Страница 9 из 16
Чертыхнувшись про себя, искренне понадеялась, что меня не шандарахнет разрядом.
Каюта на нижней палубе была обставлена в лучших традициях ультраминимализма монашеского скита: кровать и стул. Может, смелая дизайнерская мысль и вписала бы сюда еще нишу и стол, но прибивать мебель к потолку – до такого креатива тут пока не додумались. Традиционный же, напольный способ крепления был проблематичен по одной простой причине: отсутствие места. Вот в таких вот застенках два на полтора метра мне предстояло провести васаби знает сколько дней. Надеюсь, что хоть еда входит в оплату проезда.
Пол под ногами качнулся, и матрос, хмыкнув насмешливо: «Располагайтесь, лесса», почел за лучшее удалиться.
Я еще постояла чуток, чувствуя себя пресловутым Ванькой-встанькой, что пытается сохранить вертикальное положение даже при немыслимом угле наклона, а потом плюнула на это гиблое дело и легла на узкую койку. Взгляд остановился на стене.
Бок кольнуло. Машинально нащупала рукой то, что упиралось в подреберье. Застежка ремня. Посчитав это намеком судьбы, решила пристегнуться и сделать то, что так настоятельно советовал организм, – поспать.
В объятия Морфея ухнула, как в открытый люк. Жаль, что в программе полета бонусом значились сновидения. Сумбурные, обрывочные, перемешанные. Словно эпизоды из двух жизней взбили блендером.
Выходные на даче с родителями. Шашлыки, веселый смех. И тут же – я сижу за пюпитром в странной одежде и открываю тетрадь, на которой вязью рун значится «эктра Рейнара Эрлис». У соседки по парте точно такая же тетрадь, но подписанная «грефис Миная Нирабли». И откуда-то приходит чувство, что хотя мы с соседкой обе благородные, но я всего лишь эктра, а Мина – грефис. И тут пюпитр качнулся, а потом и вовсе совершил кульбит.
Меня ощутимо тряхнуло, отчего я проснулась. Из головы сразу же вылетели все эти титулы – а во сне я была уверена, что речь идет именно о них. Ремень врезался в грудь до синяков, но не будь его, я бы стала «счастливой» обладательницей гематом на другом, гораздо более ценном, думательном органе.
Все усиливающаяся качка, которая целенаправленно стремилась к почетному титулу «болтанки», подстегнула инстинкт «бежать и спасаться». У меня были не столь крепкие нервы, чтобы ждать в каюте, больше всего напоминавшей комфортабельный гроб, когда мы разобьемся. Отстегнула ремень и на карачках поползла к двери. Благо недалеко.
Коридор преодолела таким же макаром. Впереди маячила моя личная Голгофа – узкая лестница на верхнюю палубу. Перебирая конечностями на манер полугодовалого младенца, начала подъем.
Зря я затеяла свой крестовый поход. Морской шторм по сравнению с небесным – все равно что листок супротив гусеницы. Гусеницы от Т-34.
Дирижабль кидало из стороны в сторону, по палубе колотил ливень. Молнии, по ощущениям, имели зуб на летающую махину, что вторглась в их вотчину.
Матросы, привязанные веревками к борту, старательно выворачивали рулевые лопасти, бородач, которого я повстречала у трапа, вцепился руками в штурвал, а эльф… Он стоял посреди палубы, вскинув руки. Из его ладоней вырывались ослепительно-синие лучи, опутывая сеть, которая по идее должна была удерживать воздушный шар аэростата. Вот только этого самого баллона не было. Когда я поднималась на дирижабль, то не обратила особого внимания на сероватую муть шара, парящего над самим судном.
А вот сейчас… Задрала голову, провожая взглядом сияние, и поразилась. Казалось, что наверху, во мгле, лучи расходятся сетью, под которой бились, словно здоровенные рыбины, пойманные в силки… духи? Гигантские полупрозрачные зеленоватые тела фосфоресцировали. Их эфемерные лица были искажены злобой и ненавистью. Сейчас духи больше всего походили на рабов: заарканенные, вынужденные подчиниться воле хозяина, но не сломленные.
И тут во вспышке молнии я увидела ее.
Смерть на манер ведьмы оседлала косу и летела на ней, маневрируя меж порывами ветра не хуже байкера на трассе.
Приземлившись на палубу, костлявая деловито поводила капюшоном из стороны в сторону. Удивительным было то, что на гостью никто не обратил внимания. Наверное, просто все озадачились иным животрепещущим вопросом: спасением собственных шкур.
– Ик! – выдала я, уставившись на новую пассажирку дирижабля.
Она повернулась ко мне, и тут я поняла еще одну вещь. Передо мной стояла не моя Смерть. В смысле – незнакомая. У этой на косовище были вырезаны змеи, оплетавшие древко. Да и сам балахончик… Более стильный, что ли. Нет, дизайн «мешок с капюшоном, подпоясанный» – это святая классика жанра, как маленькое черное платье Коко Шанель. Но если у первой моей Смерти ткань на вид казалась простой, то у этой – с тиснением и блестящими нитями. Не иначе модница? Как видно, и Смерти гламур не чужд.
Костлявая, словно почувствовав мой взгляд, обернулась.
– И что смотришь? – недовольно бросила она. – Подумаешь, прибыла чуть раньше срока. Сама видишь, погода нелетная. Чуть запоздаешь – души потом собирай.
– К-к-к-какие души? – заикаясь, уточнила я.
Смерть, фыркнув, перекинула косу из руки в руку.
– А то ты не чувствуешь разве? А еще некромантка… – прозвучало презрительное. – Сейчас веревка лопнет, и двое за борт упасть должны. Все по расписанию.
И правда, вторя ее словам, сквозь грохот грома послышался крик. Мимо меня хвостом спешно драпающей гадюки промелькнула веревка.
Я поступила в лучших традициях идиотки, ибо героизм – это продуманный шаг, когда совершающий подвиг осознаёт, что он делает, а не хватание конца пенькового каната на рефлексах. О чем я тогда думала?
Меня тут же приложило о доски, и я заскользила следом за двумя «ласточками», что уже весело чирикали на одной ноте за бортом.
Дирижабль покачнулся, Смерть матюгнулась, я заорала. Надолго меня не хватит, пара секунд – в лучшем случае. А потом либо я отпущу веревку, либо мое пребывание на этом свете окажется весьма недолгим.
Эльф, на мгновение отвлекшись от созерцания энергетической сети, перевел на меня свой остекленевший взгляд.
Пасс, и словно невидимая рука ухватила за канат, вытягивая выпаданцев. Мужики, не веря своему счастью, уставились на меня, все еще судорожно сжимавшую веревку.
Смерть же, увы, оказалась более экспрессивной дамой.
– Как. Ты. Посмела. Мне. Мешать.
После такого заявления сразу захотелось спрятаться куда-то подальше. И правда. Чего это я?
– Мадам Смерть, я нечаянно, – начала в свое оправдание, не зная точно, как обратиться к этой балахонистой фурии с косой.
Сама же тем временем выпустила из рук конец каната и споро начала осваивать метод передвижения «задний ход на карачках». Судя по всему, надо было все же сказать «мадемуазель»: Смерть рассвирепела окончательно. Я ускорилась.
Процесс отступления проходил относительно гладко ровно до того момента, пока я, елозя коленками по мокрому настилу, не уперлась задом во что-то. Вернее, в кого-то.
– Мне нужны две души. И я их заберу! – рявкнула Смерть. – Или, может, сама хочешь пойти вместо них?
У меня в анамнезе упокоения и так значилась подделка служебных документов сотрудницей фирмы «Аид и Ко», так что я решила внести конструктивное предложение:
– А может, я все исправлю? Спихну их обратно и пусть летят? В смысле умирают… Я все понимаю: квартальная отчетность, дебет с кредитом должны сходиться и приход есть приход, незачем смету портить…
Смерть с занесенной косой остановилась. Зато к нашей милой девичьей беседе проявил интерес эльф, крикнув:
– Заприте эту сумасшедшую в каюте. Она бредит!
– Не брежу, – простонала я, задом тихонечко обползая капитана. Хоть его ходилки и не каменная стена, но какое-никакое прикрытие.
Смерть, видя мои маневры, лишь уничижительно фыркнула и, опустив косу, ехидно поддела:
– Уговорила. Давай выкидывай моих субчиков за борт. А я на это посмотрю.
Я же представила, как упрашиваю этих двух бугаев сигануть за борт (увы, именно так, а не рукоприкладством: физически мне их сдвинуть с места не по силам). Эх, все же права была моя подруга Ленка, когда порой вопрошала: «У тебя мозги есть?» Помнится, я отшучивалась, говоря, что есть, но моего размера нет, и утверждала, что скоро-таки подходящий завезут, и я обязательно куплю. В общем, как стало понятно, то ли серое вещество так и не доставили, то ли очередь до меня не дошла, то ли разобрали все извилины. А чем еще объяснить мое опрометчивое заявление?