Комбриг

— В Уссурийск? Ладно, Николай Николаевич, я чего зашёл. Только приехал, не дашь машины, до части доехать. Очень и очень тороплюсь. Через пару дней освобожусь, зайду, поболтаем.

— Бери. Вадим, — Заорал Шмидт.

Из-за Эмки показалась усатая рожа.

— Отвези комбрига в воинскую часть. Бывай, Иван Яковлевич, не пропадай, хочу узнать, за что у нас теперь Героев Советского Союза дают.

— Непременно.

Событие семьдесят четвёртое

Вероятно, всякий предатель в душе считает себя разведчиком.

Дальше все происходило бегом. Бегом в штаб. Бегом вызвать Светлова, бегом заскочить домой, чмокнуть Катю-Куй и детей и бегом назад в штаб.

— О, майор уже. Замечательно! Иван Ефимович, нужно срочно вылетать в одно место недалеко от границы. Мы вдвоём, и где мы, никто не должен знать. Самолёт нужно посадить вот в этом месте примерно, — Брехт ткнул на карте в точку недалеко от Уссурийска, — дальше бегом. Ничего с собой брать не надо, кроме сухпайка и воды. Ещё, по два ТТ. Но это на совсем крайний случай, нужно всё сделать тихо. Будем работать в Маньчжурии предателя ловить. Обязательно нужно взять живым.

— А подробнее. — Светлов ещё раз глянул на карту.

— Там Люшков будет переходить границу.

— Весело, не боишься, принесём назад, а он нас прикажет расстрелять.

— Так и будет. Потому, нужно тихо изъять и по воздуху доставить в Хабаровск, там сейчас Фриновский и Мехлис. Посмотрим, кто кого расстреляет.

— Готовься, я в ангар. На «Фанере» ведь летим?

— Конечно.

Чрез три часа он лежали за камнем на границе у так называемого «окна». Светлов привёл. Он здесь ещё при царе батюшке, будучи казаком, хаживал за кордон хунхузов «поучить».

— Если, как ты говоришь, его приведут пограничники, то приведут именно сюда. Тут удобных мест для перехода поблизости больше нет.

— Значит лежим и ждём. Я точную дату не знаю, может, день, а может и пять минут.

Накаркал, не накаркал, но минут через пять послышались голоса. К «окну» подошли двое, то что один из низ них Люшков можно было не сомневаться. Парадная форма и весь в орденах. Да и три ромбика в краповых петлицах. Это если переводить на генеральские звания, то генерал-лейтенант, наверное. О чём говорил с начальником заставы перебежчик, слышно не было, ручеёк между ними все звуки скрадывал, только журчание воды и слышно. Стояли и разговаривали Люшков с начальником заставы долго, почти час, пока темнеть не начало. Брехт по статье в газете примерно знал, о чём они говорят, ну, если всё что там написано правда, естественно. Люшков сказал начальнику погранотряда, что у него назначена встреча на другой стороне границы с советским агентом, и он пойдёт на неё один. Пойдёт потому, что агент очень ценный, и никто не должен кроме него видеть его лицо. Пограничник всё настаивал, что опасно, что он, когда появится агент, отвернётся, но куда капитану спорить с дивизионным комиссаром третьего ранга.

Наконец, говорильня кончилась, и Люшков, преодолев заросли винограда, полез через ручей. Он прошёл всего в трёх метрах от Брехта со Светловым. Те выждали минуту примерно и тихонько двинулись следом. Тропка была в сумерках вечерних почти не видна, но ломящийся напрямую комиссар Госбезопасности ни разу не диверсант, а просто умный палач-чекист, был слышен издалека.

— Пора, — тронул Брехта за рукав Светлов.

Они пошли быстрее, и вскоре впереди темным силуэтом замаячила спина Люшкова.

— Стоять. Бояться, — направил Брехт ТТ на предателя.

Бах. Бах.

Краснотурьинск 2022 г.

Добрый день, уважаемые читатели.

Закончилась шестая книга о Брехте.

Кому понравилась, нажимайте на сердечки, ну, а кому сильно понравилась, могут и на «награду» нажать. Заранее благодарен.

Передохну пару дней и начну «Вовку центрового — 4».

Надеюсь, вас ждёт приятный сюрприз.

С уважением.

Шопперт Андрей Готлибович.