Радужные листики

Маша отправилась на огород, и подошла к грядке со свёклой. Только она взялась за листья, чтобы вытащить первую, как прямо у неё перед носом из земли вылез червяк, но тут же какая-то сила утянула его обратно. И тут же опять вылез – но теперь уже не червяк, а Крот.

- Здравствуйте, Крот! – обрадовалась Маша. - А я вас везде ищу, ищу, а вас всё нет и нет.

- Вавствуйте, Мафа, - жуя произнёс Крот, - мне нувно сочно пафкепиться, а то флохо бу́фет.

- Кому плохо? – не поняла девочка.

- Мне конечно, - пояснил Крот, дожевав, - кому же ещё?

Маша решила не торопить Крота, и занялась своими делами. Когда она всё собрала в корзинку, Крот, похоже, насытился, и, как и многие представители не только кротовых пород, пришёл в благодушное настроение.

- Уф! – выдохнул он. – Чуть не помер с голоду из-за этого потопа. Половину запасов смыло, нас с бабушкой унесло кого куда. Я вот только успел обратно поспеть, а её ещё нет нигде. Есть нечего, только здесь на грядках и можно что-нибудь отыскать. Уф, - и снова выдохнул.

- И что, и листики все смыло? – волнуясь спросила Маша.

- Нет, листики у нас в бутылке закрытые хранились, она застряла в проходе, - довольно сказал Крот, потом немного поразмышлял и спросил: «А как вы думаете, как бы мы сейчас с вами общались?»

- А как же вас смыло, вы же под землёй находились, - Маше стало любопытно.

- Да вот под землёй и смыло, - начал рассказывать Крот. – У нас на такие случаи прорыт один длинный-предлинный ход, чтобы вода, попадая в норы, по нему уходила прочь. А в такой потоп ход оказался маловат, и залило везде, и с такой силой, что нас с бабушкой, когда мы обедали, просто подхватило бурлящим потоком и понесло. Хорошо ещё, что мы плавать умеем, а то боюсь и представить, что бы было. Только вот куда бабушку унесло я даже и придумать не могу, ход то длиннющий, да и ответвлений у него достаточно.

- Бедная бабушка, - пожалела Маша.

- А у вас как дела, никого не смыло? – спросил Крот.

- И не смыло, и не затопило, - ответила Маша, - у нас другая напасть – луг приехали застраивать, всё перерыть собираются, и дома новые ставить. Мы и не знаем, как с этим бороться, у них всё по закону, на всё разрешения есть.

- Как так луг застраивать?! – заволновался Крот. – Там же мои любимые жуки обитают, их что уничтожат всех?

- А вы жуков любите? – спросила Маша.

- Конечно люблю, и гусениц тоже люблю, - ответил Крот, - не одних же червяков есть, пища должна быть разнообразной. У вас же она разнообразная?

- Ну да, - подтвердила Маша, и тут ей пришло в голову, что кроме ОЗЛ и дяди Сени есть по крайней мере ещё одно существо, которому луг тоже небезразличен, хотя и по другой причине, и что оно может оказаться весьма полезным союзником. – Так вот, - продолжила она, округлив глаза для придания сущего эффекта, - НИКАКИХ жуков, НИКАКИХ гусеничек – всё выметут подчистую, всё перероют и перепашут, все ваши ходы и норы уничтожат, навсегда, насовсем, и ШУМ будет стоять такой, что не то что ваша бабушка, когда вернётся обратно спать не сможет, но и вы сами, и все ваши знакомые. Вот как!

От такой информации и осознания сказанного глазки у Крота округлились тоже. Он какое-то время помолчал, потом запыхтел, закипел.

- И где эти разрушители? – грозно спросил он.

- Да вон, - Маша показала рукой, - перед лугом техники нагнали, завтра начинать собираются, когда рабочие приедут.

- Ну мы им покажем, - зловеще произнёс Крот, - до завтра, - и скрылся в норе.

Маша озадачилась таким поведением Крота, но потом решила, что утро действительно мудренее, и отправилась домой, тем более, что уже и стемнело. Одно ей понравилось точно, и она даже порадовалась за себя как обладательницу тонкого дипломатического навыка: «Иногда можно не тратить силы, уговаривая кого-нибудь сделать что-нибудь для вас, порой достаточно чуть повернуть ход его мыслей, и он это уже сделает как для себя, но за вас. Конечно, с моральной точки зрения здесь есть элемент манипуляции чужим сознанием, но все мы люди, все мы несовершенны». Списав это на собственное несовершенство, и уговорив этим свою совесть, Маша легла спать.

Глава 66. В которой Маша выступает исключительно наблюдателем примечательных событий защиты луга и убеждается, что ОЗЛ с дядей Сеней были в этом деле не одиноки.

А на следующее утро Маша проснулась рано, причём от голосов: это под домом на лавочке сидели бабушка с дядей Сеней, и тот как-то очень эмоционально рассказывал:

- Ну так вот я и говорю, что ночью отправился на вылазку. Решил подождать до двенадцати, когда сторож уже точно спать будет, оделся во всё темное, закутал лицо шарфом и пошёл. Собирался шины им все перепортить, чтобы ничего не могло поехать. Тихонечко так подбираюсь к сторожке, и тут у меня прямо на глазах крайний экскаватор уходит под землю. Вжих – и нет его! Потом следующий, потом трактор, потом ещё один.

- А как же ты им собирался шины портить, если у них гусеницы? – поинтересовалась бабушка.

- Ну гусеницы, значит, - поправился дядя Сеня, - ещё не решил. Понятно, что шило их не возьмёт. На это дело я лом прихватил, погнуть чтобы.

- Лом погнуть? – усмехнулась бабушка.

- Траки, - обиженно ответил дядя Сеня. – Так вот, под землю ушли все машины, кроме домика со сторожем. А потом все землёй затянуло. Сколько лет живу – никогда такого не видывал. Даже не подозревал, что у нас здесь зыбучая почва. Просто чудеса какие-то.

- Да, чудеса какие-то, - поддакнула бабушка. – А ты бы слышал, как вопил сторож утром, - добавила она, - даже меня разбудил. Я вначале подумала, что у нас какой-то новый петух завёлся и пытается всех переорать, самоутвердиться значит. Но потом, когда начал ругаться совсем не по-петушиному, сообразила, что это кто-то пришлый и вспомнила про сторожа. Он ещё потом целый час по округе носился - искал технику: «Обокрали, обокрали!» Потом, конечно, понаехало народу, и руководство ихнее, и полиция. Меня тут спрашивали, видела ли что, мы же крайние.

- Так это, наверное, и мне стучали, - задумался дядя Сеня, - только я лёг поздно, вставать совсем не хотелось. Но я НИЧЕГО не видел, - сказал он живенько, - абсолютно НИЧЕГО. И дальше, если что, тоже НИЧЕГО не увижу.

Бабушка с дядей Сеней развеселились. У Маши, кстати, настроение тоже улучшилось.

(Надо отметить, что с позиции воспитания, такое поведение взрослых не может является образцом для подражания, но с другой стороны, уж очень этот господин Бравый был противный, да к тому же и просто захватчик: пришёл, откуда не звали, начал правила свои устанавливать, отнимать, да перераспределять. Что оставалось делать местному населению – сопротивляться. И это нормальная реакция. А если им на помощь пришли силы природы, кто же откажется от такого? Хотя, вы, наверное, догадались уже, что это были силы не совсем природные, а одного нашего знакомого, который подкрепился по нескольку раз разноцветными радужными листиками, увеличившись и размерах, и многократно увеличив свою силу и выносливость. Он ведь тоже отстаивал свои права и свою территорию, тем более, что в суде у него точно ничего бы не получилось.)

Маша вышла на крыльцо и поздоровалась.

- Вот видишь, Машенька, - сказала бабушка, - как-то всё само собой и утряслось с этими строителями, строить им теперь совсем нечем, техника вся куда-то подевалась.

- А если новую пригонят? – засомневалась Маша.

- Да, - присоединился дядя Сеня, - а ведь действительно, если новую пригонят, что делать то?

Бабушка ничего не успела ответить, как опять послышался далёкий рев двигателей. И, к огорчению, через десять минут показалась новая колонна с тракторами и бульдозерами. Техника выстроилась на старом месте, готовая снова взяться за дело, как вдруг, то под одним трактором, то под другим бульдозером почва начала проседать, и они стали погружаться в землю. Все закричали, забегали, размахивали руками, водители повыскакивали из кабин, но процесс погружения очень быстро закончился: просев на метр в верхний рыхлый слой земли, машины опустились на закопанную технику. Так всё и обнаружилось.