветовал вложиться в постройку цементного завода — мол, хорошее дело, и архинужное. Как будто я и сам этого не знаю. Да где же денег-то на все задумки взять?