Страница 84 из 105
Глава 43
Опустив маску, активирую энергетическое защитное поле, за ним дополнительно уплотняю вокруг себя пространство, создавая ещё один невидимый слой защиты.
«Три, четыре…»
Резкий рывок, щупами пробиваю стекло, разрываю сталь и, сделав быстрый кувырок, тотчас беру местность под прицел. Помещение почти что полностью обесточено. Слабый свет мерцающих ламп едва освещает пустующую площадку возле спусковой шахты. Справа и слева на отдалении десяти метров распахнутые двери, а также экраны камер слежения, передававшие картинку с верхнего этажа.
— Чисто? — не веря в произнесённое, с опаской обронила Медоед. Двигаясь в авангарде первой, она, пригнувшись, осторожно принюхивается, осматривает каждый уголок, сантиметр, вглядывается в каждую мрачную тень, отбрасываемую немногочисленной мебелью.
— Пахнет смертью… — Катины слова вызвали снисходительную усмешку Франчески.
— Скорее свежепотрошёными телами. Эй, блондиночка, местные камеры взломать сможешь? Хочу узнать, что здесь произошло и куда делась вся охрана, — небрежно кинула Ане белохвостая, получив очередное полуругательство в свою сторону.
За несколько секунд, пока я и Медоед с осторожностью изучали каждый проход, сестричка быстренько хакнула всю этажную систему безопасности, подключила камеры к своему тактическому монитору, закреплённому на рукаве, а после раздосадовано выдала:
— Всё, что связано с моментом атаки, стёрто. Работал профессионал. Возможно, и те изображения, которые я сейчас могу видеть, изменённые. Очень велик шанс нарваться на засаду.
— Выбора нет, берём деда и идём на пролом, — показав коготки, кратко заявила Франческа.
— А что насчёт Лисы? — спросила у той Аня.
— В жопу Лису, — двинув первой в коридор, ответила белохвостая.
Во взгляде преступницы чувствуется чистая ненависть, беспомощность, страх. Как только в руке моей появляется клинок, а сам я делаю к ней первый шаг, слёзы срываются с её глаз. Она знала про охрану, вполне могла знать, что враг видит, как мы заходим в капсулы, и с ещё большей вероятностью хотела воспользоваться нашими знаниями и сдать нас нашему же врагу. Это понимал я, понимала Катя, Аня и сама Лиса...
«Не делай этого…» — осуждающим взглядом проводила меня старшая сестра, но в этот раз препятствовать не стала. Она знала, что её вера в людей, в добро и справедливость, могла довести всех нас до одной большой братской могилы.
Ощущая свою беззащитность и то, что теперь за неё никто не вступится, Лиса выгибается дугой, рыдает, с кляпом в зубах пытается что-то сказать, но отвернувшиеся от нас лица сестёр ничего не хотят слушать. Тяжело вздохнув, смертною тенью повисаю над изворачивающейся, плачущей женщиной. Она хочет жить так же, как я, мои близкие и каждый адекватный человек, населяющий этот мир. Она хочет спасти свою жизнь, но задумывалась ли она хоть когда-нибудь о спасении других? Алчность, жажда лёгкой наживы — именно эти цели она преследовала, когда напала на нас. И как же сейчас я должен поступить?
Сев над пленницей, убираю маску, смотрю той в глаза, после бегло оглядываю её хорошую, местами даже дорогую экипировку, с использованием которой та вполне могла работать и зарабатывать, делая добрые для общества дела, а не это…
Взгляд стеклянных, плачущих глаз, зациклившись на переливающемся разными цветами энергоклинке, застыл в ожидании последнего момента. Сейчас эта женщина — самый настоящий отброс общества — ждала моего вердикта.
Вот только я не судья.
Лезвие проходится по ошейнику, затем по путам на руках, ногах. После чего я, вытащив кляп, молча поднявшись, двигаюсь вслед за сёстрами. Я должен был её убить, холоднокровно, как учил отец устранять потенциальную угрозу, но, честно, не смог…
— Я не знала… Клянусь, я не знала про камеры, клянусь… — гоняя носом споли, рыдая, повторяла с земли Лиса. Кинув той на затылок щуп, попытался ощутить эмоциональный фон и чуть не сошёл сума. Испуг на грани нервного срыва, проекция тысячи мыслей обо всём, о чём только можно. Эта женщина, как и я, умевшая одновременно управлять несколькими энергетическими конечностями, имела ещё одну странную способность: второе энергетическое сознание, что и контролировало её чёрные хвосты. В истеричном мысленном споре между двумя «я» понять хоть что-то оказалось практически невозможно. Но удачно нужную мысль я всё же услышал. «Мы не лжём, мы ведь не знали…» — даря спокойствие моему сердцу, твердили оба.
Проходя мимо экранов камер, вижу, как одна из них на мгновение тухнет. Всего один кадр, какая-то десятая часть секунды, но я замечаю послание, состоящее лишь из одного слова:
Кровью выведенная на одной из дверей надпись развеивает все сомнения по поводу того, кто её оставил.
— Отец… — Он всё знал, всё предусмотрел и даже прочистил нам путь. Но к чему этот пафос, обычный выпендрёж? Нет, этот ублюдок никогда бы не позволил себе убивать других ради садистской потехи. Почему он не встретился с нами, не объяснил свои мотивы, наши роли? Всё происходящее вокруг кажется одной большой абсурдной игрой, в которой мы всего лишь куклы, ведомые психопатами-кукловодами. Возможно ли, что за нами, помимо него, следит кто-то ещё? Быть может, он не доверяет кому-то из тех, кто в нашем окружении?
Сука, как же бесят все эти загадки…
Как и предполагалось, кадр для Ани отозвался обычным системным сбоем в её планшете, а та самая приоткрытая дверь с надписью уже была замазана другой, успевшей подсохнуть кровью.
— Не смотри, братец… — Словно я не знаю, что может быть в той тёмной вонючей комнате, подняв ладошку, рукой протолкнула меня мимо проёма заботливая Катя, до сих пор не смерившаяся с тем, что её любимый брат теперь такой же, как и все другие, — убийца.
Едва вырвавшись из железобетонных каземат секретной тюрьмы, тут же сталкиваемся с неприятным, пропитавшим всё подземное царство плотным дымом, именуемым в здешних кругах «воздухом». От него рябило в глазах, жгло нос и горло, а из-за плотности всё казалось отдалённым и туманным.
— Так быть не должно… — имея представление о жизни на данных уровнях, подняв маску, заявляет Аня. Оглядывая последнюю пару трупов, усаженных у дверей, аккуратно переступает через них. — С вероятностью в девяносто процентов могу утверждать о каком-то местном ЧП на воздухоочистной. Девять процентов на то, что мог произойти пожар на одном из химических заводов…
— А ещё один процент? — нервно спросила у сестры Катя.
— О нём пока лучше не думать… — запуская очередную из своих игрушек в воздух, не предвещая чего-либо хорошего, ответила Аня.