Плацдарм

— Не из последних, — вынес вердикт Шест, пригнувшийся рядом. — Хорошо устроились.

Не скажу про качество обители, но в будущее местные смотрели уверенно. Численность средняя — до сотни, может и больше. Трудно сказать определено в бытовой суете. В некоторых строениях по характеру деятельности живой силы опознал хозяйственные бытовки, склады, простейшие мастерские, вроде, свяжи, заплети и наплюй. Группировка рядовая — без ярких перегибов, уверенные оборванцы, которые наладили жизнь. При нас вернулись несколько разведгрупп — всколыхнулся далекий ор, усилилась трескотня. Режима повышенной боеготовности не наблюдал… Вариант не плохой, могу припомнить кой-какие навыки и сыграть по-тихому. Немного беспокоили Разорители, ставшие у местных на постой…

Приглядел наблюдательный пятачок чуть ближе.

— Перебазируемся.

Молча ускользнули в дворовые тени. Шест чутка заволновался из-за тележки — по щедрой мимике вижу, но справился… Да и легкий шум не грозил демаскировкой, по причине ее отсутствия. Просто избегали торных путей… Через полчаса заняли новую точку.

— Пойду один, — сказал жестко. Помолчал, пережидая каскад эмоций. На словах сэкономили, уже лучше. — Держите под прицелом сектор от той будки, до синего контейнера. Ждете, пока вернусь. Услышите шум, не рыпайтесь. Огонь открывать, только если в сектор вернусь не один.

— А если полезет кто? — непонимающе спросил Шест.

— Посягнут на честь Крысы, атакуй. — Я сместился к фронтальной части здания.

— Не поняла, — прошипели сзади. — Какая честь?

— Командир, реально, а как я пойму… — Шест задумался.

— Ждем ночи, — отрезал прения. Тактические наработки оттачиваются опытом, объяснять долго. Пусть лучше бдят за пятачком — шквальный дружеский огонь недолюбливаю, а нервы у бойцов уже шалят вблизи от цели.

Пара-тройка часов… Сбор информации о поведении аборигенов в естественных условиях. А переход от дневной нормы к вечернему загулу — самый плодотворный кусочек, когда рутину сменяет сокровенное. Вспыхнули костры, вездесущие бочки, пару факелов. У нескольких домиков свет концентрировался ярче, у одного из них промелькнула пара характерных дамочек в коже. Местные предпочитали огибать пристанище эмиссара Разорителей, а вот у другого строения крутились озабоченными муравьями… Различил несколько огоньков бензиновых горелок, торговцы везли товар, зная спрос, как и предполагал. Сигнал сенса, благодаря смене позиций, чувствовался в дальней от котлована части лагеря, где высилось что-то из старостроя — длинный барак на два этажа, поджатый самобытными сарайчиками.

Посмотрел на густое полотно неба — видимость минимальна. Далекий росчерк зарницы почти не изменил освещенность… Я прислушался к сопению Шеста.

— Приказ понятен? — спросил, проверяя разгрузку. Встряхнулся. Сидит не оптимально, но за неимением гербовой…

— Джимми, ты там… — Тощий покрутил пальцем и уцепился за автомат. Любимый Шмалабой темнел рядом с костлявым коленом. Вооружен и напряжен.

— Не расслышал.

— Да, — прозвучало слитное. Сантименты хороши в постели…

К лагерю подобрался со стороны вышки, что располагалась ближе к целевому бараку. От развалин до забора метров пятьдесят бывшей парковой зоны. Когда-то участок попытались расчистить от обломков, но прошлись лишь поверхностно — видно и ладно. А упырь на вышке присел с комфортом и тянул бычок, изредка приподнимаясь и осматриваясь. Подозреваю, что зачатки служебного рвения обусловлены лишь поджопниками Разорителей…

Я воткнулся в сухую, отдающую горечью, землю и сосчитал до пяти. Проскользнул вперед, изгибаясь под ложбинку. Теперь на счет три… Немного левее — под опрокинутый столб. Замер. Десять секунд… С лагеря накатывал шум людской массы в сонме образов. Еще пять секунд…

Подкатился под забор.

— Я ссу, — прозвучало по ту сторону задумчиво. — Шарада, а я ссу?

— Заткнись мудак… — злой женский голос. Прозвучали удалявшиеся шаги. Минуту другую на передышку и рекогносцировку… Структура забора, где пытались изобразить прочность, лютый подарок — цепляйся и лезь. Выждал очередную затяжку часового и перемахнул — метра два на вскидку. С тыла ограда подперта жердями — едва не насадился яйцами, как-то не разглядел, да и не предполагал подобной щедрости.

У первого сарайчика приник к штабелю дощатых обломков — удачный закуток с минимальным освещением. Сенс определенно под бараком… Где-то неподалеку затопали, коротко заржали, поминая неизвестный поход, звякнул металл… Осторожно сдвинулся меж застроек, приглядываясь к темной барачной стене. Ряд заколоченных окон на первом этаже, на втором непонятные смотровые щели… Ближе к торцу мялся мужичок у факельного трепета — потоптался, оседал чурбачок, снова вскочил. Рядом проем с видимостью двери. Охранник прудоитских закромов? Как-то несерьезно…

Встал и покачиваясь побрел на огонек. Вышка позади, с флангов прикрывают сараи…

— Еще, сука, один… — Мужик досадливо сплюнул.

— Обидно.

— Че те обидно, ущербный?

Я начал заваливаться… Жилистые руки прудоита подхватили и мне под филей прилетел короткий пинок. Ответным презентовал короткий отблеск стали. Приглушил хрип и на развороте дернул дверцу… В факельном ореоле успел заметить ряд стеллажей, выстроенных вдоль стен хитрой мозаикой.

Склад. Полупустой. Зачем держат? Хотя, может, на втором этаже меркантильное раздолье… Проверять не стал. А на первом лишь тряпье по полкам, оставленное за невостребованностью. Под одной из кучек и пристроил незадачливого охранника. А здесь шумновато… вдоль барака со стороны центральной части лагеря проходила оживленная тропка. И кто-то с хрустом лупил телом о доски стены. В ответ заплетающийся голос тянул: «Не я… не я…». Прудоитская драка — свирепая и беспощадная.

Быстро обследовал периметр. Если о бараке и помнили, то из чувства ностальгии — когда-то стеллажи полнились… В одном из углов за ржавой решеткой нашел комбинацию из труб, что уводили под бетонную нашлепку на полу, и люк со срезанной крышкой. Более сложное оборудование, судя по следам, оставленным на разводке, давно выдрали.

Спустился на десяток метров, чему удивился. Это какую хрень держали на станции… Бетонный лаз узкий, в грязевых подтеках и лишен малейших функциональных признаков — тупо дыра с набойками лесенки. Внизу щелкнул фонариком, заботливо сохраненным в пути. Луч света выхватил пыльный тамбур перед провалом тоннеля. Ожидаемо кольнула метка — по левую руку есть ширма.

Под тоннельными сводами широким жестом постарался осветить периметр. Все что узнал — некто проложил близ водохранилища армированную бетонную трубу. Запахов и звуков нет, как данности… только ржавая серость в щербатом полотне.

Минут через десять подобрался к барьеру. Возложение рук, в отличие от последнего раза, прошло бодро — легкое сосущее чувство пустоты под ребрами не в счет. Проделки охреневшего желудка… Пожрать бы…

Переступил зеленоватый отсвет дыры, моргнул… Вдалеке горел только один плафон. Но мне хватит. Перед тупиком уже не комплексовал, отрапортовав:

— Оператор-стажер. По вызову. — Сам окинул прицелом АК жерло тоннеля в тылах. Чувство, что кто-то ползет следом… среди мрака и тишины. — Слышь, я немного нервничаю…

Заскрежетало — крайне неровно и натужно, точно древние механизмы не просто выбирались из вековой спячки, а боролись за каждый миллиметр. Плохой признак… В таком месте сомнения чреваты, подавят на мясной сок и мозговую кашицу.

Порог пересек излишне быстро, сходу продвинувшись в центр комнаты. Обстановка под копирку, только стены уделаны темными размашистыми кляксами. Если это кровь, то кто-то от души позабавился, расплескивая красное. И число трупов превышало единицу… Иные следы отсутствовали — стол, аппаратура и тление нити светильника. Гермоствор нараспашку — по обыкновению сперва заглянул в соседнее помещение, где изучил пустоту. Темные росчерки присутствовали и здесь… Чистый кровавый угар. В углу заметил прозрачную тубу сантиметров на пятьдесят, наполненную мелкими металлическими шариками. Посыл не ясен… И пахло чем-то сладковатым. В памяти лишь отрицательные ассоциации…