Флирт на поражение

Женя так и видела – а воображения у нее всегда было хоть отбавляй, – как Яся кокетничает с мальчиками, посмеиваясь вместе с ними над неказистой подругой, а потом лихо отплясывает под взрывные ритмы, едва отмахиваясь от ухажеров.

– Ну что, пошли танцевать? – спросила Яся, пружиня от нетерпения, когда они вошли в пятнистый от разноцветных огоньков спортзал.

– Я не танцую, – буркнула Женя и двинулась прямиком к скамейке запасных.

– О’кей!

Вот так просто: ни споров, ни упреков, ни уговоров. Яся, не дрогнув, пересекла импровизированный танцпол и со своей неизменной улыбкой вполлица присела рядом с Женей на длинную шаткую лавку, отполированную до блеска сотнями освобожденных от физкультуры ягодиц.

– И чем займемся? – Яся смотрела на подругу так, будто та была самым известным в городе массовиком-затейником.

Агафонова растерялась и какое-то время молча слушала, как поскрипывают по деревянному полу кеды неумелых танцоров.

– Понятия не имею…

– Но обычно ты что делаешь? – не унималась Ветрова.

– Ну… Представляю, что они там между собой обсуждают, – Женя неуверенно дернула плечом. – Что-то вроде чтения по губам…

– О, как актеры дубляжа?! – неожиданно оживилась Яся. – Круто!

– Серьезно? – смутилась Женя: никто прежде не применял это слово к ней.

– А покажи, как ты это делаешь!

Женя все еще ждала подвоха, но вот это Ясино «круто» пробудило в ней неведомый доселе авантюризм. А потому Агафонова выпрямилась, хищно вглядываясь в толпу одноклассников, пока взгляд-прицел не остановился на идеальной жертве. Баринов. Местный альфа – по крайней мере, сам он себя явно считал таковым. Стоял в окружении подпевал и потягивал из пластикового стаканчика лимонад «Буратино» с таким шиком, словно это односолодовый виски.

– Смотрите, я могу пить прямо из стакана, – пробасила Женя, имитируя сломанный голос подростка. – И даже не обливаюсь.

– Вау! – Яся мгновенно включилась в игру.

И, надо отдать ей должное, она растягивала гласные, точь-в-точь как туповатый Минаков, главный дружок Баринова. – А у меня так получится?

– Нет! Надо слишком долго тренироваться.

– Блин, ну почему ты такой офигенный… Сто пудов академиком будешь.

– Депутатом, – важно поправила Женя за Баринова. – Потому что я даже есть без рук научился…

В этот момент Баринов, не подозревая о том, что его озвучивают исподтишка, схватил из миски пригоршню чипсов и запихнул в рот.

– Почти, – только и успела вставить Женя, прежде чем Яся зашлась от хохота.

И это было странно вдвойне. Во-первых, потому что над шутками Агафоновой еще никто не смеялся. А во-вторых, потому что саму Женю внезапно пробило на смех, как будто Ветрова заразила ее неведомой веселящей болезнью. И только в тот момент до Жени дошла удивительная истина: если ты с кем-то можешь вот так хохотать у всех на виду, рискуя сойти за психа, то самое время радоваться: перед тобой – родственная душа.

Теперь же, разглядывая собственное отражение в зеркале, Женя вспомнила ту дискотеку и устыдилась. Яся всегда была к ней лицом, а вот Агафонова, как избушка на курьих ножках, так и норовила обернуться к человечеству копчиком. Вот сколько во всем мире нашлось бы желающих все бросить только ради того, чтобы приехать через весь город на двадцатипятилетие Агафоновой? Кроме Яси – никого. Любой другой на ее месте давно бы плюнул на Женины заскоки и вечное ворчание, но только не Ветрова. Она отчаянно тянула подругу из книжной пыли на свет божий, и, пусть иногда говорила такие вещи, которые Жене слышать не хотелось, например, про шпинатный смузи, Агафонова знала: устами Ветровой глаголет истина.

– Прости. – Женя неуклюже боднула Ясю в плечо: другие проявления благодарности были ей не под силу. – Я – задница.

– Какая? – Ветрова заулыбалась, явя мрачным библиотечным стенам свои фирменные ямочки.

Да, по сравнению с ней у Жени и правда был благородно-болотный оттенок лица. Яся светилась здоровьем, как наливное яблочко: румянец, блеск в глазах, шелковистая русая грива. Хоть сейчас одевай ее в красный сарафан и выпускай бегать во ржи с васильками. Сразу видно: человек далек от библиотечного дела так же, как Женя – от бьюти-блогов. И все же она предпочла эфир подруге…

– Ужасная зловредная задница, – подытожила Агафонова к вящему торжеству Яси. – Ладно, отменю на сегодня «Камень драконов» и поставлю чайник…

– Ни за что! – Яся сгребла Женю в охапку. – Если ты в свою законную днюху хочешь играть в каменных драконов, значит, мы будем играть в каменных драконов! И не спорь!

– Но ты же… не в теме… – вяло возразила Агафонова, заранее зная: спорить с Ветровой – все равно что сражаться с лучшими воинами лорда Эбергорда кухонным ножичком. – И потом, игра называется «Камень драконов»…

– Звучит интригующе! Чур, я с вами! – И Яся увлекла упирающуюся Женю обратно в зал досуга. – Ну ты чего? Обещаю, ты меня даже не заметишь!

Не заметить Ясю Женя могла бы только в одном случае: если бы она три года назад не сделала лазерную коррекцию зрения, избавившись от очков, а еще плотно заткнула уши берушами и отошла в дальний конец зала. Ветрова по праву считалась успешным блогером: она обладала магическим даром концентрировать все внимание окружающих на себе и вести за собой толпу радостных фанатиков, как гамельнский крысолов. Жалкие минут десять, щепотка комплиментов – и вот уже клуб настольных игр по четвергам пал к хорошеньким ножкам Ветровой. Как ни крути, похвала эдакой дивы приятна всякому. Особенно – тем, кто подозрительно часто слышит в свой адрес слово «задрот».

– Боже, как круто! – Яся взяла из рук Влада фигурку артефакта, не заметив, что парень пошел красными пятнами, словно обмакнул лицо в миску свежей малины. – Значит, если мы раздобудем этого единорога, у нас есть шанс победить врага?

– Но для этого надо еще добраться до Зачарованных Пещер… – вмешался Сеня, который по четвергам гордо носил имя и титул лорда Вейтерна, будучи самым весомым во всех смыслах членом клуба. – Объединиться с людьми Дармонта, уговорить Золотого мага дать нам чары поиска, а еще собрать все пять ключей…

– Так что же мы сидим? – всполошилась Яся. – Нельзя тянуть ни секунды! Кто ходит? Можно я?

Женя уныло ковырнула свой кусочек торта и покосилась в дальний угол зала. Там, за круглым столиком, сидел, что-то сосредоточенно выписывая в блокнот, тот, ради кого все и затевалось. Кирилл Санин. Женя сама оформляла его читательский билет, и, к сожалению, это был первый и последний раз, когда они разговаривали. Тридцать два… Почти тридцать три дня назад.

Ох, не так Женя представляла себе этот вечер. Она планировала блистать, мастерски ведя игру вплоть до финальной битвы. Ее сценарий не оставил бы равнодушным даже того, кто из настолок знает лишь домино и шашки, а о Средневековье слышал только в школе. Кирилл же, который всю последнюю неделю штудировал монографию об историческом костюме готической эпохи, и вовсе должен был рухнуть плашмя на обе лопатки. От восторга, разумеется. И когда игроки, вернувшись с небес к праху бытия, разбрелись бы по домам, оставив именинницу наедине с Кириллом, он подошел бы к ней, заглянул в глаза затуманенным от катарсиса взглядом и прошептал:

– Простите, а как можно вступить в ваш клуб?

И что вместо этого? Ветрова. Греется в лучах внимания, как приблудная кошка на южном подоконнике библиотеки.

– Тебе нужен персонаж! – вещает Митрофанцев, шевеля осетровыми усиками и чуть не лопаясь от важности. И он туда же! Забыл и про жену, которая уверена, что он в эту самую секунду внеурочно впахивает в своей строительной конторе, и про двух дочек…

– И я могу быть кем угодно?! – в предвкушении ерзает Яся. – Ну… Скажем, русалкой?

– Русалки не водятся в Холодных Землях, – мрачно отбривает Ирка. Кажется, ей тоже не по нраву лишний игрок.

– Ой, да ладно тебе! – Сеня вальяжно отмахивается: стоит ему перевоплотиться в лорда Вейтерна, как его в интонациях и жестах начинают проскакивать феодальные замашки. – Мы же можем сделать исключение…