Радужные листики

- А утром? – спросила Маша.

- А утром купальницу поискать, - объяснила баба Марфа, - желтоголов по-другому. Еще дербенник или плакун-траву, у неё лишняя влага капельками стекает по листьям, как слёзки, но за ней до болота идти нужно. Да богатинку, если повезёт, она от изжоги хороша.

Маша задумалась.

- И что, вы все-все-все травы знаете? – удивилась Маша.

- Ну что ты, - ответила Марфа Егоровна, - их несколько тысяч, все не упомнишь. Я только самые важные и самые действенные помню, где-то около двух сотен будет. И того хватает с избытком. Так что, если надумаешь – в пять утра здесь, но не опаздывай, больше десяти минут ждать не буду. На голову платок или кепку обязательно, ещё легкую непромокаемую накидку и резиновые сапоги на ноги. Запомнила?

- Запомнила, - кивнула Маша.

- Ну тогда до завтра, - кивнула баба Марфа и отправилась в противоположный конец деревни.

- Марфа Егоровна, Марфа Егоровна! – вдруг вспомнила Маша. – А вы не можете ещё немножко дать мази для Василия? У него куда-то ваша баночка подевалась, никак не найти.

- Подевалась? – усмехнулась Марфа Егоровна. – Или подевали? Ну ладно, подожди, сейчас вынесу.

Она скрылась за калиткой и через пять минут опять появилась, неся в руке пузырек с мазью.

- Здесь мазь текучая, удобно под гипс подливать, - объяснила она, - только держать нужно в холодильнике. Пусть в какой-нибудь пакетик завернёт и подальше с глаз припрячет, чтобы опять никуда случайно не подевалась.

- Большое спасибо, - поблагодарила Маша, взяла пузырёк, попрощалась и поехала дальше, решив завести мазь Василию на следующий день.

Первым делом, войдя в дом, Маша поставила пузырёк в холодильник.

- Что это у тебя? – удивилась бабушка.

- Это для Василия мазь, перелом лечить, - сообщила Маша, - Марфа Егорова дала.

- И как он? – поинтересовалась бабушка.

- Да нормально, - стала рассказывать Маша, - рука не болит, только чешется, он себе палку-гипсочесалку выстругивает, руку под гипсом чесать. Потом собирается производство наладить, поставлять в травмпункты.

- Ишь ты какой! – восхитилась бабушка. – Прямо предприниматель будущий растёт.

- Это точно, - согласилась Маша, - он постоянно что-нибудь предпринимает.

- Хороший мальчишка, смышлёный и добрый, - сказала бабушка, - мне нравится. Садись, покормлю, а то ты с утра не ела.

- На такой жаре и не хочется совсем, только холодненького чего-нибудь, - задумалась Маша, - вот молока, например.

Она подошла к холодильнику, достала из него банку с молоком, налила себе в чашку и отрезала краюху хлеба.

Пока Маша жевала краюху, запивая молоком, бабушка прилегла на кровати отдохнуть.

- А знаешь, бабушка, - вспомнила Маша, - завтра день летнего солнцестояния. Марфа Егоровна меня берёт с собой травки собирать. Только в пять утра.

- А чего в рань то такую? – удивилась бабушка.

- Она говорит, что нужно при первой росе за какой-то купальницей идти. Ты не знаешь случайно, что это за трава такая?

- Знаю конечно, - подтвердила бабушка, - у неё такие желтые шарики. Только ведь купальницу собирают на Аграфену Купальницу, - задумалась она, - это праздник такой перед Иваном Купалой, как раз на шестое июля приходится. А сейчас июнь ещё.

- Вот видишь, - сказала Маша, - опять всё перепуталось: Иван Купала в июле, Аграфена Купальница в июле, и тогда и солнцеворот в июле. А как он может быть в июле, если он будет завтра? Нестыковочка получается.

- Завтра он будет по григорианскому календарю, - усмехнулась бабушка, а в июле будет праздник, посвященный в том числе ему, но по юлианскому календарю.

- Я уже ничего не понимаю, - вздохнула Маша.

- Тут всё просто, - начала объяснять бабушка, - ещё до нашей эры египетские астрономы разработали календарь на замену действовавшему в то время римскому календарю, который назвали в честь Юлия Цезаря - юлианским. Это было нужно, чтобы восстановить синхронизацию календаря с временами года и избежать подобных проблем на будущее, поскольку на тот момент календарные даты стали заметно отличаться от ожидаемых времён года. В юлианском календаре обычный год стал состоять из трёхсот шестидесяти пяти дней и делился на двенадцать месяцев. Раз в четыре года объявлялся високосный год, в который добавлялся один день. И всё было вроде хорошо, но за тысячу шестьсот с лишним лет его использования опять накопились лишние дни и опять церковные праздники стали сдвигаться от погодных явлений. Основная проблема возникла с праздником Пасхи из-за смещения дня весеннего равноденствия, от которого она отсчитывается. На тот момент разница составляла уже десять дней, и чтобы опять устранить эту проблему папа Римский Григорий тринадцатый ввёл новый календарь – григорианский. В нём уменьшили количество високосных лет, применили новую формулу для определения дня Пасхи, и для возврата весеннего равноденствия на нужную дату пропустили сразу 10 дней. Был день пятое октября, а следующий день был объявлен шестнадцатым октября. А сегодня из-за разного количества високосных лет разница между календарями составляет уже 13 дней. Постепенно все страны в мире перешли на грегорианский календарь, как более точный, но вот православная церковь не согласилась, считая, что григорианский календарь нарушает очередность многих библейских событий, и поэтому католики и протестанты отмечают свои праздники в разное время. Например, католическое Рождество двадцать пятого декабря, а православное - седьмого января.

- И кто из них прав? – спросила Маша.

- Не знаю, - задумалась бабушка, - если считать, что важно время года, то точнее григорианский календарь. Если это не важно, то кто, когда и что празднует – его личное дело. Если кто-то решит Новый год праздновать 1 марта – какая разница? Это ни на что не влияет и никому не вредит. А вот если считать, что новый год начинается как раз с ростом дня, то за начало нового года я бы приняла день зимнего солнцестояния.

Маша на минуту задумалась.

- Знаешь, бабушка, - заключила она, - мне кажется, что мы настолько усложняем очевидные вещи, что сами уже ничего в них разобрать не можем. Ведь календарный год – это время, за которое сменяются зима, весна, лето и осень, и Земля, вращаясь вокруг Солнца, возвращается более-менее к той же точке, откуда начиналось вращение. Есть четыре солнечных точки: две равноденствия и две солнцестояния. Можно взять за отсчёт любую точку, и считать своё время. Например, когда самая длинная ночь и самый короткий день в году. После этого дня солнце идёт в рост. Значит, можно его считать началом нового года. В прошлом году это было 21 декабря. Понятно же, что это истинное первое января. А дальше отсчитывается ровное количество суток, когда снова наступает солнцестояние. И этих суток всегда 365. Это абсолютно. Никакого дополнительно дня быть не может, а значит и високосного года. Год всегда состоит из ровного количества дней, а если туда добавляются ещё и часы, и секунды, то это либо ошибка счёта, либо продолжительность часа на самом деле чуть меньше требуемого. И не может быть в одном месяце тридцать суток, а в другом тридцать одни. Значит, деление неверное.

Тут Маша задумалась.

- Эко, в какие дебри тебя понесло, - промолвила бабушка, - не всё ли равно по большому счёту.

- Ну бабушка, как ты не понимаешь, - разгорячилась Маша, - по большому счёту как раз и важно. Не видишь разве, что из-за этого рассорились целые народы. Необходимо срочно восстанавливать мир на Земле. Так, - продолжила она, - а на что можно поделить триста шестьдесят пять? - И сама же себе и ответила: - Конечно же на пять или на семьдесят три. Но семьдесят три месяца в году - это многовато получается. А если пять месяцев всего? Тоже нехорошо как-то. Ты что думаешь?