Страница 5 из 15
– Позже видно будет, – неопределённо ответил он.
К столу подошла официантка и поставила на стол, тарелку с пирожными Эклер и разукрашенными кремом корзиночками.
– А мы этого не заказывали? – удивилась Надежда.
– Я заказывал, – сказал Колчак.
– Я их очень люблю, и поскромничала тебе сказать о своей слабости, но я отчётливо помню наш заказ, пирожных там не было.
– У меня жена, здесь работает. Я ей сказал, что сижу с тобой наверху. И просил её, чтобы она сделала заварных пирожных, а она тебе ещё лукошек прислала.
– Бессовестный, – возмутилась Надежда, ты бы мог пригласить её сюда и познакомить меня с ней.
Колчак посмотрел на часы:
– Через двадцать пять минут, она закончит работу и присоединится к нам.
– Здорово, – подпрыгнула от радости Надежда, – посидим немного, потом все вместе и завалимся к Ларе.
– А это удобно будет? – спросил Колчак.
– Очень даже удобно. Скажу тебе откровенно Лара, не любит шумных компаний, но тебя увидеть, и вместе с женой, да она на седьмом небе от счастья будет. Поверь мне? Я прекрасно знаю о её доброжелательном отношении к тебе, – уговаривала его Надежда.
– Тогда пойдём. Я думаю, моя Полина сопротивляться не будет. Тем более Лара живёт через дом от меня.
– Твою жену Полина зовут? – спросила Надежда, – редкое имя. Если она из четвёртой школы и носит очки, то я тебя поздравляю. Удачный выбор. Очень милая и красивая девушка. Я когда её встречаю, всегда восхищаюсь ей.
– Да это она самая, – подтвердил Колчак, – Полина очень заметная девушка. В толпе резко отличается от всех.
Вскоре появилась и сама Полина, она была в чёрном строгом костюме, в одной руке наперевес у неё был плащ, в другой дамская сумочка. Подойдя к столику, она повесила плащ на спинку свободного стула. Поздоровавшись с Надеждой, она присела за стол. Колчак представил ей свою одноклассницу. Полина любезно и немного с удивлением окинула Надежду взглядом и сказала:
– А ведь мы с вами визуально знакомы и давно. Часто приходится встречаться на улице и в транспорте, но я раньше не думала, что вы одноклассница моего мужа.
– Я вам больше скажу, – приветливо ответила Надежда, – мы с ним знакомы с пелёнок, и наши мамы купали нас в детстве вместе, в одном большом корыте. И в его альбоме находится старая фотография, где мы дуэтом совершенно голые исполняем фокстрот на сосках.
– Поэтому вы и надумали, сегодня с коньяком ваше давнее знакомство отпраздновать? – съязвила Полина.
– Я же тебе говорил, что не виделись с ней долго, зашли в тепло пообщаться, – оправдывался Колчак.
– Для такой цели существуют более слабые напитки, – укоризненно заметила Полина. – Но раз так, то и я, охотно выпью с вами пол рюмочки коньяку. Оценю, что в нашем ресторане наливают вам в графины и что дают нам для пропитки тортов.
Она посмотрела внимательно на Надежду и спросила:
– Надя, а почему вы пирожное, моё не кушаете, – не нравится?
– Что вы спасибо, я его очень люблю. Мы тут с вашим Колчиным подумали, что дождёмся вас, и все вместе пойдём к нашей классной руководительнице и моей приемной матери Ларе Давидовне. А сладости хотели захватить с собой.
– А вам Колчин разве не сказал, что ему один важный орган не рекомендует в вечернее время появляться на улице. Он в эти часы должен обязательно, находится дома и обнимать свою любимую жену, помня, что у нас идёт медовый месяц.
Вовка схватился за голову:
– Надя, ты извини? – напомнил ей Колчак, – я чрезмерно увлёкся временем, что забыл про надзор.
Вовка кривил душой, надзор у него был. Но ограничений появления в вечернее время в городе у него не было, как у рецидивистов. Он сам его придумал для всех, чтобы меньше мелькать на улице и уйти от многих соблазнов.
– Скоро он у меня кончится, и я совсем свободный буду. «Придётся отложить поход к Ларе до следующего раза», – с сожалением сказал Колчак.
– Очень жаль, – огорчённо произнесла Надежда, – но мне к ней зайти непременно сегодня нужно. Возьму новые выкройки у неё на платье. Мы с ней увлеклись шитьём. Только я кроить не могу, а она мастерски это делает. Навещу Лару и угощу её вашими пирожными.
Возвращаясь из ресторана, они шли по Центральной улице. Колчака держали по разные стороны под руку две прекрасные дамы. Он гордо вышагивал в окружении двух кисок, замечая, что все прохожие восхищённо смотрят на них. Молодые женщины, тоже заметили, что их небольшая компания привлекает к себе внимание пешеходов, и они специально шли не торопясь, делая короткие шаги, чтобы продлить приятное ощущение себе и окружающим. Простились они, пребывая в хорошем настроении, около дома Лары.
– Заходите и ко мне в гости? – сказала Надежда, – я вас с мужем познакомлю.
– Зайдём обязательно, – пообещал Колчак.
Надежда скрылась в подъезде дома Лары, оставив после себя, запах дорогих духов. Вовка с Полиной плотно прикрыли за ней дверь подъезда, и пошли к своему дому. Хотя домой идти не хотелось. Настроение было хорошее и у обоих. На улице у них вязались разговоры на любые темы, а в квартире при матери, обо всём не поговоришь громко, даже находясь в своей небольшой комнатке. Они дошли до гастронома, где Колчак на оставшиеся деньги купил Шампанское и торжественно сказал, выходя на улицу: «Свадьба продолжается!»
Они зашли в беседку около дома, открыли там шампанское и вдвоём распили его.
***
Во дворе разнеслась весть, что Витю Леонова задержали пьяным на перевозе и посадили в обезьянник. На следующий день он зашёл к Колчаку и поведал ему интересную историю:
– Меня забрали в «жандармерию». Я в клетке до утра просидел, а утром пришёл «твой друг» Ланин, – мусор поганый. Он сказал, что меня за мелкое хулиганство непременно посадит на пятнадцать суток, будто я всю линейную службу обзывал матом. А мне этот язык неизвестен. От меня никто в жизни мата не слышал. Я пьяный могу без чувств, свалиться и мой рот после этого закрывается на замок. Короче Ланин говорит мне, я тебя вызволю отсюда, но за одну услугу. Будешь мне каждый шаг своего соседа докладывать. То есть тебя. Я без звука согласился на его условия. Мне главное выбраться было оттуда. А шпионить, я, конечно, за тобой не буду, ты сам хорошо понимаешь.
– Правильно ты поступил Витя, а докладывать ему будешь, но не то, что он хочет услышать. А то, о чём я тебе буду рассказывать, – учил его Колчак.
– Понял Владимир, только ты на меня не обижайся и не думай плохого ничего? – оправдывался Витя.