Страница 11 из 15
В субботу Марека к Колчаку домой пришёл к десяти утра. От Сани за версту разило чесноком.
– Ты чего с утра чесноку нажрался? – спросил его Колчак.
– У меня в доме все гриппуют, а чеснок хорошо оберегает от этой напасти, – ответил Марек.
– Вином надо лечить этот недуг. Ладно, бери дипломат, как я тебя учил, ничего не бойся. «Всё будет окей», – протянул он Саньке старый дипломат. – Я дверь не захлопываю, жду тебя здесь.
Марек взял дипломат и поднялся на чердак. Он подошёл к козырьку фонаря, от которого через щели падали лучи света на старый диван. Осмотревшись шпионским взглядом вокруг, он быстро сунул дипломат под низ и спешно вышел, плотно закрыв за собой толстую и перекошенную дверь. Затем тихо вошёл в квартиру.
Колчак не успел прильнуть к глазку, как услышал знакомый со скрежетом звук чердачной двери.
– Я тебе, что сказал Марек. Поп – Арт для ментов состоялся. «С премьерой нас!» – шкодливо сказал он, смотря в глазок.
С чердака крадучись на цыпочках спускался мужчина, держась за перила лестницы, и смотрел на нижние этажи. Лицо его определить было невозможно.
– Кто там не Ланин? – спросил Марек.
– Не знаю, вроде нет. Ланин меньше меня ростом, а этот кажется, выше будет, – сказал Колчак.
Через пять минут, убедившись, что один из членов засады не вернулся назад, Марек взял мешок с домкратом и проделал ту же процедуру, что и в первый раз. На этот раз за ним никто не вышел.
– Ясно с одним человеком засаду никто не будет устраивать. Менты не дураки. Они не оставят объект без наблюдения. Там на чердаке всё равно кто – то ещё есть, – предположил Колчак. – Теперь мой выход, я пойду подготовительными работами заниматься, а ты Саня через десять минут берёшь с плиты банку казеинового клея, свёрток на столе, обмотанный изоляционной лентой, и приходишь ко мне, – понял?
– Я давно понял, – смеялся Марек, от предвкушения насладиться весёлым зрелищем.
Колчак вошёл на чердак специально создавая небольшой шумовой эффект в виде куплетов лагерного шансона. Подпрыгнув, он ухватился за перекладину, которую с Мареком смастерил, когда учились в седьмом классе. Отжавшись несколько раз, он вновь запел. Но это был уже не шансон. Это была исполненная фальцетом искажённая песня о Родине.
Родина слышит. Родина знает. На чердаке её сын пребывает.
Он подошёл к дивану и вытащил оттуда дипломат и мешок. Спокойно положил на диван, и, не прерываясь, с песни перешёл на громкую декламацию.
Вдыхая кошачьи кругляшки.
Время напрасно теряя
Из темноты за врагом надзирая.
– Аминь!
– Вы меня слышите скворцы? Враг не дремлет, – крикнул Колчак.
Он достал домкрат, поднёс его к двутавровой балке. Раскрутив до максимального вылета и оставив его в таком положении, подошёл к дивану. Со скрипом сел на старый диван и закурил сигарету. Открыв, дипломат, он отобрал пять лучших листов шпона. В это время в дверях появился Марек.
– Всё нормально? – спросил его Колчак громко, – тебя не засекли?
– Порядок, никто не видел, там нет никого, – так же громко ответил Марек.
– Спрячь пока под диван, а то они могут сюда пришлёпать. Не дай бог увидят.
Марек засунул свёрток вниз и сел рядом с Колчаком.
– Что, тишина? – тихо на ухо спросил он, – кулисы задёрнулись на твоей сцене?
– Не спеши? Я сейчас полезу на верх чердачного входа, а ты, не двигаясь, сиди здесь, – дал установку Мареку Колчак.
Колчак проворно залез на крышу пристройки входа чердака, которая находилась внутри помещения.
– Саня здесь темень страшная, – крикнул он сверху, – подай фонарик? – он в дипломате лежит.
Марек подал ему фонарик. Колчак посветил там и громко сказал.
– Фу. Слава богу, нашёл, – я спускаюсь.
Не успел он слезть сверху, как перед ним вырос мужчина с лицом въедливого мента. Второй стоял около Марека.
– Вы чего там, наверху потеряли? – спросил он у Колчака.
– А вы кто, архангелы? – начал издеваться Колчак. – С неба спустились? Покажите крылья?
Мужчина извлёк из кармана служебное удостоверение, и показал его в открытом виде, не давая в руки.
Колчак посветил фонариком и прочитал:
– Ебланов, – намеренно Вовка исказил фамилию.
– Евланов, – поправил его сотрудник милиции.
– Извините, свету мало. Не разобрал, – включил дурака Колчак, – пойдёмте к дивану, там светло?
– Вы не ответили на мой вопрос, что вы делали наверху? – переспросил опер.
– Вот напильник полукруглый искал, – показал Колчак, сжатый в кулаке напильник.
Они подошли к дивану, где начали обыскивать Колчака и Марека, вытаскивая из кармана всё содержимое. Рулетку метровую, что лежала в заднем кармане джинсов у Колчака, они тщательно проверили по очереди. Тут в дверях появился и третий опер, который выслеживал Марека.
– Попались молодчики, – строго произнёс он, видя, что обыск идёт полным ходом.
– А это зачем? – показал Евланов на шпон.
– Не видите шпон, а рядом банка с клеем казеиновым.
Колчак поднёс к носу опера банку с вонючим клеем. Тот, вдохнув неприятный запах, быстро отвернул лицо.
– Из этого материала мы делаем теннисные ракетки. В дипломате у меня лобзик лежит. У балки домкрат. Секрет технологии изготовления ракеток, я вам открывать не буду. Хватит того, что вы узнали, с каким клеем я работаю.
– Ты Ваньку нам тут не валяй, ракетки он делает, – сказал Евланов, – они в магазине продаются по сотне за пяток.
Колчак плюхнулся на диван и вальяжно положил нога на ногу, сказал.
– Пятьдесят рублей, самая дешёвая ракетка.
– Цена невелика. Покупай и играй, сколько душе угодно, – не веря Колчаку, сказал Евланов.
– Колчак посмотрел на его кожаные дорогие туфли и спросил.
– А почему вы в дорогих туфлях по чердаку лазаете. Для таких целей сгодились бы кеды дешёвые или лапти лыковые.
– Я офицер милиции, зачем в лаптях ходить, мне по штату положено такие туфли носить.
– А я мастер спорта, – соврал Колчак, – мне по штату положено играть ракеткой спец заказ изготовленную из африканских пород дерева, а не фанерными ракетками, на которых только лук и морковь можно резать.