Человек в движении

У нас был домик на колесах — его предоставила компания «Вангард трейлерз лимитэд», сотрудники которой специально переоборудовали его ради моего удобства и возможности побыть наедине. А сделали они вот что: убрали боковую стену, отделяющую спальню от ванной комнаты, так что я мог просто скатиться с кровати и прямиком куда следует, вместо того чтобы давать крюка через совмещенную гостиную-кухню и входить через обычную дверь в туалет.

Еще мы хотели заказать подъемник, чтобы я мог на нем подниматься в кабину и спускаться на землю, но это было слишком дорого. Кроме того, у нас не было бы времени на его установку. А пока что мы валяли дурака, скатываясь с наклонной плоскости, и даже подумывали о том, что неплохо бы раздобыть маленькое креслице, чтобы я мог кататься на нем от двери до спальной. В итоге мы обошлись полотенцем. Мы расстелили его в дверном проходе, и я, приподнявшись в кресле, опускался задом на пол, а потом елозил на ягодицах по узкому проходу между раковиной и холодильником, который вел в спальню. На первый взгляд ничего особенного, но, когда приходится проделывать это раз шесть-семь в день и так четыре или пять дней в неделю, особой радости не получаешь, в особенности когда ты и так измотался после этапа на дороге.

Позади — первая тысяча миль!

Встреча в пути.

Хансен знакомится с лондонским уличным движением — в один из тех редких дней, когда не лил дождь.

Париж. Проезд под Эйфелевой башней.

«Желаю тебе, сын мой, свершения всех твоих надежд и мечтаний и благополучного возвращения домой». В Риме, на аудиенции у папы Иоанна Павла II.

Паренек из Уильямс-Лейк на Красной площади в Москве. За плечами у него храм Василия Блаженного и семь тысяч миль пройденного пути.

В Португалии, как и во многих других странах, инвалидная коляска Рика вызывает изумленные взгляды других участников дорожного движения.

Воспоминания о друге.

У памятника Терри Фоксу в Израиле.

Ценой крайнего напряжения всех сил Хансен толкает свое кресло ради воплощения давней мечты — пробега по Великой стене в Китае.

На Великой стене.

Рик Хансен, Уэйн Грецки и другие…

Триумф Человека в движении.

Спустя двадцать шесть месяцев плюс один день и покрыв расстояние в 24 тысячи и 55 сотых мили, Рик наконец-то разрывает символическую финишную ленту. Итак, путешествие закончено.

Фактически у нас было всего одно (!) кресло, которым я пользовался на дороге. В качестве эскорта нас сопровождал крытый фургон Клуба Канадской Ассоциации параплегиков, загруженный запчастями к каталке, шинами, одной дополнительной рамой кресла и вообще всякой всячиной, которая, как мы считали, может понадобиться мне в дороге. Но как определить, что нужно, а что нет, когда приходится исходить из минимума в расчете на пять человек и девятнадцать месяцев пути и к тому же все должно уместиться в одном домике на колесах и в машине сопровождения?

Мы составляли списки и хватали все, что ни попадет, словно ошалелые коты на помойке. Вот вам образчик такого списка:

— Восемьдесят пар перчаток из оленьей кожи.

— Повседневная одежда.

— Вар для заделки щелей (смола).

— Инструменты.

— Кухонные приборы (смеситель).

— Пятнадцать бутылок типа «Крепкий хват».

— Набор ниток и иголок.

— Велосипеды.

— Носки и нижнее белье общего пользования.

И для каждого из этих предметов у нас были веские и логические основания. Перчатками во время гонок я пользовался в течение долгого времени, и, по моим расчетам, мне требовалась одна пара на неделю. Чтобы проехать 70 миль, нужно было делать восемьдесят толчков в минуту и так десять часов в день, что составляло 48 тысяч толчков каждый день на дороге. Восемьдесят пар представлялись вполне обоснованной цифрой. Вар требовался, чтобы смазывать перчатки для более крепкого захвата ободов колес.

Фирма «Найк» обеспечивала нас одеждой в дорогу: только на мою долю — двенадцать спортивных костюмов, — ведь я очень много времени должен был находиться под открытым небом, а в случае, если погода испортится, нужно было переодеваться во время отдыха между этапами — и еще по четыре костюма на всех остальных. Но ведь нам еще требовалась соответствующая одежда для банкетов, официальных встреч и так далее. Набор «Прилепи и пришей» — чтобы пришивать заплаты, пожертвованные нашими спонсорами, когда потребуется залатать одежду. Велосипеды — для членов экипажа, которые будут сопровождать меня на дороге. Кухонный смеситель — для приготовления пищи в нашем доме на колесах. Инструменты — тут и так все ясно.

Поначалу мы не предполагали использовать нижнее белье как предмет общего пользования. Сначала у всех ребят были свои комплекты. Позднее, когда все вошли в ритм гонки и слегка обезумели, все белье перемешалось после нескольких стирок и оказалось в одном мешке, откуда извлекалось по мере надобности. Так было до тех пор, пока я не перестал осторожничать со смолой, после чего все, что имело отметины вара, считалось моим, а остальное ребята делили между собой. Со временем я перепачкал все, что у нас было, и нам снова пришлось вернуться к принципам коммунального хозяйства.

Наш дорожный экипаж рос числом и менялся в составе. Теперь в него, кроме меня, входили Тим, Дон и Ли, а также Нэнси Томпсон и одна девушка по имени Шейла О’Горман — она специализировалась в области налаживания политических контактов в Оттаве и отвечала за связь с прессой и рекламу по пути следования. Шейла уже успела установить один из рекордов турне «Человек в движении». Мы послали ее в универсальный магазин «Вудворд», чтобы она купила себе там одежду для разных особых случаев, и она вернулась, истратив этак три тысячи долларов. По-моему, слегка тронуться рассудком в хорошем магазине не так уж трудно. (Большая часть всех этих нарядов была возвращена обратно сразу же после того, как нам их доставили.)

На Ли возлагались обязанности повара. Как же без повара? Ведь соблюдение диеты было исключительно важно, для того чтобы я сохранял форму, необходимую для продолжения марафона. Нэнси была нашим авангардом: она ехала впереди нас, чтобы подготовить маршрут и стоянки, а также помогать различным местным группам в организации их демонстраций и специально подготовленных выступлений. Она должна была оставить нас через два-три дня, но вскоре стало ясно, что нам потребуется человек, способный выполнять такую работу постоянно. Тогда она попросила, чтобы ей прислали из дома немного одежды, и осталась.