Страница 123 из 127
После мы прошли, как я понял, в кабинет хозяина. Между прочим, обстановка в квартире не слишком богатая. Так, средненько всё оформлено. Видать, Розенберг — еврей довольно скаредный, ведь, по словам Якова Петровича, он и во дворце мог бы жить, средства позволяют. Пока шли, нам встретились какие-то мальчишки, затеявшие игру в коридоре, и Антон Иванович на них шикнул:
— Шкоцим, штилер48!
Потом ещё жильцы встречались, и Розенберг нас всем им суетливо представлял. У меня создалось впечатление, что хозяин хвастается перед родственниками: вот, мол, какие люди его посещают. Хм, а не поторопился ли я, приехав? Не принято у современного дворянства в гости к евреям заезжать, даже по делу. Если дворянин хочет занять денег, то еврей должен сам к нему прийти по предварительному вызову, а не наоборот. Поэтому, наверно, наш биржевой заяц так удивился предложению с моей стороны поехать к ростовщику немедля. Конечно, мне по фигу все эти дворянские условности, я человек другой эпохи и для пользы дела на многое могу пойти, особо не заморачиваясь, но не будет ли урона моему авторитету в глазах других представителей высшего сословия? Чёрт, а пожалуй, будет, тот же великий князь на это очень неодобрительно посмотрит. Блин, надо постараться больше таких ошибок не совершать. Ладно, если кто об этой поездке узнает, станем говорить, что у мальчика любопытство взыграло. Ха, приспичило ему посмотреть, как жиды живут.
Торговались мы долго. Любят некоторые поговорить, да причём так витиевато, что ты, оказывая услугу, ещё и должен останешься. Но сегодня не тот случай, не на того Антон Иванович нарвался. Я за свою жизнь успел пообщаться со многими выходцами из страны израилевой и все их выверты знаю. Меня на мякине не проведёшь. Почти два часа мы спорили, но к окончательному решению так и не пришли. Договорились встретиться завтра — господину Розенбергу захотелось осмотреть мою четырёхэтажку.
Вернувшись к обеду, я застал Софу, графа и его мамулю за очередным обсуждением великого князя с княгиней и того, как нам всем теперь себя вести. Всё же сближение со столь важными персонами и оказанное нам доверие диктуют свои, особые правила поведения в обществе. Короче, дамы с Ростовцевым пытались решить извечный вопрос человечества: как дальше жить? Светлана отсутствовала, она пожелала отобедать с женихом у Вяземских. Машулю же из гостиной выставили — посчитали, что незачем ребёнку знать о некоторых нюансах взаимоотношений меж великими, но она, судя по довольной физиономии, все дебаты благополучно подслушала за дверью.
Мне будущие родственники ничего нового не сказали, ограничились самыми общими высказываниями. Наверно, решили, я и так всё знаю. Если задуматься, сколько информации об этикете представители клана вбили мне в голову за прошедшие недели, то это и неудивительно. После обеда Вера Николаевна уехала, граф отошёл по делам, и у нас с Софой появилась возможность обменяться добытыми сведениями, что мы и сделали, надёжно уединившись от малой.
Всё известное мне о великокняжеском семействе из той жизни я, сверившись со своими записями, изложил нашей старшей ещё до поездки в Мраморный дворец, поэтому в разговоре высказал вкратце лишь своё личное мнение о том, что нового подметил во время прошедшей встречи, а вот Софа рассказала о многом. И свои экстрасенсорные впечатления описала, и о чём говорили Ростовцевы поведала. В результате общая картина у нас сложилась весьма неприятная. Как и в той истории, которую я более-менее помню, дело идёт к развалу семьи великих, а это плохо. Ни нам не нужна такая развязка их отношений, ни России.
М-да-а, а как всё хорошо начиналось! Говорят, Константин Николаевич воспылал любовью к Александре Иосифовне ещё до свадьбы.
"Она или никто", — категорично заявил он отцу, и Александра в то время искренне отвечала ему взаимностью. И жили они поначалу очень счастливо: рождались дети, обживались дворцы, в них постоянно звучали детский смех и неизменная игра на фортепьяно. Но постепенно жизнь семейства стала меняться к худшему. Константин был вечно занят делами, при этом по служебным надобностям частенько отлучался из дома, и Александра, не раз оставаясь одна, подверглась растлевающему влиянию петербургского высшего света. Может, от скуки, а может, в погоне за новыми впечатлениями она стала изменять мужу — то с кем-нибудь из придворных кавалеров роман закрутит, то с какой-нибудь из своих фрейлин шуры-муры заведёт. Ходят слухи, что один из адъютантов мужа побывал в её постели и даже знаменитого композитора Иоганна Штрауса она не обошла своим вниманием. Короче, боролась ветреная дама с серыми буднями как могла.
Видя это, муж стал охладевать к ней и тоже на стороне развлекаться начал, и с каждым разом всё более свободно, а недавно и постоянную любовницу себе завёл, из театральных танцовщиц. Ещё немного, и детишки у них появятся. Естественно, княгиня, в свою очередь, также узнала о шашнях мужа (нашлись доброхоты — донесли) и только после этого опомнилась, пожалев о своём легкомысленном поведении, но... похоже, слишком поздно. Насколько помню из прочитанного когда-то об их семействе, в скором времени великий князь в открытую с балериной жить станет и будет говорить: "Есть у меня жена казённая, а есть законная".
Александра Иосифовна сейчас пытается по новой завоевать сердце мужа, но делает всё неправильно. Истерики и обвинения в отсутствии чувств никогда ни к чему хорошему в семейных отношениях не приводили, они только ещё больше отдаляют супругов друг от друга, да и детям радости не прибавляют. Вон Нико́ла в Мраморном дворце при расставании обмолвился: "Вчера за обедом мама́ была в раздражительном настроении, много жаловалась, и это на нас всех (имеются в виду его младшие братья и сестра) подавляюще действовало".49
Есть ли у нашей компании возможность исправить сложившуюся ситуацию? Тут, наверно, показательно продолжение высказывания Нико́лы: "А сегодня мама́ необычайно весела. Вы привнесли в нашу жизнь ощущение праздника. Даже папа́ остался доволен". И это всего лишь мы с сестрёнкой песни попели да наша старшая капельку поворожила. А если нам такие встречи почаще проводить? Глядишь, и поменяем общую картину. Любовь, судя по всему, не возродим, но нормализовать отношения великих и предотвратить уход князя к балерине, как считает Софа, мы в состоянии. Соответственно, это позволит князю продолжать удерживать сильные позиции в руководстве страной.