Радужные листики

- Господи! Да что же это такое! – всплеснула руками бабушка, выглянув в окно. – Неужто началось?!

- Что началось? – не поняла Маша.

- Строить приехали, - огорчённо сообщила бабушка. - Офридиоз этот треклятый.

Маша по-прежнему недоумённо хлопала глазами.

- Ну этот, фонд областной, - поправилась бабушка, - содействия развитию индивидуального жилищного домостроительства и освоению новых земель. Вот нечистая принесла. Пойдём, вон люди собираются.

Маша с бабушкой вышли на улицу и направились к колонне. Перед ней уже начали собираться жители деревни. Маша ещё не всех хорошо знала, но дедушка Василия был уже тут, и дядя Сеня был уже тут, и ребята уже приехали на велосипедах, и даже владелец быка Николай стоял, подбоченясь, и грозно, прямо как его бык в былые времена, взирал на остановившийся перед ним чёрный автомобиль. Три десятка человек точно собралось. Такого количества жителей деревни вместе Маша ещё никогда не видела.

Колонна остановилась перед въездом в деревню. Колонну возглавлял большущий мерседес чёрного цвета, из которого вылез шофер, обошёл и открыл дверь пассажира, откуда вальяжно появился невысокий лысоватый полноватый человек средних лет в чёрном костюме и чёрных очках. Вокруг него тут же образовалась подобострастная челядь с папками и портфелями в руках, вылезшая из второго мерседеса. Вид у всех был чрезвычайно серьёзный и ответственный.

- А, господин Бравый пожаловали, - грозно произнесла бабушка, - и по какой же вы здесь снова причине?

- Ну что вы так официально, Агафья Агафоновна, - примирительно произнёс господин Бравый, - ну какой я вам господин, просто Антон Аркадьевич.

- Знаешь что, Антон… - бабушка выдержала паузу, - Аркадьевич, ты у меня еще в десятом классе в углу стоял за торговлю вкладышами от иностранных жвачек. Теперь снова хочешь?

Господин Бравый оглянулся на свою челядь, застывшую с каменными лицами и делавшую вид, что ничего порочащего авторитет своего шефа сейчас не слышала и слышать не желает, и то ли для них, то ли для самого себя проговорил:

- Ну зачем снова спорить, уже всё решено, луг этот мы застраиваем, суд ваш иск отклонил, мы вообще для людей стараемся, даже один дом вашей деревне отдадим, можете разыграть в лотерею.

Кто-кто из деревенских от такого предложения заметно повеселел, и агрессивный настрой жителей потихоньку начал спадать. Господин Бравый хитро улыбнулся и продолжил:

- Всё же по закону, вот решение – продемонстрировал он бумажку из своей папки, и начал потом вынимать бумажки одну за другой, - вот постановление, вот распоряжение, вот положение, заключение, определение, учреждение, одобрение, поручение, назначение, соглашение, объявление и, конечно же, - он поднял указательный палец вверх, - благословение. А вам каждому персональное уведомление. Всё, всё исключительно по закону, так что не волнуйтесь, расходитесь, нечего здесь под дождём стоять, а то мой костюм испортится.

Сказав это, он сел обратно в машину и закрыл дверь. Челядь тут же исчезла за ним, и никому уже ничего невозможно было доказывать, не кричать же на божий свет.

Люди пошумели ещё немного, и кто недовольные, кто недоумённые, а кое-кто и огорчённые стали расходится. Техника потихоньку тронулась, свернула с дороги и направилась к лугу. Бабушка с Машей тоже направились домой, с ними во двор зашёл и Матвей Дмитриевич. Они с бабушкой расположились на скамейке и стали обсуждать ситуацию. Похоже, что никто в деревне уже ничего не мог сделать.

Маша забежала в дом, забрала мазь из холодильника и вручила её Матвею Дмитриевичу:

- Вот, передайте, пожалуйста Василию, это мазь для его руки, её под гипс можно наливать, только не показывайте её Нине Ивановне, а то мазь опять пропадёт случайно.

- Спасибо, Маша, - поблагодарил дедушка Василия, - обязательно передам, никто не увидит, - и заговорщицки подмигнул.

- Бабушка, я пойду на задний двор, - сказала Маша, попрощалась и прямиком направилась к сигнальной железяке. Крот был ей нужен просто до зарезу.

Девочка снова застучала по железной трубе, но снова никто не появлялся.

- Маша. Ты что шумишь? – вдруг услышала она голос дяди Сени, а потом увидела и его самого за забором. Вернее, не его самого, а тёмно-зелёную пирамиду, говорящую голосом дяди Сени – на нём была армейская плащ-палатка с капюшоном на голове, полностью скрывающим лицо.

- Это у нас игра такая, - ляпнула она первое, что пришло в голову. – А вы тут что делаете?

- В разведку иду, - таинственно произнёс дядя Сеня, - неприятель оккупирует нашу территорию. Нужно всё тщательно разведать. Ты пока не говори никому ладно?

- Ладно, - пообещала Маша, и дядя Сеня, пригибаясь, чтобы его не было видно на фоне высокой травы исчез в зелени.

«Значит не все смирились, - с облегчением подумала Маша, - значит у нас ещё есть шанс». В это время пискнул мобильный телефон – пришло сообщение от Василия: «В шесть часов все собираемся у меня в сарае. ОЗЛ».

Пока Маша бродила по огороду, пытаясь отыскать Крота, за забором снова возник дядя Сеня.

- Ну всё, разведал, - довольно сообщил он. – Технику перед лугом выстроили, домик для размещения поставили, в нём остался один сторож, остальные подались обратно. Работу начнут завтра, собираются всё здесь перекопать и разравнять для начала, а потом рыть первые котлованы.

- А у нас вечером тоже собрание, - поделилась планами Маша, - тоже будем обсуждать, что делать.

- А мне можно с вами? – спросил дядя Сеня.

- Ну не знаю, - растерялась Маша, - у нас детское собрание, а вы уже взрослый. А давайте, - вдруг пришло ей в голову, - вы будете нашим союзником. Мы вечером обсудим планы, а я, когда поеду обратно, к вам загляну и расскажу, что мы решили. Да и про вас у ребят спрошу. Хорошо?

- Очень хорошо, - обрадовался дядя Сеня, - а то я думал, что мне одному воевать придётся, а тут подмога появилась. Обязательно заезжай потом, буду ждать. До вечера.

Маша, не дождавшись Крота, очень расстроилась, Она решила, что его затопило ливнем. Кое-как дотянув до вечера, она сказала бабушке, что отправляется проведать Василия, что в общем-то было совершенной правдой, села на велосипед и поехала. Дождик, как это ни удивительно, продолжал накрапывать всё это время. На улице было безлюдно, Маша, лавируя между многочисленными лужами, как в слаломе, не переставала искать решение проблемы с застройкой луга. «Как интересно устроен человек, - размышляла она, - лишь только почувствует выгоду – тут же меняет своё мнение. Все были против строительства, но как только появился шанс выиграть дом, большинство сразу же согласилось. Хотя ведь понимают, что даже если им дом и дадут, во что слабо верится, то он достанется только одному, а оставшиеся будут терпеть все неудобства от такой стройки, и для них ничего не изменится. Вот вам, жители, имущественная лотерея, отдавайте свои голоса за, а взамен вам один домик. И почему у каждого жадность и надежда побеждают собственный разум? Ведь на этом основаны все лотереи. Покажи простаку трёх победителей – и он уже верит, что станет четвёртым, а ведь если ему покажут три миллиона проигравших, вряд ли он с таким же азартом будет покупать лотерейные билеты. Здесь, наверное, главное в надежде – если она есть, то жадность победит разум, а если нет, то ничего не получится у лотерейщиков. В общем – их основное подспорье – неугасаемая надежда людей. Отнимите у человека надежду и у нас не останется лотерей».

Глава 65. В которой у Маши появляется новый союзник в деле спасения луга.

В сарае у Василия она появилась первой. Василий стоял перед верстаком, на котором лежал большой разрисованный лист ватмана.