Страница 9 из 63
Комната, в которой оказались приятели, размерами могла поспорить с Дворцовой площадью. Две её стены были обиты тканью глубокого сливового оттенка, всю третью занимали высоченные шкафы, забитые толстенными фолиантами. Шкафы были настолько огромными, что, для того чтобы добраться до верхних полок, требовалась специальная лестница, ездившая вдоль них по полозьям. Эрик присвистнул. Чтобы купить такое количество книг, нужно было потратить целое состояние.
Четвертая стена была выложена декоративным камнем, и в ней был сделан весьма внушительный камин. На каминной полке на специальной подставке тускло сверкал в угасающем свете дня меч с богато инкрустированной драгоценными камнями рукоятью.
«Стоит прихватить его, когда будем уходить. Если удастся его загнать, можно будет даже не возвращаться к оркам – одни только камни в рукояти потянут на маленькое состояние».
Искусная каменная лепнина, украшающая обитель пламени, изображала какие-то фигурки и сценки на религиозную тему – что-то из битвы Всемогущего с чёрными творениями Окса. Взгляд то и дело натыкался на развешанные повсюду картины в дорогих золочёных рамах на аналогичную тематику, на полу лежал шикарный, невероятно дорогой ковер из меха зила. А над самым камином висел большой портрет в полный рост, должно быть, хозяина дома.
Это лощёное самодовольное лицо отлично знал каждый житель Лагарика от мала до велика.
– Пойдём отсюда, – шепнул на ухо побратима Эль и настойчиво потянул его за рукав куртки. – Я не хочу иметь никаких дел с архижрецом!
Архижрец Варток возглавлял духовную власть Лагарика, через его цепкие пальцы проходили доходы от всех храмов Всемогущего, значительно при этом оседая в его бездонных карманах.
Встреча архижреца с сыном эльфийского князя была тем удивительней, что Варток являлся ярым противником Договора. Он считал этот документ кощунственной данью унизительному поражению людей во Второй Великой войне, и только страх перед королём мешал ему открыто подбивать свою паству на бунт – когда в твоих руках власть над душами народа, очень просто убедить его в том, что Всемогущий не любит не́людей.
Зато теперь Эрику стало понятно, почему Орикс так заинтересовался этой встречей –никогда прежде глава святой церкви Всемогущего не привечал у себя дома эльфов, даже столь высокопоставленных.
Чем больше Изгой думал, тем больше подозрений вызвала эта работенка, но отступать было поздно – словно нарочно не давая друзьям передумать, за высокими двустворчатыми дверями в конце зала послышались шаги.
– Быстро, сюда! – прошипел эльф и стрелой взлетел по одной из приставленных к шкафу лестниц на самый верх.
Окна на этой стороне дома выходили на юг, поэтому в комнате царил полумрак, и верхушки гигантских шкафов терялись в тени. Кое-как втиснувшись в узкий промежуток между потолком и верхом шкафа, Эрик оттолкнул лестницу, чтобы она не торчала рядом с ними. За несколько мгновений до того, как дверь распахнулась, Изгой суетливо сунул руку в карман, выуживая пузырёк с зельем невидимости. Торопливо сделав глоток, он передал остаток побратиму.
Внутренности скрутила острая боль, Эрик скривился и едва удержался от стона, но через мгновение всё прошло. Вдруг к своему изумлению Изгой понял, что его руки начали бледнеть, а потом и вовсе растворились в воздухе. С трудом удержав возглас удивления, он взглянул на эльфа и никого не увидел. Впрочем, невидимым стало не всё – в воздухе прямо передо ним парили два пылающих синих глаза. В свою очередь увидев глаза побратима, Эль сообразил, что это может их выдать и приник к верхушке шкафа, прячась за резной наличник.
Стоило друзьям затихнуть, как дверь распахнулась, и в комнату вошёл невысокий мужчина лет пятидесяти, с лысой головой и аккуратно подстриженной короткой бородкой в сопровождении высокого стройного эльфийского юноши. Дитя леса был одет в изящный костюм эльфийского покроя, его длинные белые волосы были небрежно зачёсаны на бок, а на холёном красивом лице застыло презрительно-брезгливое выражение, словно эльф находился не в доме одного из самых известнейших людей Лагарика, а в какой-нибудь лачуге Приграничного района.
Младшего князя эльфов Эрик видел впервые, но и его спутника тоже – это определенно был не архижрец, а значит, он обрадовался рано.
Изгой досадливо нахмурился и на ощупь поднёс невидимую руку к лицу – многолетняя пыль щекотала нос, и ему невыносимо хотелось чихнуть. Усилием воли заставив себя не думать об этом, Эрик сосредоточился на происходящем внизу.
– Прошу вас, князь, – человек вытянул руку и указал эльфу на одно из стоящих перед камином кресел.
Смерив Лысого надменным взглядом, Альвильон с неохотой опустился в глубокое, обитое мехом кресло, словно делая этим собеседнику величайшее одолжение.
Кивнув самому себе, человек подошёл к украшенному резьбой винному шкафу и, достав из глубины запылённую бутылку, спросил, вопросительно подняв брови:
– Вина?
Эльф благосклонно кивнул, позволив губам изогнуться в одобрительной улыбке.
Наполнив два фужера драгоценным вином серафим, Лысый протянул один из них князю, и со скрытым в голосе торжеством негромко проговорил:
– За успех нашего дела, – наклонившись вперёд, он легонько коснулся бокалом бокала эльфа и пригубил искрящегося фиолетового напитка.
Поставив фужер, он неторопливо подошёл к окну и, несколько мгновений полюбовавшись на дивный сад, плотно его запер. Вернувшись к бару, Лысый вновь поднял бокал и сделал маленький глоток вина.
Что-то настораживало Эрика в этом человеке, что-то, что работало на уровне глубинных инстинктов, приобретённых им на узких улочках Приграничья. Сощурив глаза, Изгой вытянул шею и внимательно к нему пригляделся. Лысый был опасен, Эрик чувствовал это печёнкой. Но чем? И для кого?..
Пронзительные чёрные глаза с легкой насмешкой изучали сидящего напротив него эльфа, так, как кот наблюдает за голубем, которого собирается сожрать.
– Когда придёт архижрец? – потеряв терпение, недовольно спросил Альвильон.
Мужчина улыбнулся и, не меняя выражения лица, успокаивающе проговорил:
– Отец Варток скоро будет, а пока я постараюсь вас развлечь… – ответил Лысый, рассматривая на свет вино в своём бокале.
Эльф нахмурился, явно недовольный задержкой.
Тем временем человек неторопливо опустил бокал на стоящий перед креслами круглый столик и подошёл к камину.
– Я хочу вам кое-что показать, – проговорил он и, бережно сняв с полки меч, приблизился к Альвильону. – Говорят, это тот самый меч, которым Всемогущий сразил Окса… но я в это не верю.
Подняв меч остриём к потолку, Лысый осторожно прикоснулся к гладкому лезвию второй ладонью.
– В Истоке говорится… – но договорить Альвильон не успел.
Меч молнией сверкнул в воздухе и вонзился в его грудь.
Эльф закричал от боли и с ужасом уставился на торчащий из груди клинок, пригвоздивший его к креслу, как бабочку к доске.
Эрик судорожно вздохнул от неожиданности, во все глаза глядя на окровавленного князя.
– Что… – прошептал Альвильон, но поперхнулся кровью и закашлялся.
– Я полагаю, вы этого не ожидали? – с глумливой вежливостью осведомился Лысый, перехватывая рукоять меча двумя руками. – Когда заключаешь сделку с Оксом, не жди, что он будет с тобою честен…
Эльф поднял руки, чтобы выдернуть меч из груди, но Лысый ловко пресёк его попытки освободиться.
Эрик с восхищённым изумлением покачал головой. Любой человек на месте Альвильона был бы уже мёртв, но эльф, благодаря врождённой способности к самолечению, продолжал упрямо цепляться за жизнь.
– О, да, пока меч в ране, она не заживёт, – злорадно протянул Лысый, проворачивая клинок.
Лицо Альвильона исказила гримаса боли, и он снова закричал.
– Вы… скр… запла.. стт…тите… – булькая кровью, сумел выдавить эльф, сверля человека ненавидящим взглядом.
– Не думаю, – с холодным равнодушием возразил Лысый и, выдернув меч из груди эльфа, с размаху вонзил его рядом с местом первого удара. Альвильон взвыл от боли и конвульсивно дёрнулся, как пойманная в силки птица. В тот же миг, как сталь покинула его тело, след от первой раны начал затягиваться, но Лысый вновь занёс меч…