Страница 6 из 16
– Он всегда все делал наперекор – сущность такая. Выкинь это из своей хорошенькой головы, Мия. Вот видишь, к чему все это привело? Мы разговариваем на повышенных тонах вместо того… – сигнал сотового телефона заставил его оборвать свою мысль на полуслове. Недовольно поморщившись, Антон похлопал по карманам пиджака. Нервно взглянув на меня, буркнул в трубку: – Я просил, кажется, сегодня мне не звонить.
Я обеспокоено посмотрела на Антона. Никогда не видела его таким странным. Может что-то случилось? Он сидел, словно на иголках. Было видно, что ему неудобно разговаривать и жениху не терпелось закончить тяготившую его беседу.
– Хорошо, скоро буду, – отняв сотовый от уха, он покрутил телефон в руках и мягко произнес: – Извини, милая, что вспылил. Не хотел на тебе срываться, рыбка моя.
Я сразу расстаяла и, подавшись вперед, прильнула в груди любимого. К моей досаде, Антон как-то поспешно провел рукой по моим волосам в небрежной ласке и с легким смущением проговорил:
– Мне надо ехать – это по работе. Дело не терпит отлагательств.
Антон «клюнул» легким поцелуем мою щеку и мило улыбнулся, от чего на его щеках появились ямочки.
– Ладно, – вяло ответила я, выбираясь из автомобиля представительского класса.
Так не хотелось уходить от любимого. Мне не хватало ласки Антона. Ведь я, как и все девушки, жаждала внимания, объятий и поцелуев. Я вспыхнула, думая о том, что мысли понесли меня куда-то не в ту степень. Пока я тут со своими розовыми мечтами, Антон занят делом. На нем большая ответственность. К тому же, он ясно дал понять, что между нами ничего не будет, пока он не наденет мне на безымянный палец обручальное кольцо. Честно говоря, такой консервативный подход меня удивлял, но, вместе с тем, не мог не радовать. Антон любит меня и уважает.
– Ой! – воскликнула я, рассеяно проведя рукой по сидению автомобиля, с которого только что поднялась. – Тош, я, кажется, забыла сумочку у тебя дома!
Антон недовольно нахмурился и, наклонившись, проверил пол под моим сидением.
– Похоже на то, – как-то суховато ответил жених, явно не проникшись моими переживаниями.
Переминаясь с ноги на ногу, я умоляюще посмотрела на Антона:
– Там мой пропуск в колледж. Без него не пустят, Тош.
Громко, вздохнув, Антон свел светлые брови вместе:
– Один день не сходишь в колледж, не велика потеря. Милая, мне, правда, некогда.
Ощущая внутри какую-то пустоту и одиночество, я отступила на шаг, слушая, как зарычал мотор. Ком, вставший в горле, не позволил попрощаться вслух, поэтому я лишь кивнула. Ну, а что я хотела? Чтобы Антон бросился домой за моей сумочкой? Или еще того лучше – встал в пять утра, чтобы привезти ее мне до начала пар? Даже влюблённый мужчина на такое не пойдет. Ехать из одного конца города в другой ради такого пустяка. Пустяка – на его, но не мой взгляд…
ГЛАВА 6
Отворив дверь в квартиру, я прошмыгнула в коридор, сразу скидывая на ходу туфли. Бедные мои ножки! Они не привыкли к таким испытаниям. Обычно я ношу лёгкие почти невесомые балетки, а вот эти ничем не лучше «испанского сапога». Я с ненавистью посмотрела на босоножки на высоком каблуке. Настоящее пыточное устройство! Тем не менее, что-то заставило меня наклониться и подобрать ранее брошенную в спешке обувь. Антон подарил. У меня бы даже и на полкаблука денег не хватило.
После того, как туфли заняли своё привычное место на обувной полочке, я услышала характерное звяканье ложки о чашку. Нинка! Я радостно улыбнулась и поспешила на кухню. Подруга хозяйничала вовсю, склонившись над сахарницей и что-то бурча себе под нос.
– О, явилась! – первое, что сказала Нинка, увидев меня на пороге маленькой, но уютной кухни. – А я уже хотела на твоего мажора ментов натравить, – сверкая зелёными глазищами, она указала подбородком в сторону стареньких настенных часов. – Время видала?
Расплывшись в улыбке, я безропотно приняла из рук подруги свежеприготовленный чай, сразу же делая первый обжигающе горячий глоток.
– Чего, как блаженная, улыбаешься? – Нинка, видя, что я в порядке, плюхнулась на скрипнувшую по паркету табуретку. – Рассказывай! – и подперла рукой округлый подбородок, задумчиво надкусывая яблоко. Кажется, сорт семеринка… – Хотя, что рассказывать? Этот опоссум даже не поцеловал тебя на прощание, – ляпнула очень обидную для меня вещь подруга.
Я с удивлением воззрилась на нее, давая понять, что меня задело такое замечание.
– Я из окна все видела, – добавила Нинка.
– Ну, почему опоссум? – обиженно засопела я.
Впервые в глазах лучшей подруги заплясали весёлые искорки.
– Так по РЕН ТV передача была. Там тутошний московский профессор сказал, что различия в наборе кодирующих генов между опоссумом и человеком очень невелики.
Махнув раздраженно рукой, я отставила простую керамическую чашку с цейлонским чаем в сторону.
– Опять смотришь всякую ерунду. Нин, мне прошлого раза хватило, когда ты совершенно серьезно хотела в кредит бункер купить, потому что, видишь ли, сказали, скоро конец света будет.
Нинке хватило ума покраснеть и отвести глаза.
– Ладно! Может быть с бункером я и погорячилась, – неожиданно согласилась обычно упёртая подруга. – Ты лучше расскажи, как все прошло? Как эти тебя встретили?
Эти … Нинка неисправима!
– Борис Анатольевич и Римма Альбертовна были очень гостеприимны, – немного обижено ответила я, разворачивая яркий фантик кофейного трюфеля. Закинув в рот сладкую массу, я с полным ртом промычала: – М-мм…
В детском доме мы видели, даже правильнее будет сказать «нюхали» шоколадные конфеты только по праздникам. Зато теперь я всеми силами стремлюсь наверстать упущенное.
Нинка, последовав моему примеру, освободила конфету от «одежки» и, поднеся ее к носу, тут же убрала в сторону. Надкусив кислое яблоко и усердно работая челюстями, она совершенно безэмоционально бросила, заметив мой ошалевший взгляд:
– Диета, – вновь поднеся конфету к носу, она глубоко вдохнула кофейный аромат, так, что тонкие ноздри затрепетали. Дотронувшись до объемной груди, посмеиваясь, Нинка неожиданно выдала: – Я худею, а вас попрошу остаться!
Не удержавшись, я прыснула в ответ, расплескав немного чая на стол.
– Так… Ну, что, когда свадьба? – взгляд подруги стал серьёзным и каким-то пронзительным. – Родители против ничего не имеют?
Я пожала плечами и, прикусив губу, неловко пробормотала:
– Не успели обсудить. Брат Антона приехал и все отвлеклись… – я почувствовала, как мои шея и щеки покрываются горячим румянцем, что, конечно, не осталось не замеченным и Нинкой.
Схватив из стеклянной пиалы целое яблоко, она, покрутив его, сощурилась и, изучая мое лицо, задала странный на мой взгляд вопрос:
– Что за фрукт?
– Так яблоко же! – ошарашенно ответила я.
Нинка, закатив глаза, покрутила пальцем у виска, прикрытого красными, как утреннее зарево кудрями.
– Говорю, брат жениха твоего, что за фрукт?
– Ааа, – протянула я, чуть не хлопнув себя по лбу.
Не спуская с меня глаз, Нинка настойчиво повторила, заставляя непроизвольно поежиться.
– Ну?
– Демьян в немилости у всей семьи, – выпалила я, как на духу. – С первой же секунды, как приехал, принялся иронизировать и хамить.
Я намеренно промолчала о том, с каким презрением смотрели на него родственники. Почему-то мне было страшно произносить вслух то, что я заметила по отношению к нему со стороны родителей и брата. Как будто это все изменит – если я скажу об этом, не таясь. Ведь тогда надо будет честно признаться в том, что семья Антона и он сам не так уж и идеальны. А я, в первую очередь, не была готова принять это даже для себя. А уж Нинка и вовсе прицепится – ей особо и поводов не надо. Я непроизвольно вздрогнула, вспомнив с какой жестокостью и ненавистью посмотрела Римма Альбертовна на Демьяна. Опоссумы… А ведь в тот момент женщина и впрямь напомнила мне грызуна.