Страница 7 из 21
— Ты… — Багровея от злости… — Ты всё слышал, да?! — пытаясь вытащить свои руки из моих штанов, едва не извергая пламя из своего рта, кричит Сирена, но крик этот длится недолго. Прижавшись к той губами, повторяю её недавний, короткий поцелуй. Героиня пытается оттолкнуть меня, но обвившиеся вокруг нас щупы не позволяют ей и рыпнуться.
— Каково это, быть в полной власти другого? — Рыбка сопротивляется, краснеет и пыхтит, из её жабр продолжает литься мелодия, но чем больше я трачу своих сил, тем менее чувственным становится её эффект.
Запустив руки той под юбку, с наслаждением осознал: она сегодня и вправду без какого-либо белья. «Что же, наставница, вы хотели сделать это по обоюдному согласию, значит, так тому и быть».
— Нахальный мальчишка. — Задирая голову, пытаясь барабанить ногами по столу, инсценируя свою попытку выбраться, Сирена попутно с лучших ракурсов пыталась показать мне свою торчащую грудь, а вместе с ней и собственную слабость. В этой лёгкой пародии на борьбу форма её мнётся, прижимается, сползает. Так сначала на пол упала чёрная юбка, оголив гладко выбритые половые губы. — Пусти… — требует она, схватив меня рукой за член.
— Вы не в том положении, чтобы требовать… — проникнув в ту на две добрых фаланги пальца, стараясь перетерпеть сладостную от её прикосновений боль, произношу в ответ. Средний и безымянный постепенно углубляются в Сирену, а большой, зацепившись за клитор, совершает круговое, массирующее движение. На смену грубости и твёрдой хватке её пальцев, взявших в плен моего дружка, приходит послабление и лёгкий стон.
— Подожди, всё должно было быть совсем не так… — Рука, сжимавшая меня снизу, совсем ослабла. Инстинктивно двигаясь бёдрами в такт моим игривым пальцам, наставница полностью отступает. — Ты ведь не хотел делать этого со мной. Ненавидел, боялся… — Ища поцелуя, губы высокой, казавшейся вечно строгой Сирены отварились. Грубый поцелуй с языком, который я намеревался оборвать точно так же, как и первый, сделанный наставницей, внезапно затянулся. Проникая в меня и прикусывая мой язычок всякий раз, когда я хотел оторваться, холодная, как лёд, снаружи, внутри же она становилась только горячее, выпуская всё больше и больше своих любовных соков.
— Ни страха, ни ненависти, лишь неприязнь и опаска. Сами поймите, никто в нашем мире не станет уважать человека, способного тебя шантажировать. — Устав играться с готовой к делу женщиной, подхватив ту за голые ляжки и развернув, усадил задницей прямо на парту.
— А с чего ты взял, что сейчас для тебя что-то изменилось? — наконец-то освободившись от моих невидимых глазу пут, с раздвинутыми ногами и оголённой грудью вновь с голосом, полным пафоса, спросила Сирена.
— А с того… — Прихватив ту за подбородок точно так же, как недавно она хватала меня, большим пальцем проник в её ротик, а после, схватив за челюсть, опустил властный взгляд на ту лужу, продолжавшую растекаться по парте. — Хотите поиграться, сказать, что здесь есть ещё камеры, что используете против меня компромат? А кто говорил, что я или одна из моих подруг тоже заблаговременно не разместили скрытые камеры? Кто, по-вашему, от подобного ролика пострадает больше: ученик-первогодка или позволивший себе непрофессионализм учитель? — Лицо Сирены вновь начало наливаться кровью от ярости.
Звучно клацнув зубами и едва не отхватив мне вовремя вытащенный палец, та только и успела выкрикнуть:
— Подонок!
Вновь крутанув её в воздухе, щупами, словно канатами, прижал ту к парте, а после, пристраиваясь поудобнее, под злобные выкрики спокойно, смакуя каждый сантиметр наставницы, вошёл.
Наверняка эта бестия подстраховалась. Сделала всё правильно, и никто нам не помешает. Только факт волнения это нисколько не отменяет. «А вдруг застукают, а вдруг услышат?» Каждое моё движение и всхлип продолжающей бесноваться Сирены наталкивали на странные мысли.
— Я сказала отпусти меня, — раздалось за очередным сладостным вздохом. — Ты что, не слышишь? Я сказала… — Ноги Сирены вдруг внезапно затряслись, а тело, дрогнув, едва не порвало мои оковы. «Вот чёрт, может, я переборщил, может, и вправду неправильно понял…»
Тяжело дыша, обернувшись и исподлобья глянув на меня, наставница спросила напрямую:
— Кончил?
Нервно сглотнув, отрицательно кивнул.
— Тогда почему остановился? — От волнения, боязни того, что я случайно мог совершить ужасное, изнасиловать женщину, мои путы полностью развеялись. Перевернувшись, Сирена внезапно поднялась, а после, сев на край стола, задала мне этот странный вопрос, на который я даже и не знал как ответить.
Глядеть ей в глаза не получалось, виной тому служила вывалившаяся из расстёгнутой блузки грудь. Попытка опустить газа тоже провалилась: снизу она по-прежнему голая, а от моего подрагивающего, не забывшего сладостное ощущение дружка становилось всё больше стыдно.
— Так вы же сами сказали… Я подумал… — словно провинившийся перед учителем школьник, попытался оправдаться я, но Сирена, руками обхватив меня за задницу и притянув к себе, не дала договорить.
— Глупый… Не всегда, когда женщины говорят «нет», данное слово означает именно то «нет», к которому привыкли мужчины.
— Чего? — непонимающе, глядя на точно такую же растерянную, как и я сам, Сирену, переспросил я.
— Блять… — задумавшись, а после посмеявшись над собственными словами, выругалась наставница. — Ну знаешь… — Вновь пауза, девушка пытается подобрать нужные слова, но, не найдя ответа, озадаченно вздыхает. Взглянув на моё растерянное лицо и улыбнувшись уголком своего ротика, она заправляет длинные синие волосы в один большой конских хвост и произносит: — Забудь, лучше скажи, ты знаешь, что такое минет?
— Нет, — превратившись в целомудренного школьника, слукавил я. Нет, ну а что, ей, значит, можно вводить меня в заблуждение, а мне её нельзя?!
— Тогда лучше сядь и расслабься, повторять не буду… — Поменяв нас местами, опустилась и припала на оба колена похотливая наставница.