Сильтарин. Renaissance

– Более сильный маг запросто развеет твою иллюзию, а мне вообще приходится напрягаться, чтобы увидеть ее.

– Да? – расстроилась я, вспоминая уроки эльфов.

– Что дальше? – поторопил меня Бог, и я продолжила. – Поверх геля (или шеллака) накладывается пара слоев цветного лака, затем его покрывают еще одним слоем геля и сушат в специальной сушилке с ультрафиолетовым излучением. В других обстоятельствах он не застынет.

– А рисунок?

– Его рисуют поверх последнего слоя, – я вернула на ногти иллюзию и довольно взглянула на результат.

– А как стирают такой лак?

– Или спиливают, или заворачивают пальцы в фольгу, предварительно смочив вату в жидкости для снятия лака.

– А она не вредная?

– Да нет, – хмыкнула я. – Но и полезного в ней ничего нет.

– Забавно, очень забавно! – пораженно покачал головой Бог. – Что же у вас за мир такой интересный? А что еще есть?

– А что тебя интересует? – хитро прищурилась я.

– Что насчет музыки?

– О-о-о, – протянула я, оживившись, и в огненных глазах блеснуло предвкушение. – В моем мире огромное количество музыки, – я замешкалась, не зная, как передать словами то, что я хотела рассказать, и робко спросила. – А ты можешь заглянуть в мои мысли?

– А можно? – заметно оживился Гио, и я напряглась, надеясь, что он не полезет, куда не надо. Заметив тень на моем лице, парень поспешно проговорил. – Я просто последую за тем, что ты хочешь показать мне. Обещаю!

– Хорошо, – я улыбнулась, и мне самой стало интересно, что же из этого получится. – Что делать?

– А ничего, – огненный продолжал улыбаться. – Просто думай о том, что хочешь показать.

Медовые глаза блеснули, и меня начало затягивать в их пламенную глубину. С усилием приведя себя в чувство, я опустила веки, и мысли скользнули в прошлое. Для писателей представить что-то, словно наяву, не было проблемой. Только закрыв глаза, я погрузилась в мир собственного воображения, раскрашивая пространство ярчайшими красками, какие только существовали в природе, но были они ярче, насыщеннее, гуще, великолепнее! Все ожило перед глазами, заиграло и заискрилось, мысли потекли бурной рекой, кружась вокруг картинок, изображений и фотографий. За долю секунды через меня протекло столько информации, что я скорее почувствовала, чем услышала восхищенный вздох Гио. А потом включилась музыка. Я просто вспомнила какой-то мотив, как он вдруг ожил и окружил со всех сторон. Слова, мелодия – все прошло сквозь меня, играя в глубине души, и я улыбнулась, наслаждаясь такими любимыми песнями.

– «А танцы? – раздались слова прямо в голове. – Покажи мне ваши танцы!».

И я вспомнила все, что знала о танцах. Мелькнули воспоминая о вальсе и ему подобных, танго и сальсе, румбе, балете и даже о простых зажигательных вечеринках, и именно это заинтересовало Бога больше всего. Выходил он из моего сознания с сияющими глазами, даже пламя ярче пылало в его волосах.

– Невероятно! – выдохнул он. – Твой мир удивителен! Столько музыки, столько танцев, столько эмоций! Как бы я хотел услышать и увидеть все это наяву!

Я развела руками в стороны и улыбнулась.

– Но я рад, что смог заглянуть в твои воспоминания, – Бог слегка заискрился и, ойкнув, погасил сияние. – Спасибо вам за вечер! – он встал, по очереди одарив нас с Даром внимательным взглядом. – К сожалению, мне пора, но, возможно, мы еще увидимся, – подмигнув, он растворился в всполохах пламени, и пространство словно выцвело. Ушел бархатный уют, исчезло душевное тепло, и я поежилась от пронизывающего ветра, вдруг ворвавшегося на поляну.

– Потрясающий чел… Бог, – выдохнула я, и эльф усмехнулся.

– Боги – странные создания. Никогда не знаешь, что у них на уме.

– Но Гио невероятный, ты же согласен? – я слегка дернула парня за рукав, и тот хохотнул.

– Пламени легко втереться в доверие. Смертные души слишком уж тянутся ко всему теплому, настоящему и искреннему. Ты же заметила, как изменилось пространство вокруг него?

– О да, – широкая улыбка осветила мое лицо. – Хочу еще раз его встретить! Он такой… такой…

– Живой, – подсказал Дариэль, и я воскликнула:

– Да!

– Только помни, что он все же Бог, бессмертная сущность. Как бы не сгореть в его Пламени.

Я моргнула, приходя в себя, и уверенно улыбнулась:

– Все будет хорошо!

– На все воля случая…

***

Разлепив по утру глаза, я недовольно потянулась, разминая затекшие за ночь мышцы. Все-таки ночевки в лесу – это нечто, я никогда к ним не привыкну! Понятие палаток в этом мире, видимо, не существовало, и спали мы в импровизированных спальниках, представляющих собой два утепленных полотна, одно из которых было наполнено чем-то вроде ортопедической пены. Не думаю, что местные ученые могли изобрести подобный материал, но был он точно таким же мягким и эластичным. Однако мне все равно было неудобно. Я, дитя современности, привыкла к теплу и комфорту, а тут же даже мягкая пена не могла скрыть иной раз неровности земли, что уж говорить про одеяло, которое так и норовил сдуть вредный ветерок. Да и сама ночевка на открытом воздухе была еще тем удовольствием. Лес вокруг и тишина, нарушаемая ночными звуками: то зверь какой завопит, то листья зашумят, то ветка хрустнет, то орда насекомых атакует. И это при том, что я сразу никогда не засыпаю! В общем, кошмар!

А утром еще и умыться негде. Как же я скучала по своей личной купальне во дворце Повелителя, по мягким полотенцам, теплым полам, вкусным завтракам… здесь же об этом можно было только мечтать! С утра встал, скатал в рулон спальник, умылся ледяной водой из ручья, от которой едва зубы не сводит, пожевал что-нибудь безвкусное, запрыгнул в седло и вновь в небо.

Размышления прервало противное жужжание, и Дариэль чертыхнулся сквозь зубы.

– Ринэль, щит! – раздался отрывистый приказ, и я, не тратя время на расспросы, испугано окутала нас полупрозрачной защитой.

– Что такое? – спросила, наконец. – Что за звуки?

– Насекомые, – зеленые глаза друга напряженно всматривались вперед, и я нервно прижала уши к затылку.

– И что с ними? – сглотнув вязкую слюну, уточнила я, и охранник долго думал прежде, чем ответить.

– Лесная нечисть, – вдруг выплюнул он. – Если присосутся, больше не отцепятся.

Впереди показалось небольшое облако, и, как только оно приблизилось, я смогла разглядеть множество маленьких зеленых жучков с острыми трубками на голове. Моргнув, я недоуменно проговорила:

– И что? Спалить их, и все дела! – и тут же осуществила задумку, пустив в них волну пламени.

– Да, но, – эльф замялся, – они не горят.

Огонь рассеялся, и рассерженные жучки плотно облепили щит. Дракон и сильт недовольно застыли в воздухе, гулко хлопая крыльям, и я дернула бровью.

– Нашел, чего пугаться! – фыркнула я. – Меня не только огненным заклинаниям обучали, – взмахнув рукой, я шарахнула по жукам молнией, и те злобно отпрянули, но не больше. – Не поняла, – пробормотала я ошарашенно.

– Молния – это тоже огонь, в каком-то смысле, – вздохнул Дар, и я насупилась.

– Подумаешь! – буркнула я и недобро прищурилась. Повеяло холодом, и превращенные в снежинки насекомые посыпались вниз. – Вот так!

– Растают же.

– Ага, счаз! – рассмеялась я. – После такого еще никто не выживал! Я же их полностью в лед превратила!

В зеленых глазах мелькнуло уважение, и я едва не замурлыкала от удовольствия.

– Это еще кто кого защищает, – хмыкнул Дариэль, и я улыбнулась.

– А как бы ты без меня отбился? – полюбопытствовала я, вспомнив, что обратно эльф полетит один.

– У меня есть амулет на такой случай, – отозвался парень. – Раскрыл бы щит, а там, может, и отстали бы. Эти жуки терпением не отличаются.

– Да? – с сомнением дернула я уголком рта. – А надолго амулета хватит?

– Надолго, – уверил меня Дар. – Все же сам Дэллион зачаровывал, а он плохих вещей не делает.

– Ну если только, – кивнула успокоенная я, и мы продолжили наш путь.

***

Впервые за долгое время лес закончился, и под ногами распростёрлись бескрайние поля, изредка перемежающиеся с маленькими, совершенно небольшими лесками. Все чаще стали попадаться речки и озера, а иногда можно было даже рассмотреть и малюсенькие деревеньки. Все это говорило об одном: мы, наконец, покинули эльфийские леса!